Невольница дракона

Последняя ступенька – и под ногами гладкий каменный пол, от которого холод поднимался по всему телу. В глубине круглого открытого небу зала стояли будущие зрители действа, все как один прячась под глубокими капюшонами, словно один-единственный луч света, упавший на лицо, мог обратить их в прах. Они все знали друг друга, но скрывались, выполняя давнее предписание Кодекса. Даже сопровождающая тут же накинула на голову ткань, как только ступила из-под прикрытия колонн.

Одна лишь Иалина оставалась открытой всем. Почти голой в этой бесстыдно прозрачной сорочке. Жадные взгляды облепили со всех сторон, захотелось поднять руки и прикрыть хотя бы грудь, но Валла недвусмысленно одёрнула её, когда та только лишь успела подумать об этом. Будто все её желания сейчас можно было прочитать по лицу.

Иалину проводили до высокого резного кресла с подлокотниками в виде драконьих голов. По виду очень старому, словно оно принадлежало когда-то некому правителю. Усадили в него и пристегнули запястья крепкими кожаными ремнями – теперь уж точно не сбежишь.

Последними появились те самые мужчины, с которыми довелось столкнуться у входа в Утробу. Они не смешались с толпой, а встали чуть в стороне, привлекая к себе внимание едва не больше Иалины. А она уже тряслась крупной дрожью от холода подземелья и невыносимого страха, от которого немело всё нутро.

Она пошевелила ступнёй хворост, что был разложен вокруг кресла, в углублении. Под ним – солидный деревянный помост из сухих дров. Будто не девицу жечь собрались, а целую корову запекать.

От лихорадочно весёлой мысли стало только хуже.

В центр зала вышел один из культистов. Самого высокого сана: другому говорить на ритуале не положено. Даже в маске Иалина узнала его, но и мысленно не захотела вспомнить его имя: он часто приезжал в замок проведать её и сообщить о каком-нибудь важном собрании, где ей непременно нужно было присутствовать. Она была для приверженцев культа таким же символом, как этот дракон на полу.

– Господа, – обратился он ко всем. От его голоса всё внутри перевернулось. – Сегодня печальный и вместе с тем торжественный день. Мы готовы вознести прекрасную жертву Изначальной, чтобы поддержать её дух в том чертоге, где она пребывает уже много сотен лет. Чтобы прародительница не покинула нас. Не оставила наш мир её мощь и могущество. Чтобы род драконов не увядал ещё многие годы…

Мужчина смолк, давая себе короткую передышку. И тут, вгоняя всех вокруг в ощутимое недоумение, вперёд вышел тот незнакомец, что недавно стоял в стороне, в окружении то ли охраны, то ли подручных. Он размеренным шагом приблизился к креслу, снова окинул взглядом оцепеневшую Иалину, а после повернулся к культисту, который в смятении рассматривал его спину.

– Что вы себе позволяете? – сорвавшимся на тонкие ноты голосом возмутился тот. – Вернитесь на своё место, кем бы вы ни были.

Мужчина усмехнулся тихо, но так, что это можно было расслышать. Показалось, в прорезях его маски промелькнуло бледное свечение, но это, верно, просто было отражение пламени факелов.

– Это что вы себе позволяете, месье, – не удосужился он назвать служителя соответствующим титулу обращением. – Собираетесь жечь предыдущее вместилище, когда Изначальная ещё не перешла в другое?

Тот явно замялся. Взгляд его забегал по фигурам собравшихся гостей. Среди них пронёсся недовольный ропот.

– Как не перешло? – изобразил он непонимание, как только сумел взять себя в руки. – Изначальная покинула эту девушку: знаки на её теле пропали. Как и всегда, когда вместилищу исполняется восемнадцать.

Его тон с каждым словом становился всё увереннее. Оппонент даже не шевелился. Из-за массивной маски создавалось полнейшее впечатление, что он неживой. Только Иалина видела, как сжимаются и разжимаются длинные пальцы на его сложенных за спиной руках, выдавая внутреннее раздражение.

– Но в новое тело драконица всё же не перешла. Вы же не будете это отрицать, месье, – мягко надавил он, взывая к честности.

– Ваша милость, попрошу, – оскорбился культист.

– Как вам будет угодно, – в голосе незнакомца, что становился всё приятнее для слуха, сверкнула насмешка. – Так что, ваша милость? Изначальная уже перешла в новое тело? На нём появились знаки драконьего языка?

