Водяной. 2 уровень

А когда Изя Робертович начинал говорить, что «исключительно добйое сейдце молодого человека» не позволяет ему засудить все государство целиком и вот этого следователя, в частности, интерес ко мне стремительно уменьшался, я подписывал пару внимательно прочитываемых адвокатом листов бумаги и разговор заканчивался.

В результате, по версии корпоративного юриста, я со своей супругой стал случайной жертвой мафиозных разборок непонятных бандитов, действия которых доблестно пресек руководитель службы безопасности корпорации «Берлога». К сожалению, уже бывший.

Кстати, через два дня состоялись похороны Кречетова и вот тогда я испытал настоящий шок. Нет, на кладбище я не ездил, все-таки не близкий родственник, но в холле нашего офисного здания разместили стенд с фотографией Виктора Михайловича в траурной рамке и кратким некрологом, который достаточно быстро завалили розами и гвоздиками. Из него я и узнал, что безопасник был более, чем заслуженным человеком, а перечисление только государственных наград занимало добрую половину ватмана.

Да уж, а я-то его недалеким здоровяком считал, который только и знает, как угрожать и лезть не в свое дело. А на самом деле… На самом деле, он мне жизнь спас, ни больше и ни меньше. По крайней мере, убедить меня в обратном не смог ни Володя, ни даже сам Бурый.

Александр Евгеньевич вообще как-то сильно изменился после всей этой истории. Он искренне переживал из-за смерти Кречетова, я видел, что его эмоции были искренними и в них не проявлялось ничего, кроме грусти. А во-вторых, меня удивило, как он себя вел во время нашего приватного разговора.

Да-да, после моего визита к системщикам в компании с Изей Робертовичем я был удостоен личной аудиенции, где мне долго и сумбурно рассказывали о важности меня как сотрудника, ответственности, которая на мне лежит, и даже заикнулись о повышении зарплаты. Лучше бы охрану предложили. А то после всех этих переживаний возвращаться вечерами домой как-то боязно.

Но то ли Бурый не подумал об этом, то ли просто не до меня ему сейчас было…

И тут я подскочил на плоту, как ударенный током. Я понял, какой детальки не хватало в моих воспоминаниях за предыдущие дни.

А где Раскевич?

Глава 2

Я вскочил так резко, что плот покачнулся.

- Все? Приплыли уже? – немедленно встрепенулась Василиса.

- Да подожди ты, – досадливо отмахнулся я от нее и соскользнул в воду. Сделав несколько мощных гребков под водой, я проплыл под плотом, потом в обратную сторону. «Думай, Максим, думай!»

Я не видел Раскевича с тех самых пор, как началось обновление. Раньше он собирал информацию о моем состоянии, стоило мне только чихнуть в игре, а тут такое глобальное событие, а его нет. Да и Бурый ведет себя как-то непривычно, в присутствии профессора он всегда поувереннее себя чувствует. Хотя, с другой стороны, не так уж я и близко знаком с Бурым. Но и меня самого уже третий день никто из медиков не беспокоит.

Что это может означать? Я перестал быть интересен или у Льва Давыдовича нашлись более срочные дела, связанные с другими бета-тестерами. Но кто они тогда?

Я лег на воде на спину, заложив руки за голову и превратился в отдельное плавучее средство отряда. По крайней мере, движений хвоста вполне хватало, чтобы мое тело держало такую же скорость, как и наш плот.

- Эридан, я спросить хотела, – рядом со мной пристроилась Бажена и поплыла на одном уровне. Я вздохнул, понятие одиночества и личной дистанции моим девчонкам были чужды. – А ты будешь учить нас колдовать?

- Э-э-э-э, – не нашелся я, что ответить. – Ты ж вроде и так умеешь.

- Я умею только тебя защищать, – сморщила жалостливую гримасу русалка. – А хочу как ты, водой управлять. Все девчонки хотят.

- И мы хотим, – донеслось с плота. – Вы обещали научить нас магии, если дом для вашей сестры построим.

О, еще эти приблудные влезли. Вот и что я им должен ответить? Что набор в магическую академию завершен и результат воспоследует через полгода? Или через три года, кому как повезет?

