Равновесие невест

Если мне не удастся сделать это, то Ник точно порвёт на мелкие кусочки, так долго он объяснял, насколько важно мне оставаться в этой части дворца. А я взяла и нарушила данное обещание, да ещё ради сестры, которая теперь Адегельская. То есть почти… враг? Мне хотелось это узнать.

Так что я упорно карабкалась вниз, про себя радуясь, что эта часть дворца не подсвечивается огнями и вообще скрывается во тьме. Перед королевским крылом разбили высокий лабиринт из живой изгороди и украсили его кустами в форме животных. Вокруг раскидистые деревья, а позади всей композиции усыпальница с маленькой часовней.

Спустившись, как лисица быстро преодолела открытое пространство и скрылась в гуще деревьев, замерла, переводя дыхание, прислушиваясь, а потом устремилась к обрыву. В темноте сложно идти быстро, глаза видели лишь тени. А свет от горящих окон не доставал до меня. Я догадывалась, кто не спит в такой час. Король вообще мало спал, не больше пяти-шести часов в сутки. И очень много работал, занимаясь составлением очередного пакета законов по реформе деда.

Ночная тишина никогда не бывает полностью глухой. Слышны ночные птицы, стрёкот цикад и кузнечиков, писк грызунов и треск веток. Что-то падает, ухает, скрипит. От ветра молодая листва создаёт причудливые очертания и кажется, что среди деревьев полно странных шепчущих фигур. Но я была здесь одна.

Достигнув обрыва, перед которым не было никакого ограждения и только оттенки черноты выдавали эту тонкую грань между небом и землёй, остановилась, оглядываясь по сторонам. Здесь должен проходить патруль, но я не знала во сколько, поэтому просто прислушивалась.

Проклятье, да здесь громче, чем в самой людной комнате! Снизу волны так и бились о скалы, ветер пронизывал до костей, а сердце готовилось порвать грудную клетку. Полная какофония звуков и я не сдержалась, плюнула на всё, разбежалась и прыгнула вниз.

Кого я обманываю: моё самое искреннее желание — было вновь почувствовать полёт. Прошло несколько дней с превращения и моя кожа буквально зудела от предвкушения стать драконом. Это настолько естественное чувство, что нет никаких сомнений — я просто делаю это.

Мои косточки так приятно растягиваются, как это бывает по утрам после сладкого сна. Немного чешется задняя сторона шеи, спускаясь до лопаток, где зуд трансформируется в облегчение во сто крат сильнее, чем когда вытаскиваешь занозу из пальца. И если кажется, что человеческое тело лёгкое — тело дракона ещё легче. Оно будто наполнено воздухом, а возникшие крылья — настоящая навигация. Мозжечок головного мозга включается новыми способностями и я по-другому ориентируюсь в пространстве. Усиливается способность понимать темноту — эхолокация, мне иначе доступна ночь — теперь я точно знаю, где находится патруль и легко ухожу к воде ближе к скалам, чтобы меня не заметили.

Полёт длится секунд двадцать, может чуть дольше, но я не могу уйти в облака или дальше в море — белый цвет как пятно во мраке — слишком заметно. Поэтому поднимаюсь со стороны женского крыла, ухожу дальше в парковую зону и на границе с лесопарком падаю на землю человеком.

Над приземлением ещё работать и работать.

Откашлявшись землёй, отряхнувшись, постояла немного на месте, опять прислушиваясь, а после устремилась ко дворцу.

Я когда-то рассказала сестре, как познакомилась с Артаном. Она была до жути напугана моим поступком, особенно тем, как часто я сбегала в парк, и ей казалось недопустимым общение с молодым неженатым мужчиной да к тому же обличенным властью. Мама стращалась нас рассказами о том, как легко можно воспользоваться неопытностью молодой девицы. Сестра усвоила этот урок, я — нет.

Крадучись подходя к назначенному месту, услышала приглушённый разговор и поняла, что Кали пришла не одна. Выглянув, увидела Алисту.

— Мама? — выхожу из-за деревьев, спрашиваю осторожно, и мама замечает меня. Она сначала стоит неподвижно, но всё-таки подходит и очень крепко обнимает за плечи.

— О, милая моя, Сэлли, как же всё так обернулось… — прошептала она, прижимая сильнее.

