Мятежный

– Я не знал, хочешь ли ты знать своего отца или нет, и оставил это на твое усмотрение. Я знал, что если ты действительно захочешь меня увидеть, то раскошелишься. Для тебя это не имеет большого значения – деньги – у тебя их больше, чем ты когда-либо смог бы потратить. Так что это было не то, о чем я беспокоился. Но если бы ты не хотел знать, если бы не был готов взглянуть правде в глаза, а я навязал это, то я бы тебе ничего не дал. Я бы только отнял что-нибудь у тебя. Твой выбор.

Я посмотрел себе под ноги.

– Я хотел, чтобы ты сам выбрал знакомство со мной, Дин. Но в тоже время я старался, сынок. Каждый раз, когда мы встречались с тех пор, как ты стал взрослым, я пытался тебя предупредить. Я даже хотел признаться тебе в День Благодарения, но ты так и не пришел.

Мои челюсти сжались, и я почувствовал то, что уже давно не испытывал такого удовольствия. Облегчение. Теперь все встало на свои места. Я все еще был чертовски зол на своего отца, и все еще ненавидел Нину с такой ненавистью, что ее хватило бы на несколько поколений. Ничего не было исправлено. Но в то же время, по крайней мере, я получил ответ на свои вопросы. И в каком-то смысле… мой мир.

У Нины больше не было рычагов влияния на меня. Мой биологический отец оказался не наркоманом, не преступником и не мудаком. Это был человек, которого я знал и любил. Так уж получилось, что он раздавил меня, и мне нужно было отойти в сторону, пока я не прощу его.

И я это сделаю.

Но только не сейчас.

– Итак, это подводит меня к настоящей теме, ради которой я сюда пришел. – Папа положил мне руку на плечо, и я посмотрел на него, как на гигантского таракана.

– Выкладывай и уходи, – сказал я ему.

– Рози, – сказал он.

– Что? – спросил я, мое сердце забилось быстрее только от того, что я снова услышал ее имя. Быть вдали от нее было все равно, что вырвать свою плоть из собственного тела. Тоска, которая не была сладкой и романтичной, но угрожала вырвать мои гребаные кишки.

– От меня не ускользнуло, что у нас с тобой одна и та же проблема с сестрами, – сказал Илай, подводя меня к окну и положив руку мне на спину. Я молчал, ожидая, что он еще скажет. – Мое пьянство почти убило мои отношения, но, как ни странно, оно же и спасло их. И это также дало мне одну из самых важных вещей, которые у меня есть в жизни. Моего сына. Боюсь, что тебе не повезет так же, как мне. Рози заболела. Очень сильно, судя по тому, что я слышал. Время не на твоей стороне, и ты не можешь позволить погрязнуть в жалости к себе. Это единственное, чего нельзя купить за деньги, Дин. Время. Поэтому я предлагаю тебе прямо сейчас отправиться в больницу и просить прощения, начав пресмыкаться, потому что впереди еще долгий путь.

– Они не позволят мне увидеть ее, – сказал я, когда Илай указал на парковочное место. Вишес стоял там, прислонившись к взятой напрокат «Ауди», скрестив руки на груди и глядя прямо на мое окно.

Прямо рядом с «Вольво» моих родителей.

Ч ертов восхитительный засранец.

– Твои друзья хотят, чтобы ты заполучил девушку. Твой отец хочет, чтобы ты забрал ее. Твоя мать, вероятно, убьет тебя, если ты не получишь девочку. Итак... ты собираешься забрать девушку.

– Хорошо, – пробормотал я, завороженный видением того, как Вишес делает что-то хорошее хоть раз в своей чертовой жизни.

– Даже если это означает, что тебе нужно бросить пить?

– Даже если это означает, что мне нужно прекратить жить, – поправил я, тяжело дыша. – Да. Я заберу ее.

Я схватил свое пальто с вешалки и выскочил за дверь, оставив отца сидеть там, окруженного тишиной оракула.

Я иду за тобой, Рози.

Глава 31Рози

Что заставляет тебя чувствовать себя живой?

Бип. Бип. Бип. Бип. Биииииииииииииип.

Все болело.