Но игроки, кажется, надеются, что я сейчас пальцами щелкну и воцарится вселенская благодать, они станут кудесниками магического искусства и пойдут сеять доброе, светлое, вечное во всем мире. Хотя совсем неизвестно еще, что они творить с магическим даром будут, если он у них, конечно, проснется. Может, наоборот, в Темные Властелины подадутся…

- Мы выбрали свой путь, и вы обещали нам помочь, – наклонив упрямо голову к воде, пробасил Матвей. Наверное, он сам себе казался сейчас суровым и внушительным, но у меня вызывал только улыбку.

- Ключевое слово здесь помочь, мой юный падаван, – перевернулся я на пузо и ухватился за край плота, ускоряя скорость его движения. – Если ты не заметил, то я сам по себе уже в каком-то роде продукт магии.

- Кстати, да, – вмешался в разговор неугомонный Божич, обращаясь к Матвею. – Вот бы мне тоже стать Водяным или Лешим, но дурацкие ограничения, что мы все по умолчанию становимся людьми. Этот мир вообще какой-то ограниченный. Расу выбрать нельзя, специализацию тоже. Никакого простора для фантазии.

Трепал Божич языком, абсолютно не задумываясь, что, по сути, разговаривает с компьютерным персонажем о непостижимых для него вещах. Выбор расы, специализации… По-хорошему, мне сейчас надо сделать недоуменное лицо и зависнуть. Но мне было откровенно лень продолжать такой спектакль, будем считать, что я не шибко умный Водяной и воспринял все, как обычную жалобу на тяжелую долю не слишком успешного человека.

Позади Божича хмыкнул Светоч, самый молчаливый из этой троицы, но вступать в беседу, по своему обыкновению, не спешил. Он вообще нравился мне пока больше всех. Чувствовалось в нем что-то такое основательное. Именно такие люди двигаются к поставленной цели, как правило, неторопливо, но по итогу добиваются наилучших результатов. Вот и сейчас он внимательно прислушивался к нашему разговору, не спеша высказывать свое мнение, но я был уверен, что он запомнит каждое слово, а потом не торопясь обдумает всё и сделает правильные выводы.

- А почему ты решил, что в мире нет места для творчества и фантазии? – задал я вопрос Божичу, глядя при этом не на него, а на Матвея. – Может быть, вы упускаете самое главное?

- Что, например? – Матвей не отвел взгляд. Он явно обрадовался тому, что я вступил в диалог и рассчитывал использовать возможность получить знания по максимуму.

- То, что в жизни нет места ненужным упрощениям, – спокойно ответил я. – Кто-то из вас видел, чтобы люди рождались сразу с готовыми талантами или хотя бы способностями? Нет, понятно, у кого-то предрасположенность к танцам, а у кого-то к счету на палочках, но разве это можно разглядеть у младенца или запрограммировать в животе матери еще до рождения? Ребенок растет, учится, пробует и либо находит то, что у него будет получаться, либо так и остается балбесом. У вас есть возможность попробовать сотворить себя самим. Тянешься к мирному труду, осваивай профессии, паши землю, куй железо. Хочешь почувствовать себя бравым воином – добро пожаловать на ристалище, привыкай к тяжести топора или дубины. Но никто не сказал, что нельзя попробовать делать это одновременно. Умелый кузнец может быть неплохим воином и наоборот. И уж тем более, никто не накладывает на вас ограничения в освоении магического искусства. Вот только то, какие навыки вы освоите и как будете их применять, зависит исключительно от вас самих.

- То есть мне просто надо захотеть, и я сразу научусь использовать магию, – рассмеялся Божич.

- Слушай, вот у тебя точно ограниченная фантазия, – вздохнул я, размышляя о том, что набрать отряд легко, а избавиться от дураков гораздо сложнее. – Надо пытаться, пробовать. А ты как хочешь? Написать на бумажечке, здравствуйте, дорогой волшебник, ваша специализация – повелитель воды. Тщательно прожевать бумажечку, проглотить, не запивая квасом, и будет вам счастье. Так что ли надо?

Вообще-то обычно в играх так и бывало, и привыкшие к отсутствию необходимости думать дружно поливали негативом «Берлогу». Вот правда пока статистика убедительно доказывает, что думающих людей больше. Ну, или хотя бы пытающихся думать.