Влюбленный опекун

– Что вы думаете обо всем этом? – спросил он, небрежно кивнув в сторону оставленной пары.

– Ничего! – отрывисто сказал Гриф. – Это не мое дело.

– Кажется, вас беспокоит возможность возникновения родственной связи с Олдерли?

Гриф остановился, надеясь, что Элиот пойдет дальше без него, но тот тоже остановился, оперся на колонну и в ожидании ответа посмотрел на Грифа холодным пристальным взглядом.

– Ваша кузина ни за что не сможет окрутить Фолкена, особенно теперь, когда среди нас появилась прелестная и невероятно богатая леди Коллир.

После этих слов Гриф решительно отказался воспользоваться заготовленным предлогом покинуть Элиота и искоса посмотрел на него.

– По-вашему, Фолкен решил приволокнуться за леди Коллир?

– Безусловно. В настоящее время он испытывает финансовые трудности, однако все достаточно богатые девушки на выданье в этом сезоне оказались весьма невзрачными, поэтому пока Фолкен развлекается с мисс Грант-Гастингс. Но теперь, когда появилась весьма привлекательная перспектива... Кстати, вы знакомы с ней?

– С леди Коллир? Да.

– Полагаю, через эту корову Ларису. Видите ли, привлекательность леди Коллир заключается не только в том, что она богата, но и в том, что эта юная дама вполне созрела для замужества и не имеет прямых родственников. Хищные акулы так и кружат вокруг нее, но я могу предсказать, что на этот раз лакомый кусочек им не достанется.

Гриф постарался придать своему лицу равнодушное выражение.

– Вы думаете?

– Уверен. – Элиот выпрямился и смахнул мнимую пылинку со своего сюртука. – Я сам намерен завладеть ею, приятель.

Отчего-то Грифа не удивило это признание. Сцепив руки за спиной, он мягко произнес:

– Желаю удачи.

Элиот улыбнулся:

– Благодарю. Скажите, вы не слишком устали на этом балу, Эверетт? Не хотите ли прогуляться по городу?

Гриф без труда догадался о маршруте предполагаемой прогулки. Ночной визит в Хеймаркет едва ли был способен повредить репутации неженатого мужчины, но крепкие напитки и, как следствие, раскованность могли весьма поспособствовать укреплению доверия к нему этого человека, которое иначе будет трудно завоевать. Он любезно улыбнулся:

– Я давно искал спутника именно для такой прогулки.

Глава 5

В тишине апрельской ночи бледный свет газовых ламп слабо освещал длинный ряд ожидающих карет, стоявших вдоль подъездной дорожки Морроу-Хауса. Элиот сделал знак выступившему вперед лакею и, спустившись с крыльца, зашагал к воротам; Гриф молча последовал за ним. При этом Элиот тихо насвистывал песенку, мелодию которой Гриф не раз слышал на пристанях.

В воздухе чувствовался запах распускающейся листвы, смешанный с запахом лошадей, сзади до них доносились то усиливающиеся, то затихающие звуки музыки. Если бы Гриф гулял сейчас с кем-то другим, то, очевидно, наслаждался бы прелестью весенней ночи. Теперь же он изо всех сил старался избавиться от жутких воспоминаний, которые назойливо лезли ему в голову.

– Полагаю, вы недавно прибыли в город? – небрежно поинтересовался Элиот.

– Несколько недель назад. – Гриф немного поколебался, затем добавил: – Прежде я никогда не был в Лондоне. – Он рассчитывал, что его наивность и заурядность будут сейчас очень кстати, и решил придерживаться роли простоватого человека, стараясь только не показаться слишком глупым, чтобы не надоесть Элиоту.

– В самом деле? Где же вы были, черт возьми? Неужели всю жизнь провели в этом вонючем Тринидаде, несчастный парень?

– Я жил в Индии.

– Ваш отец служил в армии?

– Нет, на дипломатической службе. – Гриф в очередной раз уклонился от истины, надеясь, что Элиот имеет мало знакомых среди британских подданных в Индии.

– Ваша семья все еще там?

– Нет. – Гриф искал ответ, который мог бы потрясти его спутника, и наконец нашел его: – Они находились в Канпуре.

Это действительно произвело нужный эффект. Элиот остановился и повернулся к Грифу.

– Черт возьми, не во время ли мятежа?

