Один счастливый вампир(ЛП)

– О, прекрати, – сказала его мать со смешанным чувством удивления и смущения. Но он не понимал, что она уловила его мысли, пока она не добавила: – Мы были не так уж плохи.

– Нет, – согласился Роберто, а затем усмехнулся, лукаво сверкнув глазами, когда противоречил сам себе, признавая, – мы были очень плохими.

От Джейка не ускользнуло и быстрое пожатие отчимом ягодиц матери. Сегодня они были так же резвы, как и пятьдесят лет назад. Как ни странно, он не возражал. Это означало, что у него впереди много веселых лет с Николь.

– Проводи нас, сынок, – сказала Элейн, обнимая мужа.

Кивнув, Джейк последовал за троицей из кухни. Как они начали вниз по лестнице, он сказал: – Позвоните и дайте мне знать, в каком вы номере, когда устроитесь.

– А ты позвонишь и расскажешь нам, что случилось с Джоуи, когда мальчики вернутся, – твердо приказала мать.

– Если на коммутаторе отеля тебе скажут, что мы недоступны, значит, мы спим, – заметил Роберто. – Нам давно пора спать, и я не знаю, как долго мы будем на ногах.

Джейк кивнул. Было уже за полдень, и он не возражал бы и сам подмигнуть. Он подождет, пока вернутся близнецы, и присмотрят за Николь. Она была единственной из них, кто спал прошлой ночью.

– Может, встретимся вечером за ужином? – предложила мать, когда они сошли с лестницы. – Было бы здорово снова поужинать с вами.

Джейк почувствовал укол вины. В голосе матери звучала такая тоска. Последние семь лет явно были для нее тяжелыми. Возможно, последние сорок лет были для нее тяжелыми, признал он. То, что он оторвался от семьи, чтобы болтаться на задворках, когда узнал, кем они были в восемнадцать лет, вероятно, причинило ей ужасную боль. Теперь он жалел, что не отреагировал иначе. Но он не мог вернуться назад и изменить историю.

Остановившись у входной двери, Джейк повернулся и крепко обнял ее. – Прости, мам. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю ... и всегда любила, – прошептала она со слезами на глазах, когда он отпустил ее и отступил назад.

– Прошлое есть прошлое, – хрипло сказал Роберто, обнимая Джейка и хлопая его по спине. – Мы просто рады, что ты вернулся. Мы любим тебя, сынок.

– Спасибо, – серьезно сказал Джейк. – Я тоже тебя люблю ... Папа.

Роберто обнял его еще крепче и отступил, вытирая глаза. Джейк не удивился, обнаружив, что его глаза затуманились. Роберто был единственным отцом, которого он когда-либо имел, или, по крайней мере, единственным, кого он отчетливо помнил. Его биологический отец был просто фотографией, которую ему показывали, и историями, которые ему рассказывали. Единственным отцом, которого он помнил, был Роберто, и он был хорошим отцом. В то время как он предлагал дисциплину и руководство, когда это было необходимо, он также давал обильную любовь и привязанность. Но Джейк отказывался называть его отцом с тех пор, как ему исполнилось восемнадцать.

– Ну, теперь, когда мама с папой рыдают ... – сухо сказал Нейл, подходя и обнимая его. – Я рад, что ты готов вернуться в лоно семьи. Я скучал по старшему брату.

– Я тоже скучал по тебе, – заверил Джейк молодого человека и понял, что это правда. Даже в самом гневном состоянии он скучал по Нейлу, родителям и остальной семье ... и он сделал это сам. Покачав головой, он похлопал Нейла по спине. – Я позвоню, когда что-нибудь узнаю.

– Позвони мне на сотовый, – сказал Нейл. – Я отвечу.

– О, привет, – сказал Джейк, вспомнив об этом. – Тебе нужен номер моего сотового телефона?

– У меня есть, – заверил его Нейл и, когда он удивился, улыбнулся. – Что? Ты не думал, что мы будем следить за тобой? Я знаю, где ты был и что делал с тех пор, как ты ушел. Джеки – очень хороший детектив.

Джейк усмехнулся и покачал головой. – Хорошо.

– Позже, брат, – улыбнулся Нейл и пошел за родителями к машине, стоявшей на подъездной дорожке.

