Любимая ведьма герцога

— Значит, ты не Дженна… — наконец прервал молчание Тэрвин.

— Мне пришлось стать ею, — встав, я сообразила, что до сих пор кутаюсь в плащ Кая. Сняла его, скомкала, бросила на скамью. — И… я люблю тебя.

Повернулась, не дожидаясь ответа, и пошла к замку. Поднялась в свою комнату и только там почувствовала, что меня колотит — от холода и переживаний. Не раздеваясь, бросилась на кровать, укрылась одеялом и провалилась в сон, больше похожий на забытье.

75.

Когда я проснулась, еще по-зимнему неяркое солнце скупо бросало лучи в окошко под потолком. Служанки у меня так и не было, одевалась сама. За завтраком и обедом ходила на кухню — только ужинали все оставшиеся в замке в общей трапезной. Никому и в голову не придет поинтересоваться, почему нисса Дженна не выходит из своей комнаты. Медор и Хеллай полностью ушли в заботы, Кай будет держаться от меня на максимальном расстоянии, если вообще не покинул замок. Тэрвин…

Я уткнулась лицом в подушку и заскулила, как побитый щенок. Почему и правда вчера не спустилась? Хуже все равно уже не было бы. Да нет, было бы лучше. Пусть неприятно, но уж точно не так. Он рассказал бы все, и я не понеслась бы, как настеганная, рыдать в сад. А теперь…

А что, если мою странную историю услышал кто-то еще?

От этой мысли, похожей на вспышку молнии, все внутри обмерло, но я тут же успокоила себя. Да, нас с Тэрвином могли увидеть, точно так же, как они с Нелидой видели нас с Каем. Но чтобы услышать разговор, надо было подобраться вплотную, а это смог бы сделать только невидимка. Скамья у самой стены, никаких кустов и деревьев рядом.

Впрочем, какая разница? Главное — я рассказала обо всем Тэрвину, и теперь все зависело от того, поверил ли он мне, а если поверил, сможет ли принять это.

Короткий стук в дверь заставил вздрогнуть. Я села, одернула платье, быстро пригладила волосы, крикнула — хрипло, как будто ворона каркнула:

— Войдите.

Тэрвин остановился на пороге. Выглядел он не лучше, чем должна была выглядеть я. Как будто не спал всю ночь — хотя вряд ли спал. Покрасневшие веки, темные круги под глазами, щетина на обычно гладко выбритом лице.

— Дженна… Ты дважды просила дать тебе время. Теперь это нужно мне.

Голос звучал глухо, словно из подвала.

— Ты… поверил мне?

— Как ни странно, да. Твой рассказ многое объяснил. И потом… такое вряд ли можно выдумать. Но… я не знаю, что мне делать, Джен. Как принять то, что женщина, которую я люблю, оказалась совершенно другим человеком. Мне нужно время — чтобы смириться с этим. Или чтобы понять, что не в состоянии этого сделать.

— Хорошо…

Что я еще могла сказать?

Он повернулся, собираясь уйти, но передумал.

— Скажи, а как тебя звали? В прежней жизни? В другом мире?

— Эльвира, — сказанное вслух, имя прозвучало чужим, незнакомым.

— Эльвира… — повторил Тэрвин. — Тебе совершенно не подходит. Как будто пожилая женщина. Для меня ты все равно Дженна.

— Я тоже привыкла думать о себе как о Дженне.

Помедлив немного, Тэрвин вышел.

Ох, если б ты знал, насколько прав! Эта пожилая женщина Эльвира никуда не делась. Сидит себе в темном уголочке и вылезает со своим житейским опытом в самый неподходящий момент. Зато когда действительно надо дать совет юной неопытной девчонке, крепко спит.

Как там Кай сказал о смене ролей? Вот теперь я поняла, что должен был чувствовать Тэрвин, когда я просила дать мне время. Ждать — невыносимо ждать. Час за часом, день за днем, месяц за месяцем. Нет, в эту нашу встречу все вернулось быстро. Но когда мы были подростками… ведь в том возрасте время еще не бежит, а ползет. А время ожидания — тем более.

Наверно, только слепой не заметил, что между нами разлад. Нас больше не видели вдвоем. За ужином мы хоть и сидели рядом, но разговаривали только по необходимости. И выглядели оба совершенно убитыми. Кай уехал на следующий день. После той сцены в саду я его больше не встречала. Нелида на глаза не показывалась, как и Эфра: по статусу они жили в той части замка, где были помещения для прислуги, и ели там же.

