Ночи с бессмертным(ЛП)

– Idiota. Stupido. Imbecille, – пробормотал Томаззо, ударяясь головой о ствол пальмы.

Он не мог поверить, что сделал это. Он был таким хорошим весь день, держась на расстоянии, сопротивляясь желанию прикоснуться и поцеловать Эбигейл. Потом она споткнулась о дурацкий пальмовый стебель, и в следующее мгновение он прижал ее к дереву, его рот оказался у ее горла, а клыки выскользнули наружу, целясь в яремную вену. Он чуть не укусил ее. Снова.

– Животное, – пробормотал Томаззо с отвращением. Он не контролировал себя. Сейчас он был не лучше дикого зверя. Все, о чем он мог думать, это погружение своего ноющего члена в ее теплые, влажные глубины. Но в тот момент, когда он приблизился к ее горлу, его клыки снова показались, и он захотел погрузить их в нее тоже. Ему действительно нужна кровь. Это был единственный способ заняться любовью с Эбигейл, не питаясь от нее, и он отчаянно хотел заняться любовью с Эбигейл.

Томаззо был уверен, что если он проведет с ней неделю или около того, занимаясь любовью и разделяя с ней общее удовольствие, то сможет рассказать ей о себе, о том, кто он и что он такое, и она не запаникует и не оттолкнет его. По крайней мере, он на это надеялся. Он надеялся привязать ее к себе сексом, чтобы она легче приняла правду о нем.

Эбигейл была очень чувственной женщиной. Он был уверен, что она не сможет повернуться к нему спиной, как только испытает всю широту удовольствия, которое они могли бы получить ... не важно, насколько она испугается или почувствует отвращение, узнав, кто он такой. Томаззо просто нужно было как можно быстрее доставить их в цивилизацию, чтобы справиться с этим. Конечно, как только он доставит их туда, ему придется сделать несколько телефонных звонков, но это не займет много времени. Тогда он сможет сконцентрироваться на ней, на том, чтобы доставить ей удовольствие всеми мыслимыми способами и привязать ее к себе сексом.

Медленно выдохнув, Томаззо откинул набедренную повязку и осмотрел себя. Он не пробовал эту штуку с виноградной лозой раньше, когда думал об этом. Он решил просто держаться на расстоянии. Что ж... это не сработало. Настало время для более решительных мер. Если бы его член не слушался, он бы связал его. Хотя, честно говоря, он не был уверен, что добавленная боль действительно поможет. Конечно, мучительные судороги, которые он испытывал из-за потребности в крови, не подавляли его либидо. Но попробовать стоило.

Отпустив набедренную повязку, он повернулся и пошел дальше в лес в поисках виноградных лоз, которые могли бы послужить этой цели.

Глава 7

Эбигейл потянулась к душу, чтобы проверить воду, и вздохнула от удовольствия, когда почувствовала, что она достаточно теплая. После нескольких дней, проведенных в океане, казалось, прошла вечность с тех пор, как она была по-настоящему чистой. Ей не терпелось намылить тело и вымыть волосы. Она могла бы даже принять долгую ванну с пеной. Эбигейл любила их и начала бы с этого, но беспокоилась, что вода будет коричневой, когда она выйдет, если она вначале не примет душ.

Стянув через голову майку, она отбросила ее в сторону, а затем быстро сняла лифчик, джинсы и трусики, прежде чем шагнуть под горячую струю и закрыть за собой дверь душа. Сначала она просто стояла, позволяя теплой воде литься по ее голове и плечам. Возможно, именно поэтому она больше не слышала, как открылась дверь душа, и не заметила Томаззо, пока его грудь не прижалась к ее спине.

Задыхаясь от удивления, Эбигейл попыталась повернуться, но его руки уже обхватили ее талию сзади, удерживая на месте.

– Я вымою тебе спину, – прорычал Томаззо ей на ухо, его руки скользнули к ее груди, одна из них провела куском мыла по ее коже.

– Это не моя спина, – выдохнула Эбигейл, извиваясь в его руках, когда он начал водить мылом сначала по одной груди, а затем по другой.

– Да, – пробормотал он.

– Нет, – со стоном заверила его Эбигейл, прижимаясь к нему, когда рука, держащая мыло, опустилась на ее живот, оставив его другую руку втирать мыло в кожу ее груди.

– Томаззо, – выдохнула она, приподнимаясь на цыпочки, когда он позволил своим мыльным пальцам скользнуть между ее ног. – Что ты ... я не понимаю. Я думала, ты ...

