Вампиры любят жару(ЛП)

– И то и другое, – сказала она со слабой улыбкой, добавляя в кофе сухое молоко и пакетик сахара. Ее улыбка стала еще шире, и она добавила: – Я все время забываю, что ты из Италии. У тебя не совсем итальянский акцент. Это...

– Когда она замолчала и нахмурилась, очевидно, не в силах понять его акцент, он объяснил: – Мы много переезжали, когда я был моложе. Я жил во многих местах за эти годы. Мой акцент, вероятно, представляет собой мешанину различных влияний.

– А, – пробормотала она, кивая головой. – Это все объясняет.

Раффаэле немного расслабился и достал из машины чашку кофе. Затем он сделал то же самое, что и она, добавив сухого молока и пакетик сахара. Это было не от предпочтения. Он не знал, что ему больше нравится. Раффаэле никогда не пил кофе. К тому времени, как он стал самым популярным напитком в мире, Раффаэле потерял интерес к еде и питью. Он не был уверен, что ему это понравится. На самом деле, он не был уверен, что должен пить его. Он слышал, что кофеин может оказывать вредное воздействие на бессмертных. Он хотел сделать только один для нее, но она схватила чашки и приспособления для двоих и, казалось, ожидала, что он тоже будет пить.

– Может, сядем за стол и подождем, пока нам принесут еду? – спросил он, поднимая чашку.

– Конечно. – Джесс шла впереди.

Оказавшись за столом, Раффаэле быстро обошел его и выдвинул стул для нее.

– Спасибо, – тихо сказала Джесс, усаживаясь на сиденье.

– Пожалуйста, – пробормотал он в ответ и пересел на стул напротив.

– Итак, – сказала она, когда он уселся на свое место. – У тебя есть сестра?

Раффаэле удивленно моргнул, а потом вспомнил, о чем недавно говорил Джесс. Кивнув, он признал: – Да. На самом деле их несколько, и еще пара братьев.

– Старше или моложе? – спросила она с интересом.

– Все моложе. Я самый старший ребенок, – признался он, а затем, чтобы она не задавала вопросов, на которые он не мог ответить, например, какая разница между ним и его братьями и сестрами, спросил: – Я знаю, что тебя удочерили, но были ли у них другие дети или ты их единственный...?

– Единственный ребенок, – тихо сказала она. – Мама не могла иметь детей.

– Почему они не усыновили других? – с любопытством спросил Раффаэле.

– Наверное, потому, что я доставляла столько хлопот, – сказала она со слабой улыбкой.

– Я уверен, что это не так, – тихо сказал он.

– Мои родители любили меня и считали, что я стою тех усилий, которые они прилагали, но я была трудным ребенком и занимала все их время.

– Ты говоришь о них в прошедшем времени, – заметил он. – Я так понимаю, их больше нет в живых?

Джесс покачала головой. – Ты знаешь о том круизном лайнере, который затонул несколько лет назад?

Раффаэле прищурился. – Итальянский круизный лайнер?

Джесс кивнула. – Они были на нем. Судя по тому, что мне удалось собрать воедино, у них был напряженный день и они оба устали, но папа всегда гулял вечером после ужина. Он проводил маму до их каюты, прежде чем отправиться на прогулку, и она отдыхала, когда корабль ударился о скалу, которая его потопила. Она так и не вышла из каюты. Папа пытался добраться до нее, чтобы вытащить, но у него случился сердечный приступ. Некоторые гости вытащили его с корабля, но через два дня у него случился второй сердечный приступ, и на этот раз он умер.

– Мне очень жаль, – искренне сказал Раффаэле и заметил, что ее глаза остекленели от слез.

Моргнув, она отвернулась, чтобы посмотреть в окно рядом со столом, и прочистила горло, прежде чем тихо сказать: – Мне тоже.

Раффаэле кивнул, но какая-то часть его сознания признала, что это облегчит ей выбор стать бессмертной. Ей не придется отказываться от отношений с родителями, которые спасли ее от системы патронатного воспитания.

Осознав, о чем он думает, и, осознав, насколько это эгоистично, Раффаэле на мгновение опустил голову. Потеря людей, которые заботились о ней, любили ее и помогали ей исцелиться от того, что было кошмаром в раннем детстве ... должно быть, это был сокрушительный удар, а все, о чем он мог думать, так это о том, как это могло бы ему помочь.

– Мне очень жаль, – тихо повторил он и, подняв голову, добавил: – Судя по тому немногому, что ты о них сказала, они были замечательными людьми.

– Так оно и было, – признала она. – И мне очень повезло, что они были в моей жизни все эти семнадцать лет. Я честно не знаю, где бы я была, если бы они не приняли меня и не заботились обо мне. – Поморщившись, она добавила: – наверное, не очень в хорошем месте. Определенно не там, где я сейчас.

Раффаэле криво усмехнулся. После всего, что с ней случилось, Джесс все еще умудрялась видеть светлую сторону вещей. Даже когда дело дошло до потери первых по-настоящему хороших людей, которые у нее были в жизни.

– К счастью, у меня были тети и дяди. Они действительно сомкнули ряды вокруг меня. Меня приглашают на каждый праздник и день рождения, как со стороны мамы, так и со стороны отца, – она слегка рассмеялась. – По правде говоря, иногда это может быть немного больно.

– Вот как? – спросил он с удивлением.

– Ну, однажды я посетила четыре рождественских ужина за два дня, плюс рождественский завтрак. – Она поморщилась и покачала головой, прежде чем сказать: – Но это тоже было хорошо. Это помогало мне не хандрить и не плакать из-за потери родителей, не имея их в эти особые дни.

Она замолчала, и Раффаэле некоторое время смотрел на нее, прежде чем прокомментировать: – Ты очень честна, говоря о себе.

Джесс подняла на него широко раскрытые от удивления глаза, иронично улыбнулась и пожала плечами. – Я не вижу причин, почему бы и нет. – Она сделала короткую паузу, словно собираясь с мыслями, а затем сказала: – Многие люди представляют миру маски. Они лгут или скрывают свое прошлое и даже то, что им нравится и не нравится в настоящем. Я знаю, что это попытка вписаться и понравиться, но это просто кажется мне глупым. Потому что, когда ты это делаешь, то совсем не делаешь людей такими, как ты. Они даже не знают тебя настоящего. Разве не лучше быть честным и найти друзей, которые действительно любят тебя, чем притворяться кем-то, кем ты не являешься, и делать то, что тебе не нравится, просто чтобы вокруг тебя были люди?

Она на мгновение замолчала, и Раффаэле уже собирался согласиться с ней, когда она вдруг пожала плечами и сказала: – В любом случае, хотя я и не скрываю свое прошлое, я обычно не так откровенна, как прошлой ночью. По крайней мере, не при первой встрече с людьми. Я думаю, что стресс и долгое плавание заставили меня немного ударить от истощения, – поморщившись, Джесс добавила: – Я бы хотела обвинить в этом слишком много выпитого алкоголя, но поскольку я все время говорила перед «Long Island Iced Tea» и не выпила достаточно вина, чтобы это повлияло на меня, я действительно не знаю, что на меня нашло.

– Усталость и стресс могут странно влиять на людей, – мягко сказал Раффаэле, – кроме того, это было своего рода благословение. Я думаю, что ты смогла помочь моему кузену Санто с тем, что открыла и сказала ему.

– Хм. – Джесс кивнула. – Кажется, да ...

– Беспокоит? – предложил Раффаэле, когда она заколебалась.

– Да, – согласилась она со вздохом, очевидно, испытывая облегчение от того, что ей самой не пришлось произносить это слово.

Раффаэле поколебался, но потом признался: – В прошлом он перенес серьезную травму, и более недавнюю травму, которая все перевернула. Он борется с этим.

– Мне очень жаль это слышать, – тихо сказала Джесс.

Раффаэле кивнул в знак согласия, а затем сказал: – На самом деле, он причина, по которой мы здесь. Семья начала беспокоиться, и мы с Зани были завербованы, чтобы попытаться помочь ему пройти через это. Или, по крайней мере, расслабиться и забыть об этом на некоторое время. Это начало поглощать его.

Джесс слабо улыбнулась. – И как это работает?

– На самом деле, он ни разу не упомянул о своем опыте с тех пор, как мы нашли тебя, – серьезно сказал ей Раффаэле и понял, что это правда. Дресслер был первым, что пришло в голову Санто, когда они заметили укусы гостей курорта. Но он ни разу не упомянул имя этого человека с тех пор, как Джесс рассказала им о пиратах. Это может быть хорошим знаком. Возможно, им просто нужно было отвлечь его.