Сопротивляющийся вампир(ЛП)

– Вот дерьмо. – Дрина осела на месте. Девушка действительно читала ее мысли. Это было единственное объяснение, так как Маргарет сказала, что Люциан не хочет знать, кто это, если это не Андерс. Только она и Маргарет знали об этом.

– Плюс я, – весело добавила Стефани.

– Плюс ты, – со вздохом согласилась Дрина. Очевидно, одной встречи с этой девушкой было достаточно, чтобы начать так действовать на нее. Отлично.

– Это было умно, что ты держалась спокойно и не выпалила, что он может быть твоим спутником жизни. Харпер будет крепким орешком, – внезапно сказала Стефани. – Он будет бороться с этим.

– Почему ты так говоришь? – осторожно спросила Дрина.

– Потому что не горе делает его таким несчастным, а чувство вины. Он думает, что если бы не встретил Дженни и не попытался обратить, она была бы жива. Это его гложет. Он считает, что не заслуживает счастья. Он думает, что должен страдать из-за ее смерти. Он будет бороться с этим и избегать тебя следующие пару столетий, пока не почувствует, что достаточно настрадался, когда узнает, что вы пара ... если только ты не подкрадешься к нему.

Дрина тупо уставилась на нее, пораженная мудростью столь юного существа.

Стефани вдруг улыбнулся и призналась: – Я не Йода или что-то. Я просто повторяю то, что сказала тебе Маргарет.

– Она так сказала, но я не думала об этом сейчас, – нахмурилась Дрина.

– Да, это так. Это не дает тебе покоя, и, возможно, так оно и есть с тех пор, как Маргарет это сказала. Это и мысль о том, что он сделает, когда просто поймет, что, наконец, встретил своего бессмертного спутника жизни. И вместо того, чтобы это было легко, как ты ожидаешь, это будет еще более деликатным, чем было бы, если бы он был смертным, – поморщилась она. – Мне знакомо это чувство.

– Неужели? – тихо спросила Дрина.

– А, ну да. Ничто не соответствует твоим ожиданиям, – пробормотала она, затем поморщилась и сказала: Знаешь ... когда я была человеком, я фантазировала, каково это быть другой. Особенной. Я даже пару раз фантазировала о том, каково это – быть вампиром. Я думала, это будет круто. Сильная, умная ... никто не станет к тебе придираться, никто не заставит тебя делать то, чего ты не хочешь, и все такое, – она вздохнула и покачала головой. – Все совсем не так. Конечно, я сильнее, и дети в школе не смогли бы придираться ко мне, но я не в школе, не так ли? И, кажется, проблем даже стало больше, чем когда я была человеком.

– Ты все еще человек, Стеффи, – тихо сказала Дрина, сочувствуя подростку. Маргарет рассказала ей все о девушке, пытаясь убедить ее согласиться на это задание. Она знала, что прошлым летом Стефани была счастливой, здоровой смертной, и вся ее жизнь была впереди ... пока она и ее старшая сестра Дани не были похищены с парковки продуктового магазина группой уродов. Девушку терроризировали и обратили против воли, и теперь вся ее жизнь изменилась. В то время как Люциан и его люди спасли ее, теперь она стала бессмертной, но без клыков, и она не могла вернуться к своей прошлой жизни. Как Дороти, попавшая в торнадо и упавшая в страну Оз, Стефани потеряла семью и друзей и оказалась в центре совершенно другой жизни, не по своему выбору. Она была в шоке и не заслуживала того, что с ней случилось. И Дрина ничуть не удивилась, что это было не то, что представляла себе девушка, когда воображала о невозможной фантазии стать вампиром.

Понимая, что девушка странно смотрит на нее, она неуверенно спросила: – Что?

– Мои братья и сестры всегда называли меня Стеффи.

– О, прости, – пробормотала Дрина. Ее брата зовут Стефано, и она всегда звала его Стеф. Она предположила, что просто машинально превратила это в женское имя.

– Твоего брата зовут Стефано? – с интересом спросила девушка. Подавив зевок, она откинулась на спинку кровати. – Ты должна рассказать мне о нем завтра. Я очень устала. Иногда, это чтение мысли утомительно. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – пробормотала Дрина, когда девушка повернулась на бок и улеглась в постель. Затем она на мгновение заколебалась, раздумывая, стоит ли ей сейчас переодеться или просто выключить свет, чтобы девушка могла заснуть.

