Гнев Тиамат

Наоми толкнулась, подплыла к нему и остановилась с бессознательной грацией рожденных в невесомости. Она взяла его за руку. Она теперь часто так делала. И ему нравилось. Особенно когда просыпался среди ночи, еще не понимая со сна, где он, и пугался, что охрана снова явится его избивать. Голос тоже успокаивал, но рука в руке действовала быстрее.

– Через сорок минут начинаем торможение, – сказала она.

– Резкое?

– Алекс обещал около трех четвертей g. Переживем. Но я решила тебя все-таки предупредить.

– Мы не окажемся на много часов загнаны в одну койку.

– Да, не в этот раз, – согласилась она. Он не знал, от души она болтает о сексе или просто таким способом дает понять, что он дома. В любом случае, это утешало.

– Только между нами, – сказал он. – Я рад буду, когда снова останемся только мы. Эти – славный народ, но не семья, понимаешь?

– Понимаю, – ответила она. – Может быть… может быть, придется все-таки подумать, не нанять ли кого-нибудь. Раз Клариссы и Бобби нет.

– Да, – протянул он. – Подумаем.

Он хотел сказать: «Но не сейчас. Когда я смогу». Она его услышала.

– Я собираюсь проверить подачу охладителя, – сообщила она. – Эти ребята все росли на кораблях поновее. К нашему тепловому режиму непривычны.

– Хорошо, – согласился Холден. – А я закончу здесь и приду на летную палубу.

– Хорошо, – кивнула Наоми и толкнулась обратно. Она смотрела только на него и даже не оглянулась на дверь, чтобы попасть в проем.

Когда она скрылась, автодок звякнул, разрешая отстегнуться. Холден двигался неторопливо – не потому, что был ранен, а потому, что ему нравился процесс освобождения. Когда он добрался до экрана, отчет уже висел там. В общем и целом все было в порядке. Холден вернулся к отчету на момент своего возвращения на «Роси» и убедился, что все тенденции идут как надо. Об этом говорили ясные светящиеся линии. Душа возвращалась на место.

Приятно было бы снова стать собой. Наоми влипла в позицию главного планировщика дел подполья, когда оно превращалось в то, во что превращалось. Но она очень ясно дала понять, что одного рейса в роли капитана военного корабля ей хватит на всю жизнь. Капитанское место на «Роси» принадлежало ему. Хотя, поскольку Наоми номинально считалась адмиралом флота сопротивления, его капитанство было скорее почетным званием. И все равно оно накладывало ответственность. Если не сразу, так в скором времени.

Помедлив, он вывел данные по Амосу. Отчет был пуст. Холден поразмыслил. Не хотелось ему заводить этот разговор, но придется. Если быть капитаном, так надо быть капитаном.

Он задержался на камбузе, взял себе грушу кофе и отпечатал длинный кусок чего-то, поименованного системой грибным беконом. У стола плавали трое новых членов экипажа, и он ощущал их взгляды, как бывало раньше в барах или в коридорах станций. «Это и есть Джеймс Холден?» Тогда он умел не замечать такого. Теперь их внимание давило, как тепловые лучи. Он сделал вид, что ничего не понял, и направился в мастерские.

Ондатра плавала посреди помещения в сложно устроенном памперсе с дыркой для хвоста. При виде Холдена она завиляла хвостом, тут же закрутившись вокруг центра масс, распределенного между легким подвижным хвостом и более крупным и в целом неподвижным телом. Холден бросил ей в пасть кусочек бекона с палец величиной – она поймала.

– Научилась, – похвалил он шумно жующую собаку.

В мастерской все было в точности как всегда. Запах качественной смазки и неостывших принтеров для механики и знакомая надпись на том же месте. «Он заботится о тебе. Позаботься о нем».

Из глубины доносился лязг, раздались два резких звонких удара, за ними ворчание. Кто-то протискивался между механизмами.

– Привет, кэп, – сказал тот, кто был раньше Амосом, вытягивая себя из щели. В одной руке он держал гаечный ключ, в другой воздушный фильтр. Кожа так и осталась болезненно серой, от этого казалось, что он мерзнет. Будто только что тонул.

– Все в порядке? – Холден с натужной веселостью кивнул на собаку.

