Вены магии (ЛП)

— Нет, милая. Не было возможности. Семьи пикси маленькие, и мои родители давно покинули этот мир, — она указала на сверток в своих руках. — Давай наденем это и посмотрим, что сделать с твоими волосами.

— Ты хотела детей? — невольно спросила Сорча.

— Да.

— Почему у тебя их не было?

— Низшие фейри, что служат Туата де Дананн, не могут иметь детей без позволения господ.

— Кто тогда был твоим господином?

Уна взглянула поверх плеча на Эмонна, идущего к ним.

— Его отец.

— Времени мало, — позвал Эмонн. — Готовь ее!

— Да, господин.

Сердце Сорчи сжалось. Она поймала ладонь Уны, державшей мерцающую ткань.

— Ты уже не должна звать его господином.

— Должна. Он — господин.

— Он не хочет, чтобы у фейри и дальше так было.

— Знаю, милая. Но я не перестану так его звать, пока это не станет правдой для всех нас.

Потому она была тут. Сорча отошла от мужчин и спряталась за лошадьми, Уна раздела ее. Шелк скользнул по ее коже, Сорча едва замечала качество и прохладу.

Ее желудок сжимался от нервов. Она смотрела вдаль, разум блуждал. Они будут жестокими, как Фионн? Она пойдет ко двору, где на них нападут?

Она потеряет сегодня тех, кого любила?

— Тревоги делу не помогут, — сказала Уна, успокаивая. — Очисти разум и покажи им, что ты — не слабый человек.

— Люди не слабые.

— Слабые, по сравнению с нами. Но ты — принцесса-друид, Ткач, способная на великие дела. Внучка Эфниу, фоморианки и матери расы друидов. Тебе нечего бояться.

— Но я могу все потерять.

— Руки вверх.

Она подняла руки, и Уна застегнула изящную золотую сеть на рукавах. Все платье было из желтого шелка, что прилипал к ее телу. Уна закрепила браслеты на ее руках, обручи на талии и воротнике.

— Неудобно, — пожаловалась Сорча.

— Красота неудобная. Дышать можешь?

— Да.

Уна туже затянула металлический корсет.

— А теперь?

— Нет, — прохрипела Сорча.

— Идеально. Посмотрим, что делать с твоими волосами.

— Оставь их распущенными.

— Это не стильно.

— Плевать. Я хочу, чтобы они помнили, что я — не фейри. Даже если пытаюсь выглядеть как они.

Было важно напомнить Благому двору, что Эмонн и его супруга были не теми существами, которых они ожидали. Они выросли за годы, покинув их. Она была неизвестным созданием, которое они недооценят. Она хотела это использовать.

Она обошла лошадей, осторожно пошла по земле, огибая лужи.

— Я готова.

Эмонн надел доспехи. Начищенные и смазанные, они остались со следами войны. Вмятины и трещины портили грудную пластину. Кристаллы торчали там, где мечи разбили пластины брони и задели кожу.

Он выглядел как военачальник, и это ее радовало.

— Ты прекрасна, — сказал он. — Они не будут знать, что о тебе думать.

— Лучше бы ничего. Я предпочла бы оставаться в тени. Я лучше слушаю, чем разбираюсь в политике.

— Нет, мы не успели тебя обучить, — он убрал прядь ее волос за ухо. — Я буду говорить, пока мы там.

Она не спорила.

Эмонн поднял ее на своего коня, не дал ей ехать отдельно. Он сел за ней, обвил рукой ее талию, притянул ее спину к себе.

Они молчали на пути в замок. Несколько дворфов с ними были настороже. Они смотрели вдаль, словно ждали, что армия вдруг нападет на них.

Сорча понимала, что они не зря были настороже. Она затаила дыхание и ждала.

Они добрались до главной дороги без происшествий. Здания вокруг замка были не менее роскошными. Золото лилось с крыш, словно дождь был растопленным металлом. Изящные кованые узоры были такими хорошим, что явно были деланы магией.

Фейри бродили по улицам, были красивее всех, что Сорча видела. Женщина с эбонитовой кожей прошла мимо их лошадей, красный плащ покрывал ее голову, золотые точки были на скулах и лбу. Она купила нить камней у мужчины, который был покрыт украшениям так, что Сорча не могла разглядеть, где именно был он. Может, он весь был из золота и драгоценных камней.

Никто даже не смотрел на них, пока они ехали мимо.