– Не волнуйся. Свет меня не беспокоит, – пробормотала Стефани. – Кроме того, хотя я знаю, что ты не собираешься спать, у тебя будет больше шансов, если тебе будет удобнее.

Дрина покачала головой и встала, чтобы схватить чемодан и бросить его на кровать. Она не привыкла, чтобы кто-то читал ее мысли. Она была достаточно взрослой, чтобы большинство бессмертных людей не смогли. И ей это определенно не понравилось. Она решила, что ей следует более тщательно следить за своими мыслями, а потом вообще перестала думать и сосредоточилась на том, чтобы быстро переодеться в пару белых кроссовок и такую же белую майку.

– Спокойной ночи, – пробормотала Стефани, когда Дрина закрыла чемодан и поставила его на пол.

– Спокойной ночи, – прошептала она в ответ, забралась в постель, выключила свет и легла. Дрина понимала, что ей предстоит провести очень долгую ночь, ломая голову над тем, что делать с Харпернусом Стояном. Она слышала о сопротивляющихся смертных спутниках жизни. Только она могла оказаться с таким же спутником жизни, но вампиром.

Харпер не думал, что проспал долго, когда внезапно проснулся. Нахмурившись, он посмотрел в сторону окна, заметив, как лучи яркого солнца пытаются проскользнуть за края затемненных штор. Он прислушался, не потревожило ли его что-нибудь, но тишина окутала его, как одеяло. Он уже почти снова задремал, когда приглушенный смех заставил его опять открыть глаза.

Нахмурившись, он сел и внимательно прислушался, но в доме было тихо, даже скрип ступеней и половиц не долетали до его ушей. Он решил, что внутри дома никто не двигался. Но тут до его ушей донесся смех, и он повернулся к окну, откуда, как он был уверен, донесся этот звук. Харпер на мгновение задержал взгляд на жалюзи, затем выскользнул из постели и подошел к окну, выходившему на гараж и подъездную дорожку позади дома.

Солнечный свет хлынул в тот момент, когда он потянул одну из планок вниз. Харпер заморгал, щурясь, пока его глаза не привыкли к свету. Затем он осмотрел подъездную дорожку и задний двор. Через мгновение он нашел источник звуков, на тротуаре рядом с гаражом появилась Дрина. Она скользила по веранде к подъездной дорожке, кроссовки не давали ей двигаться по ледяному бетону. Ее неуклюжие усилия вызвали новый приступ веселья где-то вне поля зрения.

«Стефани», – решил Харпер, уверенный, что это именно она, хотя он ее еще не видел. Снова взглянув на Дрину, он нахмурился, увидев ее зимнюю одежду. Она носила отличные джинсы, но кроссовки были совершенно неподходящими, а ее пальто было слишком легким для такой погоды. На ней не было ни перчаток, ни шляпы, и это наводило на мысль, что она не была готова к канадской зиме, когда отправлялась в путешествие из Испании.

Она, наверное, думала, что просто будет присутствовать на свадьбах в Нью-Йорке, проводить большую часть времени в отеле, церкви или машинах и не будет нуждаться в более теплой одежде, подумал он, а затем вздрогнул, когда снежок внезапно выстрелил откуда-то сбоку и врезался в затылок Дрины. Удар застал ее врасплох и заставил вздрогнуть. В следующее мгновение ее ноги подкосились, и она оказалась на ледяном бетоне. Проклятия, произносимые Дриной по-испански, слышались даже сквозь громкий смех Стефани.

Беспокойство нахлынуло на него. Харпер позволил планке скользнуть на место и поспешно вышел из комнаты, останавливаясь, чтобы на ходу натянуть джинсы. Когда он спустился вниз, он почти выбежал на улицу с обнаженной грудью, но холод, который он ощутил, когда открыл кухонную дверь, и вид заснеженной дверцы экрана заставил его поспешить к шкафу в кладовке. Тем не менее, он быстро натянул сапоги и пальто и, не потрудившись даже одеться, бросился через кухню на веранду.

Дорожка была пуста, и ни одной из женщин не было видно. На какое-то мгновение Харперу показалось, что он вообразил все, что видел из окна, но потом он заметил место, где снег был потревожен падением Дрины, а также следы, ведущие к подъездной дорожке. Он быстро обогнул гараж и резко остановился. Стефани сидела на переднем пассажирском сиденье внедорожника, наклонившись и вглядываясь во что-то под водительским сиденьем. Это был зад Дрины, машущий в открытой водительской дверце. Она возилась с чем-то под приборной доской, и это заставило его остановиться.