Страница 47 из 75
«Слава Богу», - услышал я выдох Сэма.
«Что?» я спросил, наклонившись вперед.
«Разрез не такой глубокий. Разрез по вертикали мог быть смертельным, но она не сильно надавила на лезвие, поэтому не было повреждено ни одной крупной артерии или вены», - пояснил он. «Ей повезло, она еще жива. Очевидно, что она потеряла немного крови, но не критично много. Она была найдена довольно быстро. Я хотел бы использовать медицинский клей для кожи. Это было бы менее болезненно, но лучший вариант - швы». Он посмотрел на меня, ожидая моего ответа.
Почему, черт возьми, он ждал?
«Просто сделай это. Хватит тратить время!»
Он кивнул и принялся за работу.
Ему потребовалось несколько часов, чтобы очистить рану, зашить порезы и тщательно перевязать. Все время я ходил по комнате, теряя терпение. Я не мог избавиться от неприятного чувства. Шли минуты и часы, как бы я ни старался это скрыть, я не мог.
Я волновался. Был напуган. И был беспомощным.
Мэдди все еще молча плакала. Феникс обнял ее, пытаясь успокоить. Николай и Виктор оба прислонились к стене, пытаясь выглядеть не заинтересованными, но они были явно обеспокоены, судя по выражению их лиц.
Холодное лицо Николая было пепельным, и он не сводил глаз с Айлы, пока Виктор суетился, явно демонстрируя свою нервозность.
И Лена. Она почти потеряла сознание, когда вошла в комнату. Виктору пришлось забрать ее, когда она заплакала.
«Готово.» Сэм вздохнул со своего места рядом с Айлой.
Я перестал ходить и перевел взгляд на нее.
«Она будет в порядке?» спросила Мэдди, ее голос был мягким и хриплым от слез.
«Если вы говорите о ее ране, да. Я остановил кровотечение. Она дышит нормально. Но эмоционально… я не знаю. Это могла быть попытка самоубийства, но если бы это было так, она бы порезала глубже. Пока она остается без сознания, мы не получим наших ответов. Но что важнее, выяснить, чем мы можем ей помочь.»
«Но с ней все было в порядке», - возразила Мэдди, выходя из защитных объятий Феникса.
«Она делала это раньше?» Сэм спросил.
«Не то, чтобы я знала,» ответила Мэдди. Она подошла ближе и села рядом с Айлой.
«Может быть много факторов. Самый большой из них - депрессия. Что-то явно заставило ее сделать это. У нее были кошмары?»
Мои глаза расширились. «У Айлы были кошмары. У неё даже были галлюцинации, что на ней была кровь.»
«Кошмары, галлюцинации и попытка самоубийства», - сказал Сэм, все еще глядя на Айлу. «Мое лучшее предположение - посттравматическое стрессовое расстройство».
«Черт», - зарычал я, в отчаянии пробежав пальцами по волосам. Это было прямо передо мной. Это было чертовски очевидно, и все же я этого не видел.
Или, может быть, я не хотел этого видеть. Я отказывался признавать ее боль.
Я увидел, как Николай отошел от стены, и он сделал защитный шаг вперед. Он скрестил руки на груди, выжидающе уставившись на Сэма.
«ПТСР?» сказала Мэдди с сомнением. «Вы имеете в виду, что с ней что-то случилось?»
«Это единственное, что имеет смысл. Это может быть что угодно. Изнасилование, насилие, или она была свидетелем чего-то, - объяснил Сэм. «Что-то случилось, что повлияло на нее до такой степени, что у нее были кошмары, галлюцинации, и она так далеко ушла, что даже пыталась покончить с собой».
«Она никогда ничего не говорила», - прошептала Мэдди.
«Многие пациенты с ПТСР ничего не говорят. Айла не знает нас достаточно хорошо. Между пациентом и человеком, с которым он делится своим опытом, должно быть много доверия».
«Как мы справимся с этим? Как мы можем ей помочь? Мы не можем позволить ей так жить.» Мэдди снова начала паниковать, ее голос повысился на октаву.
«Мы поможем ей», - сказал Николай позади меня. Это были первые слова, которые он произнес с тех пор, как мы обнаружили Айлу на полу с порезами.
«Но как?» она плакала, страх в ее голосе был очевиден.
