Ночи с бессмертным(ЛП)

– Да, – сказала Эбигейл, отстраняясь, чтобы встретиться с ним взглядом. – Немногие мужчины были бы такими заботливыми и милыми. И немногие мужчины так умны, красивы и храбры. Ты мне нравишься, Томаззо. Я нахожу тебя невероятно привлекательным во всех отношениях, и я уважаю тебя.

Томаззо улыбнулся медленно, а потом тихим голосом сказал: – Я тоже люблю тебя, Эбигейл.

– Я не ... – начала Эбигейл с тревогой, ее лицо вспыхнуло, а затем она оборвала отрицание, так как что еще было любовью, кроме этого мощного сочетания любви, уважения и влечения? Через мгновение она кивнула. – Ладно, я люблю тебя. – Подняв голову, она печально добавила: – Но я не понимаю, как ты можешь любить меня.

– Нет? – иронично улыбнулся он. – Возможно, потому, что я люблю, уважаю и нахожу тебя самой желанной, – мягко сказал Томаззо, – потому что ты красивая, умная, храбрая, сильная…

– В том-то и дело, – прервала его Эбигейл с криком отчаяния, – я не сильная. Нисколько. Моя мать пыталась воспитать меня такой же сильной, как она, но на пляже, и потом, когда я заболела на вилле, я ... – Она замолчала, пристыженная, а потом призналась: – Мне нравилось, когда ты заботился обо мне. Я чувствовала себя в безопасности, и мне это нравилось, – призналась она, уверенная, что это, вероятно, выглядит немощно и постыдно.

– Эбигейл, – недоверчиво произнес Томаззо. – Ты действительно считаешь себя слабой, потому что, когда болела, ценила мою заботу о тебе? – Он не позволил ей ответить, напомнив: – Ты заботилась о своей матери, когда она была больна, но не считала ее слабой.

– Да, но она умирала, – возразила Эбигейл.

– Ты тоже, – твердо возразил он и напомнил ей, – именно поэтому я обратил тебя.

– Хорошо, но мне нравилось, когда ты заботился обо мне на пляже. Перевязывал рану, ловил рыбу и готовил ее, приносил кокосы, чтобы я могла пить кокосовую воду.

– Bella, – раздраженно сказал Томаззо, – а кто ухаживал за моим пенисом, когда он распух и болел? А? Кто проткнул рыбу копьем и сжег, я имею в виду, приготовил ее на ужин? И кто принес мне кокосовые орехи? Возможно, я и заботился о тебе, когда ты была без сознания, а потом больна, но ты сделала то же самое для меня. – Схватив ее за руки, он слегка сжал их и сказал: – Мы – команда, и это здоровые взаимоотношения. Мы работаем вместе. Иногда я буду сильнее. Иногда так и будет. Но вместе мы можем пройти через что угодно.

Эбигейл медленно кивнула, признавая, что он, возможно, прав, но потом покачала головой и призналась: – Но, Томаззо, все время, пока мы были у Джейка и Салли, я хотела, чтобы ты ворвался и спас нас. Или даже был бы там с нами, потому что я была уверена, что ты знаешь, что делать, страх не удержал бы тебя, как меня. У меня даже были шансы сделать попытку побега раньше, но я боялась, что Джет пострадает, и у меня не было яиц, чтобы…

– У тебя есть яйца, – настойчиво перебил ее Томаззо и нахмурился, осознав, что сказал. – Ну, не буквально, слава Богу, но, образно говоря, они у тебя есть, большие и волосатые, – заверил он ее. – Может, ты и хотела, чтобы я ворвался и спас тебя, но когда я не успел вовремя, ты спасла себя сама. А заодно и Мэри с Джетом. Эбигейл, ты самая сильная женщина из всех, кого я знаю. Самая сильная, самая добрая и самая красивая ... – Он покачал головой и продолжил: – Мне бы хотелось, чтобы ты увидела себя моими глазами, потому что ты для меня – все.

– Спутница жизни, – прошептала она, вспоминая его ответ о том, что такое спутница жизни.

– Si, – кивнул Томаззо, – спутница жизни – это все. Она – единственный человек, которого бессмертный не может читать или контролировать. Она – единственный человек, с которым он может расслабиться и быть рядом, не боясь, что его собственные мысли будут прочитаны или его действия будут под контролем. Она подходит ему во всем. Она – та, чье присутствие отбрасывает назад одиночество жизни, прожитой до нее. Она – все. Она – это ты, Эбигейл. Ты – моя спутница жизни. Ты для меня – все.

