Катаклизм

— Я ненавижу тебя, грустный парень… — сжав руку в кулак, спокойно говорила она. — Но в то же самое время мне так стыдно. Как я могла, Винтер?.. — блеснув глазами, не многозначно намекая на то, что она вот-вот разрыдается, спросила Элеонора. — Почему ты не сказал мне, когда понял, к чему все идет? Как я могла забыть тебя, Винтер?

— Когда-то давно, я тоже забыл тебя, Элли. — Опустив взгляд, ответил Винтер. — И если бы не Эндрю, мы бы, наверное, так и не встретились бы с тобой.

— Но мы встретились. — Исправила его она. — А я забыла тебя, Винтер. Сделала вид, что тебя никогда не существовало, проживая всю оставшеюся жизнь.

Еще давно, когда Элли оказалась в пустоте, она разделилась надвое — и одна из них дотронулась до Сингулярности, а другая нет. Одна из них стала Элеонорой, путешественницей между реальностями, настоящей королевой, а одна из них осталась Элли — принцессой, верной спутницей Винтера, путешественника во времени.

Элли обрела могущество, позволившее разрушить ей суть мира и избавить его от магии, а Элеонора прибыла сюда за тем, чтобы попытаться остановить ее… она не смогла, и теперь Элеонора вынуждена блуждать по миру в поисках решения, чтобы исправить то, что совершила она сама. И хоть на самом деле это была «другая» Элеонора, она чувствовала на себе полный вес ответственности за содеянное. Особенно сейчас, когда все воспоминания, которые она растеряла через сотни лет, вернулись к ней разом.

— Я знаю, какого это — держать в себе воспоминания, преследующие тебя сотни и даже тысячи лет. — Продолжил говорить Винтер. — Поэтому я тебе и не сказал правду.

— Я не знаю, что я должна чувствовать, Винтер… я другая… — заплакав, она продолжала говорить, стараясь не изменяться в голосе. — Но ты был моей любовью.

— Я не хотел, чтобы ты вспоминала обо мне, Элли, — тяжко вздохнув, Винтер продолжил говорить: — Прямо сейчас… тебе не нужно было об этом вспоминать, это лишнее.

— Когда меня выкинуло из этого мира, я не могла найти себе места, осознавая, что больше никогда тебя не увижу… — Из последних сил сдерживая эмоции, ее голос захрипел, пока она в сознании прокручивала у себя те моменты, когда оно только-только рассталась с Винтером навсегда. — Мне было так больно, Винтер. Так больно…

— Но ты вернулась, чтобы вытащить нас из пустоты. — Приметил Винтер. — Без тебя, мы бы никогда не выбрались из Сингулярности.

— В тот момент, когда я добралась до вас… когда я понимала, что это действительно последний раз, когда мы видимся с тобой… я пыталась убедить себя в том, что все было в порядке, ведь рядом с тобой была другая я, другая Элеонора, такая же, как я сама…

— Но ничего не было в порядке… — взяв ее за руку, закончил за нее Винтер. — Я понимаю, что ты чувствуешь.

— Ты ничего не понимаешь, Винтер! — Оттолкнув его в сторону, она разревелась, изобразив самую жалкую гримасу в мире, сама того не осознавая. — Что ты можешь знать, путешественник во времени? Тебе не может быть знакомо чувство, когда ты понимаешь, что ты уже не принадлежишь к своему родному миру! Ты не знаешь, что я чувствовала!..

Ее тело дрожало, как котенок, который остался без матери на холоде. Судороги не прекращались, складывалось впечатление, что Элеонора вот-вот развалится на месте. Но Винтер не мог ей сейчас помочь, потому что боялся, что его действия, его сочувствие сделает ей только хуже… Он думал, что все его действия сейчас только заставят Элеонору ненавидеть его еще сильнее за то, что он так и не сказал ей о прошлом.

— Не было ведь никакого «другого» Винтера, правда? — вдруг заговорила она спокойным тоном, совершенно о другом. — Это ведь ты тогда умер, вместе с остальными?

— Я все еще здесь, так что подвох все же есть… — сделав паузу, Винтер добавил: — Возможно, я Винтер, прибывший из другого времени, а возможно, я действительно тогда разделился надвое в самый последний момент… самое страшное, что я и сам не помню.