– Нет, – нехотя выдохнул тот, косясь на кого-то в толпе. – Возможно, ритуал ускорит переход…

– Возможно, – фыркнул гость. – А возможно, вы отрежете Изначальной путь к возрождению.

– Такого ещё не случалось.

– Пропавший дух Изначального вас ничему не научил? Мы потеряли его. Потеряли Источник…

На этих словах всё стихло. Никто не посмел вмешиваться в разговор двух влиятельных мужчин. Возможно, никто просто не хотел выдавать себя, раскрыв свои интересы.

– Так что вы предлагаете, месье? – служитель наконец успокоился, его тон приобрёл нужную степенность, подобающую его сану и титулу. – Подождать, пока на теле какой-нибудь девочки не появятся знаки?

– Как минимум, – тот качнул головой. – А эту девушку я заберу с собой.

– Что?! – ещё одно потрясение вышвырнуло культиста из тяжко обретённого равновесия. – Вместилищам запрещено покидать женский замок без соответствующего повода.

– Да что вы? – уже с явной издёвкой бросил гость. – Вы же утверждаете, что она больше не вместилище. Вы уж определитесь. Не переживайте, за ней внимательно присмотрят. И если случится что-то из ряда вон, вам обязательно сообщат.

Он махнул мужчинам, что сопровождали его, и те молча подошли, быстро развязали Иалину. Она встала, опираясь на крепкую руку. От волнения и острого непонимания, что вообще сейчас происходит, ноги отказывались держать её как надо. Не дав дослушать разговор, Иалину повели прочь, несмотря на явное возмущение всех собравшихся. Она плохо запомнила, как поднялась по лестнице, как покинула ненавистную Утробу. Она уже не обращала внимания на то, как мелкие камни колют ступни, как холодно стало вокруг с наступлением позднего вечера. Только руки мужчины, что придерживали её, уберегая то ли от падения, то ли от побега, казались невыносимо горячими. Однако до пламени костра, в котором она едва не сгорела, им было далеко.

– Не бойтесь, мадемуазель, – шепнул сопровождающий. – Вам никто не навредит.

Его голос оказался молодым, даже юным, хотя мужчина был рослым и широким в плечах. Однако не настолько внушительным, как тот, чьему приказу он подчинялся. Второй спутник остался молчаливым и как будто безразличным к происходящему.

Иалина только кивнула, стуча зубами. Верно, тот, кто вёл её, услышав эту громкую дробь, сжалился: скинул плащ и укрыл им плечи. Стало гораздо лучше. От стыда, конечно, не умирают, а вот от воспаления лёгких можно и преставиться.

Иалину провели через двор, который она знала до самых дальних уголков, мимо стройной аллеи ровно остриженных кустов – к воротам. Она на миг приостановила шаг, насколько невероятной показалась сама мысль о том, что сейчас придётся покинуть эту обитель, возможно, насовсем. Конечно, она выезжала из неё при необходимости. Гуляла и по городку, что лежал неподалёку, на пути в столицу. Но всегда возвращалась и большую часть времени проводила здесь. Её окружали служанки, изредка приезжали покровители, на чьи деньги, видно, и содержался это замок. Она не чувствовала себя одинокой. До того самого мига, как проснулась утром и после ванны не обнаружила под левой грудью знака Изначальной. Тогда-то весь привычный мир и пошёл трещинами. А теперь рушился окончательно. Ведь сюда Иалина вряд ли когда-то вернётся.

Мужчина мягко, но настойчиво потянул её дальше, к большому крытому экипажу без каких-либо гербов или других знаков, кои могли бы указать на то, кому он принадлежит. Лошади почуяли людей или Иалину, незнакомую для них, беспокойно запрядали ушами. Кучер встрепенулся на козлах, словно сбросил дрёму.

Второй спутник открыл дверцу и подал руку, помогая сесть в карету. Иалина почти рухнула на кожаный диван, гладкий и начищенный до блеска. Она закуталась в любезно предоставленный плащ сильнее и замерла, не зная, куда смотреть. Сокрытых масками мужчин разглядывать было неловко: она только заметила изящно расшитый камзол без рукавов, надетый поверх рубашки из дорогого хлопка на том, кто придерживал её по дороге.