– Я знаю, – сказал он извиняющимся тоном, его глубокий голос успокаивал. – Обещаю, что объясню. Позже.

– Позже, – согласилась Эбигейл со стоном, оседлав его руку. – Боже.

– Si, – пробормотал Томаззо сквозь стиснутые зубы, а затем внезапно поцеловал ее.

Эбигейл ответила на его поцелуй, радуясь, что он снова стал прежним. Она понятия не имела, почему он вел себя так странно в последние дни их путешествия в поисках цивилизации, но он сказал, что объяснит позже, и она может подождать. «Особенно когда он делает с ней это», – смутно подумала она, когда его рука снова скользнула между ее ног.

Желая доставить ему удовольствие, она наклонилась и обхватила рукой его эрекцию. Но ей с трудом удалось его погладить, когда он разорвал их поцелуй, поймал ее руку и проворчал: – Dio, Эбигейл, ты заставляешь меня быть таким озабоченным.

В следующее мгновение он схватил ее за ноги и приподнял к стене. Он сразу же двинулся вперед, когда опустил ее обратно, и она задохнулась, когда он заполнил ее. Это был первый раз, когда он действительно был внутри нее, и Эбигейл застонала от ощущения, когда ее тело потянулось, чтобы принять его.

– Томаззо! – воскликнула она, вцепившись в его плечи, когда он начал поднимать и опускать ее.

– О Боже, Эбигейл, – выдавил он. – Ты такая тугая.

– Да, – выдохнула она, впиваясь ногтями ему в спину. – Я рада.

– Ты убиваешь меня, – сдавленно выдохнул он и внезапно исчез.

Вздрогнув, Эбигейл проснулась и в замешательстве уставилась на краба, крадущегося по песку перед ее лицом. На мгновение она оказалась между сном и бодрствованием, а затем ее мозг начал понимать все, и она поняла, что видела сон. Она закрыла глаза и тихо застонала. Они еще не достигли цивилизации. Не было ни душа, ни мыла, ни возвращения страстного Томаззо. Она лежала на песке под пальмой в своей грязной одежде, а где-то позади нее спал далекий Томаззо.

Вздохнув, она снова открыла глаза и села, чтобы осмотреться. По ее предположению, была середина дня. На этот раз Эбигейл не потрудилась посмотреть на часы, в основном потому, что ей было все равно, который час. «Время мало что значит, пока они не достигнут цивилизации», – подумала она и огляделась в поисках Томаззо. Он был там же, где и утром, когда она заснула, в двенадцати футах от нее, спиной к ней. И это после того, как он потерял сознание и спал на ней два или три раза. Очевидно, он больше не мог спать рядом с ней. Он решил лечь спать как можно дальше от нее. Это ранило больше, чем его вчерашнее отстраненное поведение.

Зевнув, Эбигейл поднялась и вышла из-за деревьев, чтобы спуститься вниз к берегу. Они шли вчера днем, вечером и ночью, не останавливаясь, пока солнце не начало подниматься над горизонтом. Эбигейл чуть не убило то, что она так долго шла, но она ни разу не пожаловалась и не попросила остановиться. Новый, далекий Томаззо сделал ее такой несчастной, что все, чего она хотела в этом мире, – добраться до цивилизации и сбежать от него.

«Ну что ж, – мрачно подумала она, – и найти Джета целым и невредимым, а не в когтях похитителей». По правде говоря, Эбигейл готова была пожертвовать своим душевным спокойствием в обмен на безопасность Джета. Но она предпочла бы и то, и другое.

«Особенно если мне начнут сниться сексуальные сны о Томаззо», – грустно подумала. Эбигейл. Она не знала, что будет делать, если эти сны продолжатся, как только он исчезнет из ее жизни. Они были горячими и удивительными, но просыпаясь, она возвращалась в суровую реальность...

Покачав головой, она оглянулась на деревья, гадая, как долго ей придется ждать, пока ее спутник проснется.

Томаззо продолжал лежать на месте еще долго после того, как Эбигейл ускользнула. Ему пришлось подождать, пока эрекция полностью спадет, прежде чем даже подумать о том, чтобы встать, в основном потому, что он не думал, что сможет сделать это без крика. По правде говоря, он был удивлен, что не проснулся с криком, когда агония в его члене вытащила его из сна. Он не шутил, когда говорил, что она убивает его. Он просто перепутал тесноту виноградной лозы вокруг своего члена в реальности с ее теснотой во сне.