— А она… я… я оттолкнула тебя… не поверила тебе, посчитала, что стою выше тебя, увидела в тебе помеху… и оттолкнула. — Вытерев слезы, она сглотнула слюну, и к ее горлу подступил ком, который всеми силами пытался ей помешать договорить.

Но она должна была это сказать. Воспоминания Элеоноры смешались с воспоминаниями Элли, она вспомнила не только прошлое, но и настоящее, которое проживала Элли. Их воспоминания соединились воедино, таким образом, теперь между ними не было никакой разницы — оставалось лишь надеяться, что Элеонора не захочет повторить свой подвиг прошлого в виде уничтожения всей магии. Она должна продолжить иным путем, иначе…

Все будет напрасно.

— Я убила тебя, Винтер… — подняв ладони к лицу, перед Элеонорой мелькнуло воспоминание, где на ней нет доспеха, а ее бледный руки запачканы кровью. — Я убила нас всех. В последний момент, я не чувствовала ничего, кроме стыда и сожаления.

— Я стою здесь, перед тобой, — взбодрил ее Винтер. — Ты не обязана испытывать ко мне теплых чувств, как раньше, но вместе… — он протянул ей руку. — Вместе с тобой мы можем многое. Элли, Кровавая Принцесса, и Винтер, Путешественник во Времени.

Этот жест значил для нее очень многое. Ей было стыдно, она чувствовала себя виноватой, но Винтер все равно протягивал ей руку, предлагая продолжить путь, как не в чем ни бывало. Это была та черта, которая так сильно отличала его от других людей. Он изначально не держал на нее зла, потому что знал, что она раскаивается. Да даже зная, что она не раскаивается за свои дела, Винтер не смог бы просто оставить ее одну.

Потому что она была для него особенной.

— Отвратительные прозвища, ты бы еще «предвестников темного солнца» вспомнил… — засмеявшись, сказала Элеонора. — Мерзость, и ты собирался меня этим переманить?

Винтер вот-вот собирался убрать руку, но вопреки своим словам, Элеонора в одно мгновение обняла его вокруг шеи так, словно собиралась задушить — но все было в меру, поэтому жизни Винтера ничего не угрожало. Поначалу он, откровенно говоря, ничего не понимал, но, в конце концов, все же позволил себе приобнять ее со спины.

— Магия стремительно исчезает, поэтому просто Винтер и Элеонора, никаких прозвищ, понятно?.. — тихо проговорила она, не отпуская Винтера ни на мгновение из объятий.

— Ладно. — Счастливо улыбнувшись, согласился он. — Теперь я не смогу разорваться надвое, поэтому постарайся больше не убивать меня в кульминационный момент.

— Зависит от того, как ты будешь себя вести… — отпустив Винтера, сказала она.

Счастливое лицо Элеоноры сменилось на лицо удивления, когда она увидела, что по щеке Винтера стекает слеза. Сначала она подумала, что это ему от нее досталось, но на самом деле все было куда более очевидным: эта слезинка была его собственной.

— Не плачь, Винтер… — сложив руки за спиной, умиротворенно сказала она. — Тебе не пристало.

— Мне не хватало тебя, — вытерев слезу, Винтер с облегчением выдохнул. — Элли.

— Мне тебя тоже, — глаза Элеоноры вновь засияли как должно. — Винтер.

Глава 8 — Катастрофа загробного мира

— Авелина. — Заговорил с ней нежный, так хорошо знакомый, но давно забытый женский голос. — Мы тебя ждали.

Несмотря на то, что прошло много лет, это место Авелина не могла забыть — ее уютный дом, еще с тех времен, когда она жила со своими родителями на севере. Не приемными родителями, которые подобрали ее после исчезновения, а ее родными, которых она и лишилась в тот момент, когда само время и пространство исказилось у нее под носом. Она исчезла во временном разлом еще будучи ребенком, даже не подростком.

Родители любили ее так, что другие могли ей позавидовать. Именно поэтому, в глубине души, ей всегда хотелось узнать, что произошло с ними после ее исчезновения. Но она не могла попросить Винтера помочь ей с этим, потому что боялась узнать правду — ведь велика вероятность того, что они просто свели счеты с жизнью после того случая. Это необязательно единственный правдивый вариант, но Авелина боялась, что он таковым будет. И хоть интерес в ее душе не переставал угасать, она оставалась в неведении.