Сорча отклонилась и прошептала:

— Почему они не смотрят на нас?

— Мы изгнаны. Нас нет.

— Они могут нас видеть?

— Если бы подняли взгляд, они бы нас увидели. Но запрещено признавать, что изгнанные существуют.

— Откуда они знают, что мы изгнаны? — спросила она.

— Их предупредили.

Так Фионн собирался растерзать уверенность Эмонна на пути к замку. Не солдатами. Не кровопролитием.

Сорча забыла, каким до боли умным был Фионн. Король не рисковал, зля Эмонна. Его гордость можно было ранить задолго до сражений. Мужчина, не уверенный в себе, пал бы, а Фионн и палец не поднял бы.

Сорча подняла голову.

— Пусть знают, что мы не стыдимся. Они могут не помнить наши лица, но запомнят, что мы шли по этой толпе без страха.

Дворфы подняли головы с ней, уши Уны приподнялись. Сорча не хотела, чтобы они ощущали себя нежеланными. Она хотела, чтобы они были с ней, и если Благие их не ценили, она будет.

— Пойте камням, — прошептала она.

Один из дворфов удивленно оглянулся на нее.

— Госпожа?

— Пойте камням. Пусть слышат, что мы идем. Нам нечего скрывать.

Эмонн крепче сжал ее талию, но не мешал дворфам. Они запели низкими головами, ветер разносил их древнюю песнь. Фейри вздрагивали вокруг них, некоторые испуганно поглядывали на гостей и резко отворачивались.

Хорошо, подумала Сорча. Пусть знают, что среди них идет высший король.

Песнь дворфов отражалась эхом на улицах, отлетала от камней и статуй. Народ Фионна разбегался. Вскоре улицы опустели, и только смелые не поддавались и не смотрели.

Сорча глядела, как они опускали головы и смотрели на землю.

— Они будто кланяются, — отметила она.

— Нет.

— Твой вид не понимает, что взглядом в глаза лидера они выражают непокорство? — фейри неподалеку поднял голову с зелеными волосами, но так и не посмотрел ей в глаза. — Стыдно, что среди твоего народа мало храбрых.

Фейри от этого встретился с ней взглядом. Она холодно улыбнулась, и он опустил взгляд на землю.

Они добрались до ступеней замка, Эмонн не мешкал. Он цокнул языком, заставляя лошадь продолжать. Сорча склонилась, сжала предплечье Эмонна и глубоко вдохнула.

Большие двери открылись.

Катар Солас был красивым, как она помнила. Блестящие полы, открытые потолки, небо виднелось за изумрудными листьями, высокие колонны из белейшего мрамора без прожилок.

В этот раз в замке были фейри. Они стояли по бокам в главном зале на пути к трону. Красная ткань в три этажа была натянута, сколько было видно. Высокое дерево росло за ним, почти такое же высокое, как замок. И в центре сидел Фионн Мудрый и смотрел, как они приближаются.

Эмонн склонился и сказал:

— Вот и началось.

Толпа молчала, глядя на трон, а не гостей, проехавших на лошадях по нарядным коридорам и залам замка. Сорча чуть не охнула от шока, когда они подобрались ближе и увидели трон лучше.

На уровне ниже были два кресла, где сидели прошлые король и королева.

— Эмонн, — ее ногти впились в его руки.

Она ощутила, когда он увидел их. Он напрягся, спина выпрямилась, дыхание стало неровным.

Что за боль он ощущал! Она хотела закрыть глаза и не видеть родителей Эмонна, которые даже не глядели на него. Они тоже смотрели на пол. Только Фионн во всем зале глядел в глаза Эмонна.

Каменные ладони сжали поводья и потянули. Конь замер, недовольно тряхнул головой.

— Итак, — голос Фионна пронесся по залу. — Изгнанный принц вернулся.

— Я вернулся забрать то, что по праву мое.

Сильное заявление Эмонна вызвало трепет в толпе. Сорча не ожидала, что он сразу заявит о своих намерениях, но была согласна с его решением. Им нужно быть сильными, потому что Фионн ждали от них слабости.

— Жаль, но я тебя разочарую, — Фионн отклонился на троне, скрестил ноги и указал на зал. — Тут ничего твоего.

— Тут мы не сходимся во мнении, — Эмонн отклонился, и его услышала только Сорча. — Спускайся передо мной, mo chroí.