Страница 5 из 48
— Ай! — вскрикнула тут же, одергивая руку. — Зигфрид! Я сколько раз тебе говорила, чтобы не усаживался с зажженными перьями ко мне на подушку! Ты, гадина проклятая!
— Я не гадина, — ответил немедля Зигфрид. — Между прочим, я — твой фамилиар. Феникс! И я имею полное право принимать участие в твоей личной жизни!
— Отстань.
— А у твоего инквизитора есть ворон!
— Отстань, — повторила я, пытаясь вернуть нагло отобранную у меня подушку.
— Между прочим, это девочка.
— Ворон — девочка? — заинтересовалась я, невольно приподнимаясь.
Кажется, Зиг пришел в восторг уже от того, что ему удалось меня заинтересовать. По крайней мере, он с огромным удовольствием устроился рядом со мной на матрасе и взглянул на меня, чуть склонив голову набок. Вид у фамилиара был довольный.
— Она сегодня прилетела, — сообщил мне феникс.
— Ворона эта?
— Она не ворона! Она — ворон! — запротестовал Зиг. — Ну как ты не понимаешь? Это же совершенно разный вид птиц! И вообще, она такая красивая… Эти лоснящиеся чёрные перья… Она сказала мне, что она служит роду фон Ройсс уже много-много лет. Как я — роду Аденауэр. Ворон-феникс! Просто потрясающе!
Я села на кровати и заинтересованно взглянула на Зига. Выглядел он как-то подозрительно. Такие перья лоснящиеся, как будто…
— Ты сгорел! — заявила я.
— Ну что ты…
— Ты лазил облезлой курицей со мной столько лет, чтобы сгореть ради какой-то там… вороны?! — возмутилась я. — Ты меня столько позорил, чтобы ради родовой птички рода фон Ройсс устроить это представление! Ты! Паршивая пернатая сволочь! И вообще, почему это у Людвига должен быть фамилиар?
— Берта…
— Какая Берта?
— Её зовут Берта, — нехотя пояснил мне Зигфрид. — Так вот, Берта сказала мне, что она прилетела к последнему потомку благородного рода. Она раньше служила верой и правдой твоему отцу, но, поскольку место твоего фамилиара занял я, она выбрала Людвига. Он ей показался самым подходящим кандидатом. И она просто в восторге, что теперь вы поженитесь. Ей не придется сожалеть о том, что она не сможет за тобой присматривать! Теперь мы с ней будем работать сообща и обязательно настоим на том, чтобы вы стали мужем и женой!
Я подозрительно покосилась на Зигфрида. Мужем и женой? Эта птица что, вместе со своими перьями случайно подожгла и мозги? Потому что то, что он сейчас несет, больше похоже на бред сумасшедшего, чем на здравые речи фамилиара! И вообще, все нормальные фамилиары выступают в роли здравомыслящих существ, всегда помогающих своим подопечным, направляющих их на путь истинный. Мой Зигфрид, кажется, не то что направить кого-то куда-то — он даже с собой справиться-то толком не мог!
Мерзкая плешивая птичка!
— Я ему откажу, — твердо решила я. — Скажу, чтобы убирался вон из моего дома, иначе прокляну его… А когда этот досмотрщик государственный явится, как-нибудь буду разбираться с ним.
— И ты сможешь сказать ему это в глаза? — поинтересовался тут же Зигфрид. — Прямо в лицо? Серьезно?
Я нахмурилась. Ну да, сказать своей истинной паре, что я его в глаза видеть не хочу и пусть убирается из моего дома, будет не так уж и просто. Я вообще могу умолкнуть посреди слова, а потом броситься в его широко распахнутые объятия с надеждой, что меня сейчас приласкают и поцелует. А вот делать это мне бы совершенно не хотелось. Как-то настоящей ведьме не к лицу сдаваться чувству, в которое она даже толком не верит. Да и вообще…
— Ты бы проявила себя, как хорошая невеста, — тут же зачастил Зигфрид, воспользовавшийся моим молчанием и тем, что я вроде как не была настроена спорить — Пошла бы завтрак приготовила! Порадовала бы своего жениха вкусной пищей…
— Вкусной пищей? — изогнула брови я. — Что ж… Есть у меня одна идейка.
И я решительно выбралась из кровати.
