Страница 25 из 98
— Синьорина, давайте снимем мерки, — портниха вытащила из-за пояса ленту с насечками.
— Нет, — в горле пересохло, голос скрипел.
— Неужели я не была убедительна? О, Великий Брат, вы закажете платье в другом месте!— Дебора расстроено отбросила на портняжный стол ленточку и опустилась в кресло.
— Мне нужны готовые наряды, на мерки и выкройки времени нет.
— О, у меня есть кое-что для вас…
— Кое-что меня не устроит, синьора, — решительно посмотрела в глаза женщины и уловила тот самый трепет, который вызывают богатые, знатные клиенты.
Кошелёк Деборы повизгивал на поясе в предвкушении плотного обеда, а я словно ненормальная повторяла раз за разом — не то. Портниха безжалостно срезала с кожаных корсетов все детали, благодаря которым меня могли придушить или заколоть. Укорачивала юбки в пол до колена, убирала рюши с камзолов и блузок, прилаживала к широким поясам небольшие сумочки. Ножницы и иголки мелькали в умелых руках мастерицы с невероятной скоростью. Женщиной словно бездна овладела, она вошла в кураж вместе со мной. Закусив губу, Дебора дышала через раз, закачивая переделку очередного творения. Одежда должна быть удобной, безопасной и тёплой, а ещё запоминающейся. Синьор Сальваторе пожелал, чтобы Ловцы безумия оставляли яркий след в памяти людей. Ну что же, пусть будет так — приказ есть приказ.
— Вот эти плащи то, что нужно… кажется, — синьора Дебора снова засомневалась, пока я рассматривала тяжёлые накидки с капюшонами.
— Подходит. Сколько с меня?
— Кулак золота…— портниха осторожно озвучила цену, словно интересуясь — не слишком ли?
— Приятно иметь с вами дело, — протянула мешочек с деньгами женщине.
После портнихи отправилась к шляпнику, после шляпника — в кофейню, где не постеснялась и попросила убрать вазы со столов — мешают. Затем мы заглянули к сапожнику и, немного поболтав с возницей у главного парка Польнео, двинулись покорять город с новыми силами. Где-то между часовщиком и книжной лавкой в голове зашептал обеспокоенный Торе — «Куколка, у меня бешено бьётся сердце. Ты в порядке?» Короткого «Иди к фавну, Сальваторе» оказалось достаточно, чтобы любимый всё верно истолковал и оставил в покое.