Страница 4 из 12
– 154 глубинных интервью с молодежью, из них 60 – в Санкт-Петербурге и Ульяновске с молодежью разных национальностей (2015 г.), 49 – в Махачкале с молодыми людьми, включенными в разные молодежные культурные сцены, и 45 – в Казани. В Махачкале в ходе исследования были проинтервьюированы представители следующих сообществ-сцен: спортивных объединений молодежи; тусовок продвинутой молодежи в антикафе; игровых сообществ; женских клубов; творческих мастерских; танцевальных клубов; автолюбителей; групп молодежного гражданского и студенческого активизма. Каждое сообщество представляли в выборке два-три информанта. В Казани было проинтервьюировано 45 представителей молодежи, репрезентирующих различные молодежные культурные сцены. Для проведения глубинных интервью в столице Татарстана было решено рекрутировать представителей следующих молодежных сцен: «Лиги студентов» (социальные и политические активисты); сцены КВН; сцены интеллектуальных игр («Брейн-клуб»); воркаут-движения; фан-движения; сцены исторической реконструкции и крафт-практик; поискового молодежного движения; сцены БПАН и музыкальной молодежной сцены. Рекрутинг информантов производился несколькими путями: среди участников анкетного опроса; через социальные сети; через преподавателей учебных заведений, а также активистов этнических и религиозных сообществ. В среднем интервью длились по 1,5 часа, интервью были транскрибированы и анонимизированы;
– анкетирование в ссузах и вузах четырех городов; всего собрано 3200 анкет (по 800 анкет в каждом городе) (2015−2016 гг.). Учебные заведения отбирались по разработанной выборке. Анкетирование проводилось в учебных группах без присутствия преподавателей или управленческого персонала учебного заведения. Средняя продолжительность заполнения анкет – от одного часа. Процесс организации анкетного опроса был сопряжен с определенными сложностями, особенно в Санкт-Петербурге, где учебные заведения достаточно часто принимают участие в социологических опросах. Но посредством сопроводительных писем и личных встреч эти проблемы были решены. В Ульяновске особых проблем не возникло. Опрос в каждой студенческой группе проводился двумя анкетерами, которые перед началом работы были тщательно проинструктированы. Заполненные анкеты проверялись на качество заполнения (наличие пропущенных вопросов, игнорирование инструкций по заполнению анкеты, неправильное количество выборов в альтернативных вопросах и т. п.), в итоге было отбраковано 5 % собранных анкет. Полученные данные анкет были перенесены в электронные таблицы программы SPSS;
– 8 кейсовых исследований молодежных культурных сцен: аниме-сцены и уличного воркаута в Махачкале, веган-сцены и музыкальной dark-сцены в Санкт-Петербурге, гламурной девичьей тусовки «нормальные девочки» и волонтерской сцены в Ульяновске, поисковиков и рэп-сцены в Казани. Сбор данных осуществлялся весной-летом 2017 г. В итоге материалы кейсовых исследований составили восемь исследовательских дневников, в которых отражены результаты 135 включенных и невключенных наблюдений, а также 181 глубинное интервью с молодыми людьми.
Сбор данных осуществлялся коллективом Центра молодежных исследований (НИУ ВШЭ – Санкт-Петербург), т. е. во все четыре города были организованы экспедиции. Кейсовые исследования проводились, как правило, одним лицом. Все собранные данные были анонимизированы. Это важное условие коллективного проекта. Анализ количественных данных проходил с помощью статистического пакета SPSS, для анализа качественных данных использовалась программа NVivo.
Завершая описание методологии проекта, еще раз отмечу, что его важным моментом стал особый набор используемых методов и техник. В каждом из выбранных городов мы начинали с количественного опроса в учебных заведениях (ссузах и университетах), затем переходили к интервьюированию молодежи, вовлеченной в разные формы культурной и гражданской активности, характерные для той или иной локации. Затем, анализируя полученный материал, выбирали в каждом городе два наиболее ярких и адекватных культурной атмосфере кейса – две культурные молодежные сцены, которые становились полем этнографического исследования – включенного наблюдения и глубинных биографических интервью. Ряд кейсов (в частности, в Махачкале и Казани) легли в основу исследовательских фильмов, которые стали завершением полного цикла анализа и репрезентации молодежных культурных и активистских практик разных российских городов.
Первый раздел книги – «Молодежные культурные сцены и межэтническое взаимодействие» – посвящен теоретико-методологическим разработкам ключевых понятий и концепций проекта и соответствующего анализа.
Вводная статья «Вместо введения. 25 лет молодежных исследований: глобальные имена – локальные тренды» (автор – Елена Омельченко) посвящена идее проекта и ключевым направлениям исследований молодежного пространства России в постсоветский период. В тексте рассматриваются наиболее яркие события этого времени сквозь призму разнообразия молодежных форм солидаризации и групповых идентичностей, изучению которых были посвящены проекты, реализованные НИЦ «Регион» и ЦМИ НИУ ВШЭ, проводится анализ старых и новых форм концептуализации молодежной социальности, предлагаются авторские интерпретации направлений и эффектов социальных и культурных трансформаций молодежного пространства России в новом тысячелетии.
Вопросам конструирования понятия «молодежная культурная сцена» посвящена следующая статья «Концепт культурной сцены как теоретическая перспектива и инструмент анализа городских молодежных сообществ». Авторы – Елена Омельченко и Святослав Поляков, – отталкиваясь от дискуссии вокруг субкультурного подхода, его критики, осмысления истории теоретизации в молодежных исследованиях, обосновывают эвристическую ценность сценового подхода. В статье приводится пример его использования для изучения уличного воркаута в Махачкале через анализ сетевой структуры, стиля и идентичности, места, театральности, аутентичности, легитимности и экономики молодежного сообщества. Преимущество сценового подхода заключается в том, что отдельное внимание здесь уделяется не только материальности места и перформативности, но и той особой контекстуальной чувствительности, которая объединяет участников сцены, а также внутрисценовым DIY-практикам.
Методологические вопросы изучения межэтнических контактов на молодежных культурных сценах рассматриваются в статье Гюзель Сабировой «Молодежные культуры как среда актуализации (меж)этнического». Автор анализирует актуальную академическую дискуссию вокруг целого ряда понятий и категорий, используемых как отечественными, так и западными исследователями для объяснения новой реальности взаимодействия и проникновений этнического, религиозного, (суб)культурного, гендерного начал. Г. Сабирова обращает внимание на сложность исследовательского поля, возникающего на пересечении двух тематических плоскостей – молодежных культур и межэтнического восприятия (коммуникации), которое оказывается многогранным и многоуровневым, охватывающим широкий спектр объектов и концепций. Молодежное культурное пространство, по мнению автора, является как средой, где обнаруживаются/cталкиваются/обсуждаются социальные различия (включая этнические), так и пространством, в котором этническое может быть капиталом, ресурсом, которое активно «воображается» и производится, становится «сырым» материалом для самовыражения или мотором для возникновения нового социального движения. В атмосфере политизации, эссенциализации и инструментализации этнического и религиозного, в условиях кризиса макро- и мезотеоретизирования, социальных технологий управления многообразием актуализируется вопрос: «А каким должно быть социально желаемое, какой должна быть норма гармоничных межэтнических и межрелигиозных отношений, в частности среди молодежи? Как в современных дифференцированных конфликтных обществах мы можем исследовать созидательные и позитивные пространства и практики и говорить о них?». Завершая анализ, автор пишет о том, что повседневные формы коммуникации различий, формирования дружеских, приятельских отношений, конвивиальных культур в пространствах молодежных культурных сцен вполне могут быть объектом исследования в рамках изучения созидательных полей межэтнического взаимодействия.