Г 3

Пробой вспыхивает, не долетая двух шагов до Тёмного, заставляя проявиться купол его защиты.

Кто бы сомневался.

Я зло усмехаюсь, позволяя себе эту вспышку эмоций. Ведь на ладони у меня уже наливается маной новое ядро заклинания.

Но раньше звучит команда:

— Залп!

Теперь защиту тёмного раскрашивают десятки огненных ударов — врезаясь в неё, артефактные болты делают то, для чего и были предназначены — вспыхивают, в единый миг выплёскивая всю вложенную мастерами ману.

А спустя миг, купола касается мой Пробой.

Детский лепет. Не может мастер магии победить Повелителя. Не может даже тысяча солдат убить Архонта. Не может убить тёмного бога.

Но только не тогда, когда могущественнейшее существо, превзошедшее пределы силы магов и Повелителей, не способно и крохи сил направить на своё спасение и наше убийство.

Половина уцелевших солдат садила залпами по появляющимся из портала врагам, поднимая вал из мёртвых тел, вторая помогала мне разрушать защиту Тёмного. Сколь бы он ни был силен, как бы далеко не ушёл по дороге могущественного Искусства, кем бы ни стал, но пределы есть у каждого. И мы должны их найти или заставить его допустить ошибку.

Крики и команды, раздавшиеся за спиной, вынудили меня оглянуться на миг. Там, откуда мы пришли, там, где стоял Магнивар, тоже кипел бой. Сотни химер лезли со всех щелей и закоулков, пытаясь смести жалкие два ряда солдат, выстроивших вокруг архимагов и Повелителя коробку щитов и мечей. Сердце сжалось.

А затем в ряды зелонских тварей вломилась знакомая фигура моего Костяшки. Перекособоченый, потерявший руку, он не потерял молота и мощи, сходу разметав десяток мелких химер и насев на здоровую, себе под стать многоножку. Ещё через мгновение химер снизу, в подбрюшье, ударили сотни Зубьев земли, а следом захлестнула волна пламени. У стены я заметил покрытого льдом мага, стоящего на коленях и протягивающего в сторону врага отмороженные руки.

А затем я увидел Строя. На фоне стены огня отчётливо разглядел, как он повторил мой недавний приём — оперся на меч, чтобы суметь подняться на ноги. Но уже через несколько секунд, вполне уверенно шагнул в нашу сторону. Да, давай к нам. Если мы не успеем уничтожить тёмного, то всё было зря.

Вот шевельнулся тот голем, что стоял с активированным Истоком на краю площади. Резво начал разбег к нам, а Строй склонился, помогая ещё кому-то подняться.

Больше я не мог позволить себе отвлекаться, на ладони сверкал очередной орешек Пробоя.

В полёт. Глотнуть ядовитой маны, смешивая её в равных долях.

Тёмный впервые пошевелился. Всего лишь оторвал одну ногу от земли на палец и словно топнул. Я не увидел ни единой линии заклинания, ни одной руны, лишь на мгновение дрогнули перекрученные потоки магии вокруг меня. Вот только вся площадь покрылась ковром молний, охватывая людей, цепляясь за ноги, заползая по ним выше, охватывая солдат разрядами до пояса. Сердце на миг пропустило удар. Но строй стоял, и не думая падать, солдаты по-прежнему крутили вороты метателей, дружно выполнили залп по тёмному. Мгновения мне хватило, чтобы проверить уже свои амулеты. Магический удар оказался слабей его предела и мана успевала восстанавливаться.

Я отправил в цель одно заклинание, второе. Рядом со мной, укрываясь за другим краем щита Гвардейца, встала, тоже вскидывая руки чья-то фигура без шлема. Вместе с моим Пробоем в Тёмного отправился сиреневый сгусток, расплываясь по его куполу радужным пятном. Даже сейчас, в этот отчаянный миг я почувствовал удивление. Эфир?

С трудом разобрал на грязном, окровавленном, ощеренном в крике лице знакомые черты Каира Равоя.

Ещё один удар по Тёмному. У портала встаёт стена огня, сжирая выходящих из него.

Строй? Точно. Вон стоит, а спустя десяток секунд наносит такой же удар теперь уже по богу-архонту.

Вот чужой голем добирается до купола защиты тёмного и с разбегу обрушивает на него стальной лом, что считается его мечом.

