Толпа

И начать, и молчать, молча, мышцы качать,

Завершить и в углу ляпнуть перстнем печать.

Вот – скажу я – мой труд. Всё, что сделано, тут.

Мне не стыдно представить всё это на суд.

На работу свою указуя, стою,

Как былинный герой, победивший в бою.

Было мне каждый день делать это не лень -

Я и ночью трудился – я парень-кремень!

Каждый день целый год я пыхтел как завод -

За работу скажи мне спасибо, народ!

Каждый день, каждый час я старался для вас -

Всё для вас, для людей, для народа, для масс!

Я прославлюсь в миру, а потом я умру,

И поставит мне памятник мир на юру.

Что же это за юр? Отчего он так хмур?

На него я смотрю сквозь брезгливый прищур.

Я в мечтах улетел и упёрся в предел -

Предо мной снова груда несделанных дел.

Слышен крик воронья, и подавленно я

В тень от кучи ложусь, словно в лужу свинья.

19.06.12

Липучка

А знаете, карлики? Знаете, гномики?

Скоро замедлится рост экономики,

И затруднит это ваши движения,

И тогда вас постигнут лишения.

Приступим к наглядному эксперименту:

Возьмём насекомых и липкую ленту.

Они с ней столкнулись и как бы застыли -

Ещё не погибли, но – как в могиле.

Ещё не умерли, они надеются,

Что как-нибудь, потихоньку, отклеятся,

Потом расходятся и разыграются,

И снова чистыми стать постараются.

И бьются они, и маются,

И на месте переминаются.

Но чем сильнее стараются,

Тем вернее они убиваются.

Повод есть, видя это, отчаяться:

Вот что, граждане, с теми случается,

Кто своей ненасытною лапкою

Любит пробовать всякое сладкое.

Ситуация требует гласности.

Все мы ныне в подобной опасности.

Известите родных и знакомых

О несчастной судьбе насекомых.

26.06.12

***

Мы внутри искусственного мира

Позабыли о лесной стране.

Жизнь вдали от тёплого сортира

Кажется немыслимым вполне.

Мы дезодорируем природу,

Нас пугают запахи земли.

Мы с собой из дома на свободу,

Не хромая, тащим костыли.

Нам нужны не ноги, а колёса.

Гроб железный, а не райский сад -

Наш удел. И стал родным для носа

Не цветочный аромат, а смрад.

12.07.12

Гроза меня застала в поле

Гроза меня застала в поле.

Я не хотел. Просил: Иди

Кругом. Мне думалось, что воле

Моей послушливы дожди.

Я взор вперял и делал пассы,

Приняв величественный вид:

Мол, стойте, облачные массы,

Когда к вам гений говорит.

Я даже есть уселся смело -

С погодой долго мне везло.

Меж тем над головой висело

Ненастья тёмное крыло.

И началось. Гром был далёко.

И вдруг – удар! Вблизи кусты

Вскипели. Вот Ильи-пророка

Громокипящие хлысты!

Как страшно стало мне. Однако

Не рассчитал я грешных сил -

Упал ничком, молился, плакал;

А дождь меня в загривок бил.

Земля бурлила пенным лоном,

В неё вцепившись, я лежал

Дрожащим, скользким эмбрионом,

Как точка жалобная мал.

И всё же снова не убило

Меня небесное копьё.

Когда утихло, я уныло

Поплёлся в логово своё.

И мыслил я, считая лужи,

А в них – круги и пузыри,

Что всё могло бы быть и хуже -

Ведь жив я, что ни говори.

Должны мы все надменной выей

Своей испытывать дожди.

Увы, бессильны пред стихией

Поэты так же, как вожди.

14.07.12

Панорама

Люди видят, но не смотрят в дали.

Люди говорят, да всё не то.

Все уже друг другу всё сказали,

Но молчать не учится никто.

Вся округа пройдена до края.

Были срасти, а теперь – зола.

Жизнь, сама собою выгорая,

Как корова бродит у кола.

У кого-то цепь чуть-чуть длиннее,

Может он глядеть со стороны,

Как другие – без большой идеи -

Делают что могут и должны.

Голова в заботах, в деле руки -

Им бунты и встряски ни к чему.

Отчего процент изрядный скуки

Здесь всегда примешан ко всему?

В огороде разогните спину,

От стакана оторвите глаз,

Чтобы вдруг душой принять картину

Счастья, окружающего нас!

28.07.12

Выбор

Цветут безумия цветы,

Суды несправедливость сеют.

Среди сгущённой темноты

Намёки горестные веют.

Куда империя моя

Идёт? Спешит к какому краю?

В ней сло'ва не имею я,

В ней я пути не выбираю.

Но кто же знает этот путь?

И кто укажет нам дорогу?

Боясь прильнуть к кому-нибудь,

Я доверяю только Богу.

04.08.12

Ударив человека по лицу

Ударив человека по лицу,

Вину я ощущаю, но не слишком.

Чтоб положить предел таким делишкам,

В бессилии моём молюсь Творцу.

Бог милостив, и я не тот уж лев

И совершаю нарушенья реже,

Но то и дело проявленья те же

Всплывают, выдавая древний гнев.

Стараюсь я не обижать других,

Сам хоронясь от царской воли с краю.

Но дело в том, что этих, небольших,

Побоев я не то, чтоб не желаю.

Ну вот, к тому и тянется рука,

Влекомая, похоже, всё же бесом.

И я слежу с немалым интересом

За нею, как бы чуть издалека,

И бью, и облегчение потом

Испытываю, будто после бани,

Оставив зло на поле мелкой брани,

Рискнув слегка лицом и животом.

Зачем потребно людям видеть бой,

Чужим ударам сопереживая?

Когда в них закипает кровь живая,

Они на миг становятся собой

И больше не пугаются пинка

Начальничьего, и готовы сами

Лечь навзничь под Святыми Небесами

За что-то, что ценнее их пайка.

Но в час, когда разбиты глаз и нос,

И зуб десну покинул без возврата,

Вся смелость испаряется куда-то,

И боль со страхом валят нас в навоз.

Падение – чужое, и успех -

Чужой, и драка – грязная работа.

Но всё-таки приятно, если кто-то