Война

— Что… среди уцелевших дворян?

— Смятение, ваше величество. Т-траур. Все на разборе завала, вдохновленные нашей фракцией, которую лично вы повелели направить…

Нашей фракцией… Уже и не скрывает…

Я прервал его взмахом руки.

— Маорай еще жив?

— Н-неизвестно.

— Ладно, Блоджетт… Теперь давайте поговорим откровенно.

— Погодите, ваше величество… Сначала, все же, прочтите завещание Эквериса Растара…

С огромной неохотой я взял завещание. Прыгающий стариковский почерк — очевидно, писал и правда сам Растар. Подписи, заверяющие подлинность — это важно. Лайдло Сегерр и Накрау Диос. Покойники, однако это не страшно — свое дело они сделали. Большая имперская печать. Дрожащая подпись самого Растара. Все как полагается. Я углубился в чтение. Так… доподлинный сын Эквериса Растара… герцог Аран Торнхелл… Объявляется единственным правомочным наследником короны Санкструма… так, так… А это что такое? Приписка в самом низу, почерк более резкий, небрежный, прыгающий — будто у писавшего окончательно сдали нервы. Да верно, так оно и есть — сдали, потому что не каждый день подписываешь смертный приговор одному сыну и ставишь палки в колеса другому…

— Блоджетт?

Старый бассет смотрел на меня немигающими печальными глазами с множеством кровавых прожилок.

— Да, государь.

Он знал, о чем я спросить его хочу, он вчера пытался рассказать мне об этом.

— Это писал сам Растар?

— Безусловно, г-государь.

— Растар не очень любил своих отпрысков, очевидно…

Старший секретарь замялся.

— Говорите. Говорите правду.

— Ненавидел всех, особенно м-мальчиков…

— Видел в них отражение себя: беспутное, умноженное кратно, бездарное, пьяное ничтожество, способное наломать дров на высшем посту, верно?

— Государь…

— Правду, Блоджетт!

Старший секретарь — он же герцог, один из главных, если не главный, манипулятор заговорщиков от Великих, отошел от стола к Законному своду, провел ладонью по кожаному переплету и вздохнул. Повернулся ко мне.

— Так и есть, государь. Ненависть была его движущей силой. Ненависть к отпрыскам… И она, эта н-ненависть, давала ему силы жить… Однако вас… — он помедлил, — вас, Арана Торнхелла, ненависть его не коснулась, и именно поэтому он передал корону в-вам, и никому иному!

Да как же не коснулась! Ох, дети, ох, средневековая наивность! Вы же понятия не имеете о психологии!

— «Заключить моих дочерей Авердалию, Артулию, Невербенду, Варзалию в разные монастыри Санкструма на веки и не освобождать ни при каких обстоятельствах. И да живут они там до скончания своих дней…» Чудесно, просто чудесно. Замечательно!

— Однако, смею заметить, в связи со с-смертями принцесс, повеление это утрачивает силу!

О да, хотя бы тут полегче.

— «Принцев же Хэвилфрая и Мармедиона заключить в подземелья Дирока…» Что такое Дирок, Блоджетт?

— Ог-громная темница в Нораторе… Строилась для д-дворян первоначально. Но там помимо дворян еще много кто содержится… Смутьяны разные…

— Политические узники?

— Именно, государь… Баламуты и смутьяны. И очень м-много д-должников.

— Мда… «…заключить в подземелье Дирока и ни при каких обстоятельствах не освобождать до скончания их дней, буде же их решатся освободить, иметь всегда приказ для начальника тюрьмы — умертвить оных принцев любым способом». Жестоко.

— Сие воля Растара, государь, — промолвил Блоджетт тоном, в который закрались крупинки льда. — Посмертная воля Растара священна. Однако по п-причине гибели принцев…

— Да-да, этого можно не делать…

— Безусловно, государь. Этого можно не делать. Однако для соблюдения воли, можно перенести опознанные трупы принцев в Дирок и похоронить в неких казематах…

— «…Объявить принца Варвеста вне закона и способствовать его поимке. Если же принц Варвест будет пойман — заключить его в Дирок навечно вместе с братьями, однако же каждого держать раздельно и не допускать меж ними сношений. Умертвить принца Варвеста так же, как иных принцев в случае заговора в его пользу». Гуманист Растар, что тут скажешь… «Ежели принц Варвест не будет пойман за два года от оглашения завещания, отрешить императора Арана Торнхелла-Растара от трона навечно и заключить в Дирок пожизненно. Поступить с Торнхеллом-Растаром в случаях заговора в его пользу так же, как с иными принцами…»

Я посмотрел на Блоджетта.

