Домик у подножья

Вдали появилась семейная пара, толкающая детскую коляску перед собой. Ваня поджал губы и отвел взгляд в сторону. Не нужно было этого делать – означал этот жест. Очень редко Ваня позволял своим чувствам брать вверх, и сейчас как раз был один из таких случаев. Если у человека есть гордость, любые разумные доводы кажутся несущественными, когда об нее начинают вытирать ноги. Они отвечают. Неважно как: мягко, жестко, тепло или холодно – ответ срывается с их языка. Негордые люди объясняют свое поведение доводами разума, но Ваня к таким не относился. От природы он все анализировал, но чувство гордости занимало в нем ведущее место. Пройдет немало времени с этого дня, а он так и будет винить себя за столь опрометчивый поступок, но сердце будет ему давать один и тот же ответ – если бы он вернулся в прошлое, то поступил бы также.

Долгую секунду Толик отчаянно старался выбрать правильный вариант действий. Наконец он раскрыл рот и яростно закричал. Это вогнало в ступор друзей, а Толик тем временем кинулся со всех сил на Ваню. Свалив его с ног, тоненькие как спички бледные руки впились в юношеское горло.

– Я тебя придушу, девочка моя, – костлявые пальцы больно сжимали глотку, и Ваня почувствовал, что теряет сознание. Но буквально через секунду хватка ослабла, и Ваня перевернулся на бок, держась за горло.

Вбирая в легкие воздух, он наблюдал, как Гавр уже лежал сверху на Толике и беспощадно вминал его лицо в землю. Андрей, не теряя времени, обхватил длинные ноги в джинсах, которые бились в конвульсиях, тщетно пытаясь согнать с себя рыжего мальчишку. Леша прижал тонкие руки к земле, а Гавр продолжал монотонно наносить удары. Вскоре длинное тело размякло, а Ваня обхватил друга-спасителя и вместе с ним повалился на землю. Толик потерял сознание и валялся без чувств на земле. Андрей и Леша схватились за головы руками и застонали. Все катилось к черту, а виной тому самая дурацкая идея из всех – попробовать пива. Они могли попробовать эту гадость у Гавра дома, но им нужна была атмосфера, природа, свобода.

Лицо Толика превратилось в фарш. Из носа текла кровь, мягкие ткани под глазом мгновенно опухли и теперь в скором времени должны были превратиться в жуткие синяки. Верхняя губа лопнула, окрашивая все вокруг в багряный цвет. Казалось, будто его рот измазали помадой.

Молодая семья, что еще недавно кружила вдалеке, теперь стремительно приближалась к ним. Судя по их выражению лиц, они ничего не увидели, но вот-вот увидят.

– Помоги мне, – не медля ни минуты, Ваня подпрыгнул к Толику. Гавр последовал за ним, и оба они с трудом подняли бездвижное тело. Большая голова, напоминающая воздушный шар, угрюмо болталась на груди. Андрей и Леша помогали своим друзьям поддерживать Толика.

– Все нормально? – крикнул мужчина – глава той самой молодой семьи. Он находился в двадцати метрах от них. Его жена играла с ребенком, не обращая на них никакого внимания.

– Просто немного перебрал, – улыбнулся Ваня. Мужчина засмеялся и помахал им рукой. Они ответили тем же жестом и поспешно пошли с обмякшим телом за дом.

Скрывшись из виду, они положили Толика на землю, а сами стали судорожно решать, что им делать дальше. Андрей и Леша продолжали обхватывать голову руками, издавая рыдающие звуки. Гавр натирал переносицу, а Ваня массировал покалеченную шею.

– Нам конец, это все – финиш, – Лешин голос дрожал от страха, – зачем ты его так?! – он закричал на Гавра. Пухлое лицо раскраснелось, а из глаз потекли слезы. Таким Лешу еще никто не видел, и внезапно до всех дошло, что это уже не шутка. Им действительно может попасть, причем по самое не хочу.

– Надо было что-то делать, иначе он бы задушил Ваню, – Гавр превратился в настоящего ребенка. Он будто бы не осознавал, что происходит вокруг. Андрей молча вертел головой, стараясь очухаться от страшного сна. Только Ваня пытался сохранить трезвый рассудок, нервно перебирая варианты, крутившиеся в его голове.