«Прежде всего, будьте терпеливыми и понимающими с ней. Не давите, если она ничего не говорит. Вы могли бы уговорить ее, но не слишком давите. Лучший способ справиться с пациентом с посттравматическим стрессовым расстройством - это любить его как можно больше. Покажите, что вы заботитесь и поддерживаете ее. Не позволяйте ей чувствовать себя одинокой. Смешите. Поднимайте настроение. Убедитесь, что она счастлива, - предложил Сэм.
Должен был быть спусковой крючок. Потирая затылок в отчаянии, я попытался снять напряжение, но это было бесполезно. Мои мышцы были связаны и напряжены. Моя голова колотилась. Мой желудок скрутило, а сердце болело.
Я так растерялся, глядя на неподвижную фигуру Айлы, что почти пропустил то, что говорил Сэм.
«Я собираюсь назначить ей антидепрессант. Это не вылечит ее ПТСР, но сейчас это может успокоить ее и заставит ее чувствовать себя менее грустной, обеспокоенной или раздраженной. Я также собираюсь дать ей снотворное. Это поможет держать кошмары подальше. Просто убедитесь, что она не принимает слишком много за один раз, - сказал Сэм. «Я бы предложил держать таблетки подальше от нее, чтобы она не имела к ним доступа. Один из вас должен нести ответственность за предоставление ей таблеток в назначенное время.»
«Я сделаю это», сказала Мэдди.
«Хорошо. О ней нужно заботиться. Быть нежными.»
Нежный. Этого не было в нашем словаре. Мы не знали, что такое нежно.
«Босс. Могу ли я уйти? - спросил Сэм после нескольких минут молчания.
Я кивнул, не отводя взгляда от Айлы.
«Мэдди, тебе следует привести себя в порядок», - услышал я голос Феникса позади меня.
«Позволь мне сначала сменить одежду Айлы. Она вся в крови. Я также поменяю постельное белье, а потом пойду, - сказала Мэдди.
***
После того, как Мэдди потребовала, чтобы мы вышли из комнаты, мы ждали за дверью. Никто из нас не говорил.
Я ходил. Каждая минута без Айлы была чистой агонией. Мне не нравилось быть вдали от нее, когда она была в таком состоянии. Эта мысль заставила меня съежиться. Все эмоции, пробежавшие по моему телу, казались чуждыми. Айла заставляла меня терять контроль.
Черт, я уже потерял контроль и даже не осознал этого. Она была глубоко под моей кожей. Айла заставила мое холодное, бесчувственное сердце… почувствовать. Я чувствовал боль. Я чувствовал грусть. Все для нее.
Прислонившись к стене, я в поражении ударился головой и со вздохом закрыл глаза.
Когда я услышал, как открылась дверь, мои глаза открылись, и я отошел от стены. «Она проснулась?» я спросил. Мэдди уныло покачала головой.
«Я буду присматривать за ней», - сказал я, мой голос окончательно сел, когда я вошел в комнату. Закрыв за собой дверь, я подвинул деревянный стул рядом с кроватью Айлы и тяжело опустился на него.
Я должен был прикоснуться к ней, чтобы почувствовать ее. Чтобы убедиться, что она действительно жива, дышит и настоящая. Наклонившись вперед в своем кресле, я осторожно провел большим пальцем по ее пальцам, а затем переместился к внутренней части ее запястья, которая не была покрыта повязками. Я погладил нежную кожу там и провел большим пальцем по ее устойчивому пульсу.
Я научился маскировать свои эмоции и чувства, но эта женщина знала, как все это изменить. За то короткое время, что я знал ее, она заставила меня почувствовать себя сильнее, чем я чувствовал за двадцать два года.
Оттянув руку, я провел ей по волосам. Не было времени на слабости. И эмоции были определенно слабостью. Это только убило бы меня.
Сидя рядом с Айлой, ожидая ее пробуждения, я попытался дать проникнуть этой мысли в мой мозг.
И когда она наконец проснулась, мои эмоции были под контролем. Приучив себя к бесстрастным чертам лица, я выпрямился в кресле, когда увидел, как она двигается в постели.
Ее глаза открылись, и она в замешательстве уставилась в потолок. Я увидел, как она вздрогнула, и медленно повернулась ко мне лицом. Ее глаза расширились, и она испуганно вздохнула.