— Что происходит, Дженна? — на третий день Медор не выдержал и пришел ко мне с допросом. — У вас с Тэрвином? Это из-за Чарвена?

— Да, — легче было согласиться, тем более, изрядный кусок правды в этом имелся. — Мы разговаривали, Тэрвин увидел.

— Девочка моя, как неосторожно, — вздохнул он.

— Отец, между мной и Чарвеном ничего нет. И никогда не было. Он мне вообще не нравится.

— Но все уверены в обратном. Видимо, Тэрвин тоже. Это моя вина, не надо было принимать от него помощь. От Чарвена.

— Не вините себя. Иначе вы не смогли бы попасть в Марну. Либо Тэрвин поверит мне, либо… он в своем праве разорвать помолвку, когда захочет.

Не хотелось выставлять Тэрвина ревнивым дураком, но что я могла сделать? Рассказать правду еще и Медору? Это было бы уже слишком. Каково отцу узнать, что его дочь давно мертва, а ее место заняла какая-то самозванка из другого мира? Я не могла причинить ему такую боль.

Ожидание и неопределенность угнетали. Давили, не давали вдохнуть полной грудью. Словно ждала смертельного диагноза. Невольно вспомнилось, как ходила по врачам в прежней жизни, как отмахивалась от пугающих симптомов и убеждала себя, что это ерунда. Сейчас все было иначе. Уже не спрятать голову в песок. Если Тэрвин решит, что не может принять меня — другую, останется только покинуть замок. Возможно, вернуться с Медором обратно в Тагру и жить там до конца дней. Здесь справятся и без меня. Я уже сделала все, что могла: подсказала, как стронуть дело с мертвой точки. Тем более…

Я вынуждена была признать: в замке меня, мягко говоря, недолюбливают. Открыто не показывали, но я чувствовала. И трудно было кого-то в этом винить. Ведь именно смерть напавшего на меня дознавателя Сунгура дала церкви повод захватить власть в Марне. А потом моего возвращения ждали в надежде, что оно все изменит, как волшебству. Ведь об этом сказали высшие силы. А я всего-навсего дала совет, с чего начать борьбу. Разве это волшебство? Разбудила Хеллая? Хорошо, конечно, но как-то маловато. Ну а связь с Чарвеном, в которой меня заподозрили, стала последней каплей. Вишенкой на торте.

Так что… если я исчезну, никто не огорчится.

Прошла неделя. Иногда я ловила взгляды Тэрвина и искала в них хоть какой-то проблеск надежды для себя. Но он был закрыт. Непроницаем. Я знала, что он не мучает меня специально, что для него все так же тяжело. А еще — что не скажет ни слова, пока не примет решения.

Вечером я лежала на кровати и смотрела в потолок. И чувствовала себя приговоренной к пожизненному заключению. В чужом теле, которое уже давно привыкла считать своим. До того момента, пока не рассказала Тэрвину, как оно мне досталось.

В дверь постучали, в приоткрывшейся щели мелькнул белый отсвет лица, и мужской голос сказал:

— Нисса Дженна, аарцох Тэрвин ждет вас у аарцоха Хеллая.

76.

Почему-то первой мыслью было то, что Хеллаю снова стало плохо. Ну мало ли — колдовской сон вернулся. Но тогда слуга так и сказал бы. А не то, что Тэрвин ждет меня в башне.

Да нет, все просто. Он хочет разорвать помолвку. Пока этого не сделает, я буду считаться его невестой. Даже если уеду за море. Объявляют о расторжении, как и о заключении, всегда при свидетелях. Обычно это отцы, если их нет — другие родственники. Наверняка и Медор уже там. Все понятно. Если сначала я еще на что-то надеялась, то в последние дни только ждала, когда все закончится. Когда Тэрвин наберется решимости поставить точку.

Надо подумать о том, как покинуть Марну. Если меня Эриза может превратить в сову, то Медора нет. Разыскивать где-то Кая и просить, чтобы снова выдал того за слугу?

Нелида будет счастлива. Даже если Тэрвин ей никогда не достанется. Но ведь и мне тоже. Уже одного этого хватит, чтобы утешиться.

Я думала об этом, пока шла по коридору, спускалась по лестнице, снова поднималась — уже по другой, в башню. Думала — лишь бы не пускать в голову иные мысли. О том, что Тэрвин мог сначала поговорить со мной. Сказать, что не может принять Дженну-самозванку вместо той, которую любил с детства. Я бы поняла. Но вот так, сразу перед Хеллаем и Медором… Это было жестоко — и так на него не похоже!