Их панику прервал глухой стон. Все замерли и обернулись. Толик привстал на локти и туманным взглядом осматривал друзей, пытаясь понять, он уже проснулся или ему до сих пор снится ужасный сон.

6

Он стремительно приближался. Умиротворенный поселок, живущий без забот, начинал судорожно оглядываться, предчувствуя наступающую катастрофу.

Стекляшка привычно лежал под осенними кустами. Все проходили мимо, удостаивая его односекундным взглядом, компанию ему составляли лишь желтые листья. Но отныне так будет не всегда.

Первая нотка, нервозно сыгранная вдали, громко прозвучала в его сознании, и он поднял угрюмый взгляд на небо. Серые тучи пугающе нависали над ним. Хмурое небо растрескалось громом, но дождь пока еще смущенно выжидал своей очереди в серых облаках.

– Стекляшка, – перед ним остановился высокий мужчина в круглых очках. Его звали Антон, но все называли мужчину Болтуном.

Болтун был противоестественной личностью в поселке. Он родился и вырос в здешних местах. Однажды случилось, что его звали на хорошую работу в соседний городок, отличающийся от поселка динамичным пульсом жизни, но Болтун отказался. Ему нравилось здесь, к тому же, у него недавно завелась жена, а вокруг ходили слухи, что в их семье скоро будет маленький Болтунчик.

Он был интеллигентным малым. Закончил университет, учился на архитектора специальных объектов. В соседнем городке ему предлагали возглавить проект по разработке концепции хоккейной арены. Но, улыбнувшись, он отказался.

Его очень часто можно было увидеть с книгой в руках. Дети дразнили его ботаником, а он шутливо замахивался на них томиком какой-нибудь очередной энциклопедии. Его все любили и не понимали. Имея такие способности, он просто обязан был разбогатеть к своим тридцати годам. Но он никуда не спешил.

В начале своей карьеры он работал главным архитектором одной государственной организации. В основном отвечал за теплоснабжение домов, но чаще всего ему приходилось составлять паспорта строящихся домов вместе с коллегами. Работа была тяжелой, и случалось, что он возвращался домой ночью очень уставшим. Тогда его девушка (нынешняя жена) встречала его спящим в кровати, что, в конечном счете, стало сводить его с ума. Он уволился.

Теперь же он работал на заводе (что располагался недалеко от поселка) по изготовлению соков и лимонадов. Впрочем, на нем работала добрая мужская половина городской деревушки. В его обязанности входило следить за конвейером и менять время от времени наполняющиеся сладкой тягучей жидкостью баки. Работа, которая не требовала огромного ума, сразу же понравилась Болтуну. На заводе он стал всеобщим любимчиком, благодаря своему длинному языку. Да, он очень любил поговорить, и говорить он мог обо всем. Болтун был умным малым, но впоследствии стал человеком, растерявшим свой потенциал.

Жена не обижалась на него. По крайней мере, первое время. Она видела, как тяжело ему приходилось на первой работе. Сама она работала продавщицей в местном магазинчике. Так они и жили, легко и беззаботно. Болтун стал возвращаться рано домой, и теперь его можно было встретить радостно гуляющим вместе со своей женушкой. В руках у него неизменно был небольшой пожелтевший прямоугольник, способный унести каждого из нас в свой вымышленный мир.

– Стекляшка, – повторил Болтун, и только теперь Стекляшка обратил на него внимание, – давай присядем на скамейку, – Болтун внимательно осматривал задрипанный свитер, что болтался на исхудавшем смуглом теле, и полинявшие джинсы, что были порваны на коленях.

– Мне и здесь хорошо, – беззаботно ответил Стекляшка и в подтверждение своих слов сладко откинулся на ароматную листву. Над их головами разразился гром, и на лица упали первые капли бесконечного осеннего дождя.

– Давай под козырек, а то простудишься, – проговорил Болтун и протянул Стекляшке руку. Тот немного помедлил, но все же позволил ему помочь себя поднять. Болтун, поддерживая шатающегося товарища, засеменил к подъезду.

Встав под козырек, они молча наблюдали за нахлынувшим ливнем. Стена дождя мигом обрушилась на поселок, и теперь сквозь водяную пелену виднелись маленькие силуэты вдали, что бессвязно кидались в разные стороны, как куча муравьев при нападении любопытного ребенка.