Её объятия по-матерински полновесны и тяжелы, из них не хочется выбираться и я вспоминаю, как в детстве с сестрой вбегали по утрам в родительские покои и прыгали к ним в кровать, и они нас обнимали крепко-крепко. И мир снаружи казался таким маленьким, а их руки такими огромными и тёплыми. Сейчас невольно вспомнились те времена, когда мама ещё умела беззаботно улыбаться.

Освобождая из объятий, мама обращается к нам обеим:

— Я уезжаю. Ваш дед забылся, начал относится ко мне как к своей собственности, будто я вдова из его дома. Но я зелёный дракон. У меня есть свой дом. И я возвращаюсь туда. Если Кристан не сможет поступить, он вернётся домой и мы перейдём под опеку дяди. Это лучше, чем быть рядом с Брошином.

— Ты бросаешь нас? Так же как готова была отдать меня ему? — с вызовом спрашиваю её.

— Я не знала, что есть иные варианты. Брошин очень влиятельный дракон, у которого много друзей. Вы и половины не знаете о его возможностях. Но против короны он не пойдёт, так что Сэлли ты в безопасности, а ты Кали просто не покидай пределов дворца до замужества. После с Деяном вы уедете и так что Брошин не достанет вас.

— Ты о чём-то недоговариваешь, — проницательно заметила Калиста, потянувшись к матери, но та отшатнулась, с горечью глядя на дочерей.

— Зря я вас вывезла сюда. Оставшись дома, никто не посмел бы вас там тронуть. Не дотянулись бы. Но я хотела бо́льшего для нас всех. Вот и поплатилась. Теперь мы не увидимся ещё много-много лет, пока вы не станет совсем взрослыми, — мама коснулась наших щёк и на её лице появилась печальная улыбка. Только сейчас я заметила на ней дорожный костюм и поняла, что сегодня ночью она совершила побег из поместья Адегельских.

— Калиста, я рада, что ты нашла единственного приличного серебряного дракона, который действительно полюбил тебя и взял под своё крыло. Надеюсь, ты обретёшь всё, о чём мечтала, став его женой. Тебе предстоит увидеть мир, побывать в удивительных странах на другом континенте — береги себя, не забывай нас, пиши письма и навести, как только будет такая возможность, — и Алиста с любовью обняла не сдержавшую слёз Кали, а потом обратилась ко мне.

— Селеста, я помню, как ты не хотела ехать в столицу, прости, что привезла сюда, не поверив твоей интуиции. Прости, что предала и сделала выбор в пользу сестры, но на тот момент я видела, что твоё счастье — точно обернётся несчастьем для неё, а вышло наоборот, и для меня это облегчение. Хоть и горькое, так как в итоге я потеряла вас обеих. Став подопечной короны, ты теперь на долгие годы будешь заперта в столице. Твои крылья — не просто белый цвет, это символ нашего королевства. Многие нашли упоминания о белокрылых и это как воскрешение легенды. Сейчас под защитой короля ты в безопасности, но как сложится твоя судьба — я не знаю. И не знаю, как уберечь тебя от грядущего, ведь тьма надвигается.

— О чём ты?

Мама оглянулась по сторонам, и плотнее обхватила нас за плечи притягивая к лицу. В темноте я почти не видела её выражения, только блеск глаз от луны, вышедшей из-за туч. Но было понятно — она крайне серьёзна.

— Что-то такое говорил Брошин за закрытыми дверями. В воздухе витает беда. Кто-то пытается разорвать наши отношения с подводными. Неладное творится в лесах вокруг столицы. Ходят слухи, что вернулись морвиусы, последователи старых богов. Кто знает, к чему это приведёт? Король молод, а ведёт радикальную политику против аристократов. Его поддержка простолюдинам оборачивается разорением для тех семей, кто живёт за счёт землевладения, — мама заговорила чужими словами, и за тревожной интонацией скрывалось чужое недовольство.

Ох, прав был Артан, сомневаясь в действиях короля, но кто мы такие, чтобы решать, как править? Никлос не просто наш король, он единственная реальная сила нашего мира. И если верить словам Томара, не так уж и не правы те, кто считает нориус — проявлением божественной силы, а не просто видом магии.