– Пока. Оказывается, многие ломали голову, как устроить собаку на корабле. Я просто воспользовался готовыми решениями. – Оставив инструменты в воздухе, он почесал псину за ухом, придерживая другой рукой за челюсть, чтобы не уплыла.

– На вид сложно, – заметил Холден.

– И не всегда прилично. Я собираю Кроху в дорогу. То, что ей пригодится, куда бы ни направилась. Труднее всего с фильтрами. Оказывается, с этих собак лезет уйма шерсти. Если сразу не отловить, забивает стандартную вентиляцию.

Холден придержался за скобу. Ондатра хотела подбежать к нему, но ей не от чего было оттолкнуться.

– Не слышал, какие планы у Терезы? – спросил Холден, оттягивая разговор, ради которого пришел.

Механик взял фильтр и принялся водить по краю большим пальцем, проверяя на ощупь. Из-за сплошь черных глаз трудно было понять, куда он смотрит.

– Не-а. Последний раз я видел, как она с Алексом и кем-то из новых ребяток болтала про какой-то марсианский сериал. Вроде бы она им увлекалась – и Кит тоже его смотрел в ее возрасте. По-моему, Крохе нравится находить с людьми что-то общее, пусть хотя бы знакомые фильмы.

– Я только что из медотсека, – сказал Холден. – Заметил, что ты в нем не бываешь.

– Ну да. Автодок теперь не знает, что обо мне и думать.

– Да, – сказал Холден. – Насчет этого…

Он помялся. Не знал, как спросить, осталось ли то, что было сейчас перед ним, Амосом.

– Что тебя гложет?

– Ты еще Амос?

– Угу.

– Нет, я про то, что Амос… погиб. Его убили. А потом те ремонтные дроны взяли тело и… мне нужно знать, настоящий ли ты Амос. Амос, которого я знал.

– Конечно. Кто же еще?

Холден кивнул, скорее самому себе. Ондатра скулила и силилась подплыть к нему, болтая ногами в воздухе. Он притянул собаку к себе, пристроил на колено и стал гладить по спине.

– Для меня это важно.

– Похоже, тебе трудно принять ответ «да», кэп. Я на это вот как смотрю. Да, со мной случилось какое-то удивительное дерьмо. Я знаю кое-что, чего прежде не знал.

– Например? – спросил Холден, но Амос отмахнулся.

– Штука в том, что ты тоже прошел сквозь удивительное дерьмо. И переменился. И узнал такое, чего не знал прежде. Наоми и Алекс? Та же история. Черт, от Крохи, с какой я познакомился, мало что осталось. Такова жизнь. – Амос пожал плечами. – Вот псина, наверное, мало меняется, только морда седеет.

Ондатра махала хвостом.

– Если для тебя это философский вопрос, тогда ладно, – сказал Амос. – Но если ты меня спрашиваешь, я ли это? Я.

Холден кивнул.

– Вот и хорошо. Я должен был спросить.

– Ничего, – сказал Амос.

Холден напоследок еще почесал Ондатру. Взлетело облачко шерсти, шерстинки сплелись в сложную сетку и поплыли к воздуховоду.

– Вижу, что ты имел в виду. Алекс через тридцать пять или тридцать минут начинает торможение.

– К тому времени все закреплю, – обещал Амос.

Холден потянулся к двери. Он уже выходил, когда его остановил голос Амоса:

– Только еще одно.

Холден задержался за дверную раму. На него смотрели жутко черные глаза.

– Конечно.

– Те твари, которых разозлил Дуарте. Которые слопали Медину.

– Я понял, о ком ты, – сказал Холден.

– Среди прочего, что я теперь знаю: они собираются всех убить.

Минуту длилось молчание.

– Угу, – сказал Холден. – Это я тоже знаю.

Благодарности

Любая книга создается не в одиночку, а эта за последние годы втянула во все реинкарнации «Пространства» множество людей. Этой книги не было бы без упорной и преданной работы Дэнни и Хезер Берроу, Бредли Энглерта, Тома Холмана, Энн Кларк, Эллен Райт, Алекса Ленчицки и всей блестящей команды «Орбит». Особая благодарность Керри Воган за услуги бета-ридинга, шайке Сейк-Ривер: Тому, Сэйк-Майку, Не-Сэйк-Майку, Джимми, Портеру, Скотту, Раде, Марку, Дэну, Джо и Эрику Слейну, которые не позволяли мячу остановиться.