Джейк подождал, пока машина тронулась и выехала на дорогу, помахал рукой, закрыл и запер дверь. Он подумал, не пойти ли проверить Николь, но трусость подняла голову, и он решил подождать, пока не приготовит ей обед. Запах мог бы… Джейк принюхался. Ему показалось, что он уловил запах чего-то горящего, но теперь запах исчез, и он не мог понять, что именно…

– Дерьмо! – он пробормотал что-то и бросился к лестнице, вспомнив, что поставил суп и бутерброды на плиту, а потом оставил их там, чтобы проводить семью.

Это дуновение повторилось и на этот раз не исчезло, пока он поднимался по лестнице, но на самом деле его встревожил дым, поднимавшийся из кухни. Черт побери, он поджег этот чертов дом! Джейк ворвался на кухню, с облегчением убедившись, что огня там нет. Весь дым шел от жареного сыра. Схватив сковородку, он повернулся, сунул ее в раковину, открыл кран и вернулся к кастрюле с супом, которая кипела на плите. Джейк машинально схватил ее, чтобы бросить в раковину, но выругался и выронил, когда ручка обожгла ему руку. Она с громким лязгом ударилась об пол, и томатный суп разлетелся во все стороны.

– Проклятые металлические ручки, – пробормотал он, схватив со стола бумажное полотенце и нагнувшись над беспорядком, который устроил. Он смахнул большую часть оранжево-красного месива, бросил промокшее бумажное полотенце в мусорное ведро и потянулся за другим, но передумал и поспешил к раздвижным стеклянным дверям. В воздухе висел густой дым и вонь горелой пищи. Его глаза начали гореть и слезиться. Ему нужно было проветрить комнату.

Боже, он надеялся, что Николь какое-то время побудет в своей студии, думал Джейк, отпирая и открывая раздвижные стеклянные двери. Он надеялся, что не уничтожил полностью ее кастрюлю и сковородку. И он догадался, что не покормит ее томатным супом и жареным сыром. Поморщившись, Джейк оставил дверь открытой и вернулся, чтобы закончить уборку. Затем он взял кастрюлю, которая была намного холоднее, и, поставив ее в раковину, внимательно осмотрел. Суп на дне кастрюли почернел, но он подумал, что, может быть, сумеет его очистить. Возможно. Что касается сковороды ... Джейк скривился, разглядывая ее. Тефлон на дне обесцвечивался. Он поставил слишком высокую температуру. Вздохнув, он вставил пробку в раковину, чтобы она наполнилась водой, и вылил немного мыла, затем поймал плавающие почерневшие бутерброды и выбросил их. «Надо придумать что-нибудь еще, чтобы накормить ее», – подумал Джейк. Но сначала ему нужно переодеться. Суп расплескался по всему телу, зацепив даже верхнюю часть. Поморщившись, он направился к выходу из кухни, но остановился и повернулся, чтобы закрыть кран. «Наводнение вслед за первым бедствием было бы впечатляющим», – мрачно подумал он и, выходя из кухни, покачал головой.

Глава 17

Николь прошлась до конца студии и обратно, а затем сделала это снова ... и снова. Она действительно не знала, что делать. Она была рассержена, встревожена и расстроена. Она злилась, потому что кто-то хотел ее убить. В то время как Джейк принял на себя основной удар двух нападений, никто не знал, что он здесь, кроме его семьи, так что это она их цель. Но она понятия не имела, зачем кому-то понадобилось ее убивать. По правде говоря, Джоуи был лучшим подозреваемым, потому что он получит большую часть ее состояния, если она умрет ... и это ее тоже злило. Как бы она ни злилась на Джейка и его семью за то, что они подозревают ее брата, он был самым вероятным ... и это она тоже ненавидела. Николь не хотела подозревать брата. Но на самом деле он приехал в город в тот день, когда произошло отравление в джакузи, сразу после того, как она сказала ему, что собирается искупаться в джакузи позже. Это просто совпадение? Или он отравил джакузи перед уходом? Возможно, он уже планировал отравить ее, и яд был с ним. Или ее упоминание о том, что она собиралась использовать ее, могло заставить его побежать в город, когда он уезжал отсюда, купить все яды, которые были использованы, и вернуться назад, припарковаться на дороге, и идти к дому в темноте, чтобы подбросить яд. Здесь не было уличных фонарей, и дома стояли на приличном расстоянии друг от друга; каждый стоял на участке земли, по меньшей мере, в два акра. Никто бы его не заметил.