Гриф ответил молчанием. Его ложь обрисовывала ситуацию достаточно близко к реальности. Массовая резня мужчин, женщин и детей в Канпуре семь лет назад не очень отличалась от резни на корабле, во время которой погибла его семья. «Пусть Элиот поверит в это, – свирепо подумал Гриф. – Пусть представит, на что похож «несчастный случай», который дал ему то, что он имеет сейчас».

– Простите... – Элиот коснулся руки Грифа. – Разумеется, это ужасно.

Некоторое время они шли молча. Элиот слегка прижимался к плечу Грифа, что заставило последнего подумать, не слишком ли много выпил его кузен. Однако Элиот, казалось, без труда опознал карету с гербом Ашленда в виде скрещенных шпаг – зеленой и серебристой. Он заметил ее быстрее Грифа и решительно направился к ней.

Увидев их приближение, кучер соскочил на землю и открыл дверцу кареты, но Элиот отрицательно покачал головой.

– Достань мой кошелек, Баррон, и поймай для нас кеб, а сам можешь отправляться домой.

Когда кеб был подан, Гриф забрался в него вслед за своим спутником и удобно устроился на обитом кожей сиденье. Элиот сказал кучеру, куда ехать, и опустил штору, затем вытянул руку вдоль спинки сиденья позади Грифа.

– Опустите и свою штору, мой друг. Мы будем путешествовать инкогнито.

Гриф опустил штору, но пространство над дверцей впереди них оставалось открытым, пропуская свет. И тут Элиот бросил на колени Грифа мешочек.

– Вот. Это для вас.

Открыв мешочек, Гриф вытащил нечто шелковое черного цвета. Он поднял вещицу повыше и удивленно посмотрел на Элиота.

– Это маска?

Тот холодно улыбнулся:

– Я же сказал, мы будем проводить время инкогнито, дорогой. Считайте меня Пигмалионом, а вы будете представлять собой статую, которую следует оживить. Пусть в моих руках будет живая глина. Я покажу вам все, что следует увидеть в Лондоне.

Гриф недоуменно посмотрел на кузена, затем пожал плечами:

– Что ж, этот вечер ваш.

– Тогда позвольте мне завязать вашу маску. – Не дожидаясь разрешения, Элиот взял черный шелк и, обмотав им голову Грифа, долго возился, завязывая концы. Когда наконец с этим делом было покончено, Элиот протянул руку к мешочку, который все еще лежал на коленях Грифа.

– Хорошо, что вас здесь никто не знает. Любой увидевший эти густые золотистые локоны более одного раза моментально понял бы, кому они принадлежат, будь вы в маске или нет. Вы не завяжете мою?

Гриф взял вторую маску и закрепил ее на голове Элиота без особых церемоний. В нем нарастало беспокойство от слишком быстрого сближения с кузеном. Что, если Элиот догадывается, кем является Гриф на самом деле?

Когда маска была завязана, Элиот улыбнулся и, покровительственно погладив Грифа по волосам, намотал один из локонов на палец.

– Какая прелесть! – восхищенно произнес он. – Удивительно, как вам удалось добиться такого цвета.

– Я родился таким, – ответил Гриф, с трудом скрывая раздражение.

Элиот засмеялся отрывистым холодным смехом.

– Ну конечно! Уверен, что вы никогда не прибегали к отбеливанию волос. Ни один отбеливатель не может дать такого золотистого цвета.

– Итак, куда мы едем? – спросил Гриф, чтобы сменить тему.

– Навестить настоятельницу монастыря, мой невинный провинциальный друг.

Гриф, которого едва ли можно было назвать невинным, как и любого мальчишку из тех, что взрослели на пристанях от Шанхая до Сан-Франциско, надеялся только, что «настоятельница» содержит девиц, не зараженных сифилисом.

Улицы, по которым с грохотом следовал кеб, становились все более узкими, и запах распускающейся листвы в весеннем воздухе сменился вонью сточных вод.

Впереди сквозь открытое пространство кеба Гриф мог видеть женщин, стоящих под фонарями; они призывно окликали проносящийся мимо экипаж. Но Элиот, казалось, не обращал внимания на непристойные приглашения; он откинулся на спинку сиденья, и его белеющие скулы резко контрастировали с черной маской. Казалось, он внимательно наблюдает за своим спутником, и Гриф невольно отвернулся, а затем приподнял штору окошка, что вызвало новые призывы уличных нимф.