Вспышка и голем раскаляется добела, а затем оседает бесформенной грудой расплавленного камня. Даже клинок расплывается лужей металла.

Вот только и купол искажается на миг, а через секунду, когда в него вонзается очередной залп и три заклинания, снова плывёт разводами. Неужели?!

Тёмный опять топает ногой, зло кричит:

— Хорт!

Молнии взвиваются, накрывая нас с головой. Амулеты удерживают защиту лишь миг, после сдаётся броня, а затем заклинание вгрызается в беззащитную плоть, заставляя выгнуться от боли.

И всё заканчивается.

Хрипя, понимая, что снова оказался на земле, я принялся ворочаться, пытаясь встать, разогнать муть перед глазами и продолжить бой, отправить ещё один Пробой, пока Тёмный не ударил снова своими молниями.

Но первое, что я увидел — как тот, кто, возможно, был богом, на моих глазах каменеет, обращаясь в статую.

Затем, как вокруг портала вспыхивают знакомые мне руны Отрицания и стирают его с лица Гардара за десяток секунд.

С облегчением перевернулся на спину, глядя в небо, больше не расчерчиваемое всполохами выбросов маны.

Неужели всё? Мы победили?

Глава 7

Об этом я думал и спустя сутки, когда мы убегали прочь из Кеура.

От силы триста победителей, против которых целая страна.

Триста израненных человек, большая часть из которых едва могла стоять на ногах, да ещё полторы сотни тяжело раненых — все, что осталось от армии Гардара.

Не знаю, каким образом Магнивар сумел так точно нанести свой последний удар, но мы остались единственными живыми во всем городе. Тёмный Повелитель, его солдаты, химеры, зелонцы — все обратились в камень. Кеур превратился в город каменных скульптур и только потому мы и выжили: врагов в городе было ещё достаточно для того, чтобы если не через двадцать минут, так через два часа боя измотать нас, опустошить ману магов, запасы болтов и уничтожить.

Так что нам пришлось бежать. Магнивар победил своего противника, вот только сутки уже не приходит в себя, даже дышит едва-едва. В таком же состоянии трое из тех архимагов, что держали для него круг силы. Четвёртый, Гратой, остался на ногах, это он закрывал портал. Вот только ритуал Создательницы не разбирает, кто его проводит и забрал весь запас его маны, оставив беспомощным. Сейчас она восстановилась, да что толку?

Средний состав магов был весь уничтожен. Все искатели и магистры погибли при том ударе тёмного. Гратой, кстати, подтвердил, что враг превзошёл предел силы Повелителей, был тем, кого в других мирах обычно именуют богами.

Если сравнивать с известными нам, то это прежний уровень Предателей, что ударили Создательницу в спину и самых могучих из сегодняшних Стражей. Ещё можно вспомнить нашего Императора, который предпочёл именовать свою ступень силы архонт — и на этом, пожалуй, всё, в Гардаре лишь он обладает таким могуществом.

Одно то, что мы сумели убить существо подобной мощи — уже невероятно. Вот только, даже сознавая разумом этот факт, я не мог успокоить сердце. Перед глазами всё ещё стояли картины проросших ледяными иглами фигур, сплошного ковра лежащих под ногами тел, то и дело мелькали знакомые лица. Хотя мне грех жаловаться, я счастливей многих в феме: жив сам, нашёл среди живых Рино, пусть он пока и не пришёл в сознание. Более того, после бойни на площади, после нескольких ударов молниями, открывая вчера глаза, я думал, что выжили лишь маги и офицеры, чья защита оказалась крепче. И, к счастью, оказался неправ. Всё вышло не так. Огневик Строй, что выжил, получив удар Ледяным повелением и бил по Тёмному богу огнём — погиб. Погиб и наш второй офицер-бегунец Орой. Они были похожи именами, вечно рождая шутки среди солдат и легли бок о бок в могилу в Кеуре. Зато в живых остались Вид, Пламит, Каир и связистка Лария. Последней старший сержант выдал отличную офицерскую кольчугу и даже добыл офицерский же амулет, а вот почему выжили простые солдаты — я не мог понять. Удача? Судьба? Как бы то ни было, но бегунцы Одис, Платий и Рамон остались живы, чему оставалось только радоваться.