Страница 6 из 9
Существуют свидетельства того, что Чонтвари действительно страдал шизофренией. С годами приступы становились все чаще, болезнь прогрессировала и уже не давала художнику работать. Он не мог доводить свои работы до конца, ограничивался лишь эскизами.
Скончался Тивадар Костка Чонтвари в возрасте 60 лет в Будапеште, оставив после себя более 150 картин и рисунков. Кстати, при жизни ему не удалось продать ни одного своего творения.
После смерти Тивадара сестра, которая стала его наследницей, показала полотна брата оценщику, и тот заверил ее, что они не представляют никакой художественной ценности. Тогда женщина решила продать картины хотя бы по цене холстов и выставила их оптом на продажу. Ими заинтересовался один старьевщик, однако на торгах цену перебил архитектор Гедеон Герлоци, который, по-видимому, все же понимал, что это не мазня, а настоящие произведения живописи. Он разместил работы Чонтвари в Будапештской Школе изящных искусств, а в 1949 г. демонстрировал их на выставках во Франции и Бельгии.
Перед своей кончиной Герлоци передал коллекцию полотен Чонтвари некоему Золтану Фюлепу. Тот, будучи поклонником творчества этого художника, основал в венгерском городе Печ музей, посвященный творчеству Чонтвари.
Долгое время, однако, имя Тивадара Костки Чонтвари оставалось известным лишь узкому кругу «фанатов» его живописи. Мировую известность оно обрело лишь в нашем столетии, благодаря одной из работ художника – «Старый рыбак», написанной в 1902 г.
На первый взгляд в данной картине нет ничего особенного: на полотне изображен сидящий в лодке на фоне морского залива старик, одетый скорее как художник, а не как рыбак: в черной блузе, плаще и сером берете. В руке он держит посох. Когда картина попала в музей, выяснилось: те, кто смотрел на нее, всегда ощущали себя как-то неуютно. Тайна прояснилась в один прекрасный день. Однажды кто-то из музейных служащих догадался приставить к центру полотна зеркало в вертикальном положении. Оказалось, что, в зависимости от того, какую половину холста закрывает зеркало, в нем отражаются Бог или Дьявол. Причем Бог, сидящий справа от рыбака, выглядит очень похожим на него самого, разве что лик его развернут полностью в анфас и руки сложены в молитвенном жесте. Дьявол же темен ликом, а его головной убор выписан так, что напоминает рога. Сзади Бога – спокойная морская гладь, а позади Дьявола – бушующие волны и дымящийся вулкан…
По-видимому, автор картины хотел изобразить единство и противоположность Добра и Зла, светлого и темного начал в человеке. Только почему художник не мог нарисовать все напрямую, а вместо этого зашифровал истинный смысл произведения?
Можно ли отнести «Старого рыбака» к так называемым «проклятым» картинам, которые, по преданиям, приносят несчастье тем, кто с ними соприкасается, или по меньшей мере заставляет зрителей испытывать душевный дискомфорт? Об этом нельзя судить однозначно. Реального вреда полотно вроде бы еще никому не принесло.
Нашлись те, кто пытается искать тайные изображения и символы и в других работах Тивадара Чонтвари. Однако их изыскания пока не увенчались успехом.
«Ядерный» мистицизм Сальвадора Дали
Сальвадор Доменек Фелип Жасинт Дали, маркиз де Пуболь (1904–1989), был, наверное, самым скандальным художником в истории искусства ХХ столетия. Он появился на свет в городе Фигерасе испанской провинции Жирона, в семье нотариуса. Интерес к мистицизму, возможно, привили ему родители еще в ранние годы: они уверяли 5-летнего мальчика, что в него вселилась душа старшего брата, умершего от менингита, когда ему не исполнилось еще и двух лет.