Зигфрид, устроившийся на спинке стула, наблюдал за мною с повышенной подозрительностью. Судя по всему, ему совершенно не нравилась моя реакция. Мы с Зигом были знакомы, кажется, все мои неполные двадцать пять лет, и он прекрасно знал, как я выгляжу, когда замышляю какую-нибудь шалость. Наверное, как-нибудь так, как сейчас, потому что феникс распушил перья и настороженно следил за каждым моим движением, явно надеясь заметить, когда я вдруг вздумаю совершить непоправимую глупость.
Да вот прямо сейчас! Отравлю сейчас чем-нибудь этого горе-женишка… Но что тогда? Сама же и пострадаю от собственной глупости. Нет, действовать надо куда более тонко. Возможно, мне действительно будет выгоднее стать его фиктивной женой, но сначала надо испытать его нервы и понять, что за человек этот Людвиг.
И почему он, инквизитор, который, исходя из логики, должен ненавидеть меня и всё, что связано с ведьмами, удумал звать меня замуж. Даже ради наследства! Ведь с его стороны куда логичнее было бы пытаться отобрать у меня всё, а никак не предлагать сотрудничество.
Пусть это и может быть выгодно нам обоим.
Не позволяя себе передумать, я спешно привела себя в порядок и на несколько секунд застыла в гардеробной. Комната, оставшаяся ещё после покойного маркграфа фон Ройсса, была огромной и могла вмещать не один десяток нарядов, вот только заняла я от силы несколько вешалок да полок. Шкафы, сделанные из мореного дуба, пустовали, там, где прежде красовались роскошные пышные платья, теперь были мои, ведьминские. А какая ведьма по доброй воле позволит заковать себя в корсет, скажите на милость?! Мы — свободолюбивые, да и дышать, между прочим, хочется полной грудью.
Но я и не понимала прелести этой осиной талии. Что толку? У меня своя и так тонкая, а ещё больше затягивать её, мучить себя, прятать тело от посторонних взглядов… Какая разница, танцевать с женщиной в корсете или без него, если к ночи она, избавившись-таки от этого орудия пыток, будет думать только о том, как бы это отдышаться к следующему балу.
К тому же, выглядеть красоткой перед Людвигом у меня не было ни малейшего желания!
Уже почти приняв решение, я потянулась к серому домашнему платью, но сзади раздалось недовольное покашливание. Зиг завис прямо над моим плечом, в который раз пользуясь магией и нарушая все правила полета, и недовольно махнул головой в сторону черного, расшитого золотыми нитями платья. Да, несомненно, выглядело оно гораздо красивее, чем домашнее, но ведь и каким неудобным было! Эти длинные рукава наверняка окажутся прямо в тарелке, если я вздумаю что-то готовить! Да и вырез в нём достаточно глубокий и соблазнительный, совершенно не то, чего мне бы хотелось…
Но да пусть. Пусть будет!
— Вы будете такой чудесной парой! — поняв, что я всё-таки подчинилась, тут же закудахтал Зиг. — А какие будут детки! Мы с Бертой…
— Держи свой язык плотно спрятанным в клюве! — пригрозила я. — И если ты хоть что-нибудь скажешь Людвигу о…
— О том, что ты мечтаешь о нём? — заворковал Зигфрид. — О том, что ты хотела бы оказаться в его жарких объятиях и насладиться его обжигающими поцелуями? Ах, ты желаешь родить от него самых одаренных на свете детей…
— Я сказала, клюв закрой! — рявкнула я, зажигая на ладони огненный шар, готовясь вновь поджечь надоедливому фениксу перья. — То, что магия вздумала принять его за мою истинную пару, ещё ничего не значит! Но если ты кукарекнешь ему о том, что нас с ним связывает, я тебя самолично превращу в пепел! Причем в такой, из которого даже фениксы не восстанавливаются!
— Молчу-молчу. Клянусь! — пообещал мне Зиг, хотя прозвучало не слишком искренне. — Как пожелаешь. Всё равно же скоро будешь мечтать о том, чтобы… Ай-яй!
Несколько искринок запрыгало по шикарному огненному хвосту Зигфрида, и он взмыл почти под потолок, пытаясь в полете заодно сбить пламя. Я же довольно усмехнулась, наслаждаясь тем, как вопит птица. Нет, я своего фамилиара люблю, конечно же, но надо же иметь совесть! Хоть немножечко!
Да, я не могу выбрать себе истинную пару, но далеко не все ведьмы обретают свое счастье именно с истинными. Мало ли, какого козла магия может посоветовать!..