Я даже не могла различить, что болит меньше, а что сильнее. Все мое тело превратилось в узел агонии. На моем лице была надета кислородная маска. Я посмотрела на ночную тумбочку рядом с моей больничной кроватью и увидела маленькое зеркало для макияжа, которое мама, должно быть, оставила там. Подняв его с остатками моей энергии, чувствуя его вес на своих пальцах, и проверяя свое отражение через сонные глаза… Я выглядела желтой. Неужели моя печень перестала работать?

Мне хотелось плакать, но я была слишком истощена физически.

Я хотела закричать, но чувствовала, что это неправильно – делать что-то настолько живое, когда я чувствую себя такой безжизненной.

И я хотела Дина, но его здесь не было.

Он сделал последние несколько месяцев лучшими в моей жизни, так что было только справедливо, что он внес свой вклад в ее окончание.

В комнате никого не было, но я слышала приглушенные голоса за дверью, в коридоре. Я не знала, как долго они там пробыли, но со мной всегда кто-то был. Будь то мама, папа или Милли. Никто не заговаривал со мной о возвращении в Тодос-Сантос, и впервые в жизни мне стало грустно. Не потому, что я хотела вернуться, а потому, что знала: они не верят, что я проживу достаточно долго, чтобы иметь такую возможность.

Эль приезжала дважды, но ей было трудно проделать весь путь от Нью-Йорка до Хэмптонса, поэтому она никогда не задерживалась надолго.

Я ждала ответа. Нетерпеливо. Я постукивала пальцами по бедрам, что должно было быть вздохом, но воздух не выходил из моих легких. Глядя на выключенный телевизор, я не знала, сколько прошло времени, но заметила, что уже наступила ночь. Ночи в Хэмптонсе были совсем другими, чем в Нью-Йорке, размышляла я, глядя в окно. Меньше загрязнений. Еще больше звезд.

Где ты, черт возьми, Земля, и все ли у тебя в порядке?

Это меня раздражало. Сидеть там и ждать, пока кто-нибудь избавит меня от страданий и скуки. Сидя в одиночестве, я не чувствовала себя хорошо. На самом деле, это открыло дверь в то темное место внутри моей головы. Мой приступ тревоги вернулся в самом разгаре. Я имею в виду, почему бы и нет? Мой парень игнорировал меня, где бы он ни был, черт возьми. У меня явно плохи дела. Врачи говорили очень мало, и доктор Хастинг постоянно просила меня немного отдохнуть, как будто я планировала пробежать марафон в это Рождество.

Ты скоро умрешь.

Ис чезнешь. Задохнешься в могиле.

Он будет двигаться дальше.

И найдет себе другую девушку.

Он будет двигаться дальше.

И это будешь не ты.

Он будет двигаться д альше.

Но это не повредит. Больше ничего не будет. Потому что… т ы уйдешь.

Резкий стук в дверь остановил все мои мысли, вертевшиеся в голове. Судя по его интенсивности, тот, кто стоял за дверью, уже несколько долгих минут пытался привлечь мое внимание. Я знала, что это не мои родители и не Эмилия, потому что они никогда не стучали, прежде чем войти. Я не хотела надеяться, но и не могла ничего с собой поделать.

– Да? – Я прочистила горло и прикусила губу, чтобы подавить кашель. Мои глаза в отчаянии цеплялись за дверь, умоляя, чтобы это был он.

Дверь открылась.

И тут кто-то вошел.

Это был не он… Но он был вторым по значимости.

Дин

Я не сказал ни слова Вишесу, пока он вел машину под дождем по дороге в больницу. Он припарковался, обошел машину, открыл мне дверцу, схватил за шиворот и швырнул к ближайшей стене, рыча мне в лицо. Это застало меня врасплох, и я открыл рот.

– Какого хрена, Коул? Я думал, ты сказал, что прекратил. Она умирает.

– Я знаю, – прошипел я, отталкивая его. Тяжесть моих действий грозила сокрушить остатки рассудка. Он сжимал мои легкие, не давая мне набрать весь воздух, которым она не могла дышать. – Я, блять, знаю, ясно? И пытаюсь все исправить.

– Прекрати пить, – рявкнул он, но ему не было нужды говорить мне об этом. Я уже знал, что моя любовная связь с алкоголем закончилась. Все закончилось в ту же минуту, как Рози сказала мне, что позаботится обо мне. С тех пор у меня были только рецидивы, вызванные обстоятельствами.