– О, – Эбигейл сморгнула слезы, застилавшие ее глаза. – Я так люблю тебя, Томаззо Нотте.

– И я люблю тебя, Эбигейл Форсайт, которая скоро станет Нотте.

Ее глаза слегка расширились, а затем она усмехнулась. – Ты мог бы, по крайней мере, сделать предложение или что-то в этом роде. Большинство девушек были бы раздражены, если бы парень просто предположил, что она выйдет за него замуж.

Его брови обеспокоенно поднялись, но он сказал: – Ты не выглядишь раздраженной.

– Я не большинство девушек, – сухо возразила она.

Томаззо торжественно кивнул. – Я знаю это.

Его губы потянулись к ее губам, и Эбигейл поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в ответ, ее руки обвились вокруг его шеи. Она почувствовала, как он развязал пояс ее халата, и застонала ему в рот, ее тело дрожало от удовольствия, когда его руки властно двигались по ее обнаженной плоти. Когда он внезапно прервал поцелуй и обнял ее за талию, Эбигейл обвила ногами его бедра, а затем оглянулась через плечо и заметила еду, ожидающую на столе, когда он отошел от нее.

– А как насчет еды? – спросила она, нахмурившись.

Томаззо замолчал и неуверенно посмотрел на нее. – Ты голодна?

– Немного, – призналась Эбигейл и робко добавила: – Но я думаю, что могу немного подождать с едой.

Томаззо улыбнулся и пошел к кровати, а Эбигейл снова посмотрела мимо него, на этот раз на окно. Заметив за окном заснеженный пейзаж, она сморщила нос и подумала, что сейчас в Пунта-Кане, наверное, солнечно и тепло. В Каракасе тоже, это заставило ее задуматься и спросить: – Почему мы не в Каракасе? Там же другие похищенные бессмертные, не так ли? Разве мы не должны помочь их найти?

– Нет. Мы не должны быть там, – твердо сказал он, а затем добавил, – потому что это опасно.

Когда она начала сердиться, он быстро продолжил: – И не только из-за тебя и Мэри. Вам нужно научиться распознавать свой голод, прежде чем он станет проблемой. Вам также нужно научиться тому, что вы можете и не можете делать сейчас физически: как читать и контролировать мысли и как заставить свои клыки питаться. Иначе вы можете представлять опасность для смертных.

Эбигейл нахмурилась, но не могла с этим поспорить. Если бы они с Мэри умели читать мысли и контролировать смертных, то легко вырвались бы из лап отвратительных Джейка и Салли. Или смогла бы только она, предположила Эбигейл, так как Мэри довольно быстро была нокаутирована дротиком. Она предположила, что они не использовали его на ней, потому что подозревали, что у нее еще не было этих навыков, что говорило о том, что Джейк и Салли знали много о бессмертных людях. Эта мысль заставила ее задуматься о том, что делать с парой негодяев, но сначала она хотела понять ... – Почему Канада?

Томаззо снова помолчал, на этот раз озабоченно нахмурившись. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Ее брови поползли вверх. – Да. А что?

– Я уже объяснил, что, по-моему, тебе лучше не просыпаться на вилле.

– Да, я знаю, но мне просто интересно, почему Канада, а не Техас или Италия ...? – Она пожала плечами. – Почему именно Канада?

– А, – сказал он, иронично улыбаясь. – Люциан организовал полет. Джет должен был приехать сюда на обучение, и у меня здесь семья, так что это казалось лучшим выбором в то время.

– О, – пробормотала она и спросила: – Где мы будем жить?

Томаззо поколебался, потом отнес ее к кровати, сел на край и усадил к себе на колени. Затем он сказал: – Мы можем жить где угодно. Мой дом находится в Италии, но я думал о покупке кондоминиума в Калифорнии и в Торонто тоже, чтобы было, где остановиться, когда будем навещать моих родственников, проживающих здесь.

– Я заметила, что ты не упомянул Техас, – заметила Эбигейл.

Томаззо поморщился. – Техас может стать проблемой. Только потому, что у тебя есть друзья и знакомые, которые могли бы уловить тонкие различия в тебе теперь, когда ты обратилась. Например, серебро в твоих глазах, – добавил он и продолжил: – Но мы могли бы жить в Техасе. Просто, возможно, не там, где ты выросла. Лучше избегать этой области.