Среди своих сверстников Сальвадор слыл странным ребенком. Например, он на ровном месте затевал драки и скандалы, обожал вид крови, а также до смерти боялся кузнечиков. Товарищи, желая над ним посмеяться, засовывали мальчику этих насекомых за шиворот, доводя его до истерик…
Параллельно с общим образованием юный Дали учился в муниципальной художественной школе. С 10 до 14 лет он обучался в Академии братьев ордена маристов. В 1921 г., вскоре после смерти матери от рака груди, ставшей для юноши большой трагедией, Сальвадор поступил в Академию Сан-Фернандо, откуда, впрочем, его отчислили в 1926 г.
Молодость Дали выдалась бурной: дружба с Луисом Бунюэлем, Федерико Гарсиа Лоркой, Пабло Пикассо, отношения и последующий брак с не менее эксцентричной, чем он сам, десятью годами старше его, Еленой Дьяконовой (1894–1982), вошедшей в историю под именем Галы Дали… Ему также приписывали романы с мужчинами и родной сестрой Аной Марией.
В 1929 г. после долгих исканий Дали наконец нашел свой собственный стиль в искусстве – сюрреализм. Это позволило ему в полной мере реализовать колоссальный творческий потенциал. Увлечение фрейдизмом и теорией бессознательного, а также творениями Вермеера и других старых мастеров способствовало созданию пейзажей с иррациональной атмосферой, населенных причудливыми образами и персонажами, которые нередко являлись материализацией страхов и желаний самого художника. Например, это «Пейзаж с загадочными элементами» (1934), «Фигура и драпировка на фоне пейзажа» (1935), «Обычный языческий пейзаж» (1937), в котором присутствует голова Зигмунда Фрейда, одного из «учителей» Дали.
Скандальную славу Сальвадору принес инцидент в Нью-Йорке. В 1939 г. художник получил заказ на оформление витрин в магазине на Пятой авеню. Он представил композицию из манекенов с натуральными волосами, срезанными у покойника. В качестве аксессуаров присутствовали банная лохань, ванна из черного атласа, а также и навес из головы буйвола, державшей в зубах окровавленного голубя…
Впрочем, со временем, после знакомства с искусством Возрождения, в работах Дали проявились академические черты. Во второй половине 40–50-х гг. он обратился к так называемому «ядерному мистицизму». Толчком к этому стали ядерные взрывы в Хиросиме и Нагасаки, которые настолько потрясли художника, что отныне целью его творчества стало постижение законов мироздания, в том числе скрытых сил, управляющих миром.
В книге «50 магических секретов мастерства» (1948) Дали назвал живопись «магическим искусством» или «магическим мастерством», которое направляют высшие силы и посредством которого мы способны проникать в иные миры. Чтобы получать оттуда сюжеты для будущих произведений, художник специально засыпал сидя на стуле, зажав в руке тяжелый ключ. Когда ключ выпадал из пальцев, Дали просыпался и тут же начинал переносить на холст явившиеся во сне образы.
В апреле 1951 г. вышел «Мистический манифест сюрреализма». В нем Дали обвинял современное искусство в пристрастии атеизму и материализму, которые, по его мнению, играют для творчества разрушительную роль. В «Дневнике одного гения» (1964) художник объявлял, что его имя Сальвадор не зря в переводе с испанского означает «Спаситель»: его задача – «спасти современную живопись от лености и хаоса».
Он обратился к религии, к сюжетам из Священного Писания. Бог виделся Сальвадору в атомах – этих мельчайших частицах материи. В эссе «Магия крайностей» (1952) он констатирует: «…Понадобился лишь миг, чтобы в моем воображении родился новый космогонический принцип, легко способный интегрировать в метафизику общие основы неслыханного научного прогресса, свойственного нашему времени».
Его работы этого периода пронизаны одновременно религиозной и мистической символикой. Так, у «Мадонны Порт-Льигата» (1949) расколото чело. В ней мы видим одновременно черты Галы Дали и рано умершей матери художника. Младенец Христос как бы находится в утробе Богоматери и напоминает самого Дали… На картине присутствует еще множество других символов, в том числе раковина и яйцо, явно ассоциирующиеся с образами Бога Отца и Святого Духа. Как ни странно, столь далекое от католических канонов полотно получило благословение самого Папы Римского Пия XII.