— Посмертная воля государя… — промолвил он тихо.

Шурик фыркнул, спрыгнул на пол и вразвалочку удалился на нижние этажи. Имел он в виду посмертную волю государя.

— Вы прочли вчера приписки на балу? Те из них, что касаются заключения в темницу принцев крови?

— Н-нет, государь. Это дело касается лишь нового императора и его приближенных…

— Хм…

— «Способствовать выбору нового архканцлера не позже чем через неделю после коронации…» Вот это просто чудесно. Я должен буду способствовать выбору нового архканцлера!

— Да, г-государь.

— Это означает, что я должен буду вновь открыть работу Коронного совета…

— Безусловно так.

— Даже если мне этого не хочется…

— Посмертная воля им… императора — наивысший закон, государь. Если не исполнить ее — корона может покачнуться… Д-дворяне будут недовольны. Те, кто остались в своих вотчинах… а их еще м-много… могут выступить против нового монарха. Церковь может отлучить монарха от Света Ашара… Посмертная воля императора — священна.

— Есть предположение, зачем Растар это придумал?

— Вы об архканцлере?

— О нем, родимом.

— Мы ра-размышляли об этом…

— И?

— Очевидно, Экверис Растар в момент просветления р-решил, что новому государю, не искушенному в делах управления империей, потребен будет некий… противовес, дабы усмирять не вполне разумные порывы… Вы понимаете…

Я понимал. Растар просто решил уничтожить династию. Вырвать гнилой корень и выбросить его на помойку. Новый архканцлер сможет деятельно ставить мне палки в колеса. Если… верно, если я не выберу такого архканцлера, который будет мне подчиняться. Только как это сделать? Сейчас с легкой руки (звучит двусмысленно, если принять во внимание переломы) Трастилла Маорая по Варлойну расползутся слухи, что это Торнхелл подложил бомбу, и остатки фракций Простых и Умеренных снова окажутся настроены против меня.

Я сказал тихо:

— Он ведь жил, измышляя месть…

Блоджетт встряхнул сивыми космами:

— Однако в-ваша корона…

Старый коронованный подонок… Он ведь измыслил месть. Он решил отомстить всем своим отпрыскам сразу! Хотя на деле мстил самому себе — за бездарно прожитую, пропитую жизнь!

— Это ведь месть всем своим детям, Блоджетт. Поймите. Кровным — явная, мне, как бастарду — скрытая. Растар понадеялся, что я развалю управление, а архканцлер мне поможет… Не говоря уже о том, что выкрасть из Адоры принца Варвеста представляется совершенно невозможным!

— Я уже думал над этим, государь!

— Если я не поймаю Варвеста — у меня отберут корону.

— Это в-возможно лишь в том случае, г-государь, если приписки к завещанию узнают все фракции! Но им совершенно не нужно это узнавать!

Сказал это с легким намеком. Ловкий шантаж. То есть пока я буду играть по правилам Великих, о приписках никто не узнает! Но если я заерепенюсь… Чертова дилемма: вечно быть на крючке Великих, или огласить приписки всем фракциям и попытаться изловить Варвеста… Есть и третий вариант: укрепиться на троне так, чтобы меня не могли сковырнуть никакие фракции вообще.

— Старый подонок… Ох, какой же он подонок! Блоджетт, вы что, не понимаете? Он решил уничтожить династию! Извести ее под корень! И не просто извести, но и развалить сам Санкструм, потому что если я попаду в Дирок, страна окончательно утонет в междоусобицах!

Блоджетт помолчал. Сказал со значением:

— Мы думали об этом, государь. Пока Великие за вас — в Дирок вы не попадете!

— Даже при том, что воля Растара — священна?

Он отошел к окну, долго смотрел в парк. Сказал с еще большим значением, тоном опытного заговорщика: