Вены магии (ЛП)

— Я вижу, что господин решил переодеть тебя сам.

Сорча пожала плечами и убрала из рук Эмонна шнурки.

— Похоже, все сговорились против меня.

— Тебе нужно переодеться, — Уна строго указала на Эмонна. — И если ты задержишь ее еще сильнее, я побью розгами зад, мальчик.

— Ты веками этого не делала.

— Но могу!

Она ушла, Эмонн хмуро смотрел ей вслед.

— Мы не должны были давать ей столько власти. Она говорит с нами как с детьми!

— Мы и есть дети для нее, — Сорча рассмеялась. — И мы ее дети. Не лишай ее этого.

— Хм. Может, немного?

— Нет!

Она дала ему развернуть себя, начать с застежек на спине. Было что-то тихое и милое в том, что он раздевал ее. Даже если он делал это с особой целью или помогая после долгого дня.

Эмонн всегда был с ней нежным. И ей все еще было сложно поверить, что это была ее жизнь.

Еще не так давно она жила в борделе. Старая религия была ее побегом от скучного мира. А теперь? Она сидела на троне с тем, кого назвала бы божеством.

Ее любил один из Светлого народа. Как ей так повезло?

— Это мне повезло, — сказал он в ее плечо, платье упало на пол.

— Я говорила это?

— Нет, я прочел все по лицу, mo chroí.

— Тогда нам обоим повезло в этой жизни, — она развернулась, прижала ладони к его плечам и заставила его сесть на кровать. — Эмонн, я все ждала, чтобы тебе рассказать, и я не хочу, чтобы меня короновали раньше, чем ты узнаешь.

— Ты была замужем до того, как пришла сюда.

— Что? Нет!

— Ты убила на поле боя.

— Нет.

— Тебя прокляли кричать «жаба», когда ты видишь моего близнеца?

Она рассмеялась.

— Нет! Глупый, не это.

Он прижал ладони к ее бедрам, подтянул ее ближе, и она встала между его ног. Он поцеловал ее ключицу и выдохнул:

— Тогда что же? Это не уменьшит мою любовь к тебе.

— Подозреваю, что даже немного увеличит.

Слова отыскать было сложно, они не подходили. Она взяла его ладонь и опустила на свой живот, чуть изменивший форму.

Он не сразу понял, что она имела в виду.

Сорча смотрела, как эмоции плясали на его лице. Он нахмурился, сосредоточившись, пока размышлял, прижимая ладонь к ее животу. Его глаза расширились, когда он все понял. И он чуть сильнее прижал ладонь к их ребенку.

Она еще не видела Эмонна таким потрясенным или тронутым. Слезы наполнили его глаза, он быстро выдохнул весь воздух из легких.

— Наш?

Слезы выступили на ее глазах, и она рассмеялась.

— А мог быть чей-то еще?

Эмонн лишился дара речи, сполз с кровати на колени перед ней. Он притянул ее ближе, прижался лбом к ее животу. Она ощущала, как он водил там носом.

— Тебя любят, — прорычал он ей и ребенку. — Ты будешь великим, благородным и хорошим. У тебя будут пылающие волосы твоей матери и упрямый подбородок отца. Я буду укачивать тебя на ночь, а твоя мама будет целовать тебя каждое утро.

Она прижала ладонь к дрожащим губам, а другую к голове Эмонна. Она прижала его к себе, к их ребенку, который казался чудом среди всей этой тьмы.

Эмонн посмотрел на нее и сдавленно сказал:

— Как долго?

— Не знаю точно. Шесть месяцев. Может, больше.

— Это девочка?

— Не знаю, — она рассмеялась. — Ты не хочешь сына?

— Я хочу все, что ты можешь мне дать и еще сотню, — он поднялся на ноги и нежно обнял ее, словно она была из стекла.

— Сотню? — она рассмеялась. — Много хотите, высший король.

— Этого мало. Мне всегда тебя мало.

Она затерялась в его поцелуе, в его объятиях, пока он прижимал ее к сердцу.

* * *

— Готова? — спросил Эмонн.

Они стояли у тронного зала, наряженные в самую неудобную одежду. Он выглядел чудесно. Весь в бело-золотом, длинный хвост на конце косы свободно раскачивался. Окрас висел на его бедре, на шее был большой кулон в форме звезды.

Платье Сорчи с высоким воротником вызывало желание почесаться. Оно окружало ее подбородок как волна из океана, в теории это было потрясающе. Рукава-колокола ниспадали до пола, если она опускала руки. Камни украшали металлический корсет и расходились по тяжелой юбке вышитыми стежками. Ее волосы были собраны высоко на голове, заплетены так сильно, что кожа на висках натянулась.

Жаль, что от всего этого она ощущала себя древностью на выставке.

— Сорча? — спросил Эмонн.

— Да, я готова.

— Точно? — он коснулся ладонью ее живота. — Мы можем отложить, если хочешь.

— Я не изменилась, и не нужно теперь относиться ко мне как к стеклянной. И мы уже заставили их долго ждать.

— Это будет эмоционально.

— С чего бы? Они будут молчать, как в могиле, и гадать, сколько мы изменим.

Он ухмыльнулся.

— Вот увидишь. Стражи, откройте двери.

Двое мужчин в серебряных доспехах — Эмонн настоял сменить форму, хотя Сорча спорила, что это пустая трата — открыли двери, и стало видно толпу фейри.

Они увидели своих короля и королеву и громко захлопали. Сорча заставляла рот оставаться закрытым. Она думала, они будут сдержанными, не знать, что за правители захватили королевство.

Но — нет. Она узнавала некоторые лица, дворфов с поля боя, пикси в воздухе, торфяных фейри в тенях и с улыбками на лицах. Но других не знала. Туата де Дананн, дриады, брауни, остававшиеся верными Фионну до конца.

Даже они теперь были рады Эмонну и Сорче.

Она сжала его предплечье сильнее и взглянула на него.

— Я этого не ожидала.

— Фейри привыкли к переменам в жизнях. Правители меняются, словно фигуры в игре. Они надеются, что мы будем лучше, чем прошлый король, а если нет — нас так же быстро свергнут.

Сорча выдохнула.

— Давления много.

— Да, но мы будем хорошими королем и королевой.

— Откуда такая уверенность?

Он посмотрел на свой народ с мягкой улыбкой. Ее поражало, как легко он стоял среди них. Он просто переключался от военачальника к королю.

— Меня растили для этого, Сорча. Я видел, что наш народ заставляли терпеть, но это ты убедила меня, что их можно изменить. Мы изменим многое в мире, объединим народ и подарим этой земле такое нужное спокойствие.

Она посмотрела на Эмонна и улыбнулась. Они прошли по ступеням к их тронам. Один был с острыми краями, обгоревшим и зловещим. Другой был с цветущими на каждом дюйме розами.

Голос прокричал:

— За сим кончается эра Фионна Мудрого и начинается правление Короля-оленя и Королевы-розы!

Двое самых старых Туата де Дананн встали, неся золотые короны, от которых сердце Сорчи забилось быстрее. Была ли она готова к этому? Будет ли она хоть когда-то готова быть королевой?

Она посмотрела на толпу, увидела лица тех, кого любила, кому доверяла, и знала, что, если ей суждено быть королевой, она будет нести эту судьбу с гордостью.

Странные существа были разных красок и текстур. Крылья, рога, мерцающие отростки сливались вместе в лоскутное одеяло магии и чудес.

Кроме одного человека, который сильно выделялся.

Она всхлипнула.

— Папа?

Эмонн сжал ее ладонь и подтолкнул к толпе.

— Коронация подождет.

Ей было все равно, что народ подумает о королеве, убежавшей от трона к толпе. Она обвила руками плечи отца и зарыдала в его шею.

— О, папа! Я не думала, что снова тебя увижу!

— Как и я, моя милая девочка, — он прижал ее к себе и рассмеялся на ухо. — Но твой муж легко меня нашел, и вот я здесь.

— А мои сестры?

— Ждут в нашей комнате. Боюсь, их слишком потряс Другой мир.

— А тебя — нет?

— Нет, я много видел, так что не боюсь тех существ, — но он огляделся и сглотнул. — И не каждый день отец видит, как его ребенка коронуют.

Сорча сжала его крепче.

— Мне нужно пойти и сделать это, отец. Но я хочу сразу после этого поговорить с тобой.

— А разве не должна быть какая-то церемония?

— Они могут подождать. Моя семья куда важнее старых традиций.

Он рассмеялся.

— Твой муж, похоже, тоже так думает.

— Точно.

Она с трудом заставила себя отпустить шею отца. Она ужасно скучала по нему, не замечала дыру в своем сердце от его отсутствия. Отодвинувшись, она широко улыбнулась и повернулась к мужу.