Артефакт Пиритаза

– Что-то случилось там у них, – проговорил Олег.

– Я даже могу предположить что.

Олег вопросительно глянул на Емельянова.

– Поди, скончался тот бедолага, в которого я стрелял.

Из пещеры высыпали мужчины. Они громко между собой говорили, жестикулируя руками и бросая злые взгляды в сторону пленников. Вожак слушал соплеменников и пытался им что-то возразить.

– Похоже, ты, Санек, прав, – сказал Олег. – Уж больно зло они на нас глядят. Видимо винят в случившемся тебя.

– Нас обоих, Куропаткин. Ты думаешь, они считают одного меня виновным?

– Не знаю. Посмотрим, что дальше будет.

А дальше показались еще четверо мужчин. Они вынесли из пещеры тело того самого дикаря, что был утром ранен. Сомнений не оставалось: дикарь был мертв. Труп положили на траву у входа. Кожаный плащ дал очередную команду нескольким соплеменникам. Те молниеносно скрылись в лесу. Сам вождь наклонился над мертвым. Его лицо изобразило горе. Губы что-то шептали. Он провел ладонью по лицу убитого товарища. Выпрямился и, задрав голову, выкрикнул в небеса непонятные слова. После этого вождь стрельнул взглядом, полным ненависти, в сторону пленников. Он обратился к окружавшим его дикарям с какой-то речью. Что именно он говорил, ни Олег, ни Александр, не поняли, но от его слов Олегу стало не по себе. У него роились в голове разные предположения относительно того, что Черный плащ задумал.

Тем временем из леса начали выходить отправленные вождем мужчины. Они волокли бревна и хворост. Все это они сваливали посреди поляны.

Из пещеры появились женщины и дети. Олег и Александр впервые увидели местных детей. Разного возраста малышня в большинстве своем не имела одежды. Кожа у всех смуглая от загара и грязи. Волосы растопырены в разные стороны. Олегу они напомнили чертят, только без хвостов, копыт и рожек. Женщины окружили убитого и начали выть. Олег в их вое даже уловил мелодию, грустную и печальную.

Вождь шепнул что-то одному из мужчин. Тот скрылся в пещере и через минуту показался вновь, неся в руке дымящуюся головешку. Он передал ее вождю. Кожаный плащ торжественно поднес головешку к воздвигнутой куче дров и начал поджигать костер. Вскоре сухие ветки задымились, сучья охватило пламя. Оно все больше и больше разгоралось.

Когда костер набрал силу, вожак с печальным выражением лица произнес прощальную речь. Все дикари слушали его очень внимательно. Во время этой речи вождь несколько раз переводил взгляд на пленников. Глаза в эти мгновения загорались ожесточенным огнем, брови грозно сдвигались. Соплеменники также переводили взгляды на Олега и Александра. И эти взгляды не предвещали ничего хорошего.

Когда Кожаный плащ закончил речь, те четверо мужчин, что вынесли труп из пещеры, подняли убитого и медленным шагом поднесли к костру. Они торжественно возложили тело на пылающий огонь. Запахло паленым мясом. А дикари, взявшись за руки, пошли водить хоровод вокруг костра, пожирающего погибшего соплеменника.

От всей этой картины у Олега закружилась голова, к горлу подступила тошнота. Он отвернулся, чтобы не видеть ужасного ритуала. Емельянов, напротив, с интересом наблюдал за действиями дикарей.

Пока проходила эта жуткая похоронная церемония, над поляной сгустились сумерки. Солнце уже давно скрылось за деревьями. Грустные лица туземцев казались кровавыми от падающих на них отсветов пламени.

Натанцевавшись, дикари уселись вокруг костра. Женщины вынесли из пещеры уже знакомые пленникам белые чаши и раздали всем присутствующим. Дикари прямо руками доставали из чаш еду и отправляли в рот. Олег и Емельянов, успевшие снова проголодаться, с завистью смотрели на это поглощение пищи.

Когда закончился «поминальный» ужин, вожак поднялся и произнес что-то, указывая на пленников. Тут же с травы подскочили несколько мужчин. У двоих в руках появилось что-то наподобие веревки, остальные похватали копья. Они приблизились к Олегу и Александру. Подняли с земли сначала Олега. Подвели к дереву и двое с веревками начали его приматывать к стволу. После этого наступила очередь Емельянова. Тот пытался сопротивляться, извиваясь всем телом. Но несколько острых наконечников, упертых в бока громилы, заставили его смириться с участью. Вскоре Александр оказался привязанным к стволу соседнего дерева. По распоряжению вождя к пленникам на этот раз приставили охрану из шести туземцев. Он что-то непонятное проговорил охранникам, а затем всем остальным. Среди туземцев послышался недовольный гул.

– Жеч трам! – грозно крикнул Кожаный плащ. Его соплеменники успокоились и, понурив головы, перетекли из поляны в пещеру. На погрузившейся в темноту поляне остались только привязанные к стволам деревьев Олег и Александр да поставленные их охранять шестеро туземцев.

Эта ночь показалась Олегу кошмаром. В стоячем положении, когда невозможно ни лечь, ни сесть, ни просто пошевелиться, он боролся с усталостью, лишившей его всяческих сил. Хотелось спать, но уснуть никак не получалось. Только он задремывал, и голова падала на грудь, как тут же просыпался. Поднимал подбородок, начинал тупо смотреть перед собой, а через несколько минут глаза вновь слипались, Олег проваливался в сон, и этот сон обрывался, как только шея изгибалась под тяжестью головы. Емельянов же сначала долго бодрствовал, поглядывая на приставленную охрану. Пытался заговорить с Олегом, но слова Александра утопали в полусонном сознании, смысл их терялся, и Олег отвечал спутанно или вовсе пропускал мимо ушей, в очередной раз погрузившись в дремоту. В конце концов, Емельянову наскучило просто так стоять, и он захрапел на весь лес, нисколько не смущаясь своего неудобного положения. Дикари с завистью поглядывали на этого громилу. Им по долгу службы спать запрещалось. Поэтому они расхаживали взад-вперед вокруг пленников, тихо переговариваясь.

С наступлением рассвета из пещеры вылез вожак. Потянулся, широко раскинув руки. Борта плаща при этом распахнулись, показав волосатую грудь. Он подошел к пленникам. Емельянов все еще похрапывал во сне. Олег с красными глазами и гудящей головой стоял в полном бессилии и на появление Кожаного плаща никак не отреагировал. Вождь оглядел пленников так, словно видел их первый раз. Его глаза остановились на наручных часах Олега. Дикарь ухватился за ремешок, принялся расстегивать. После долгих усилий у него это получилось. Глаза вожака принялись изучать часы, пальцы вертели их и так, и сяк. Видимо, он не мог понять, для чего эта штуковина предназначена. Но часы нравились вожаку. После пристального осмотра он надел их на руку. Еще раз полюбовался часами, теперь уже на запястье.

Олег подумал, что на этом любопытство Кожаного плаща закончится, но тот опустился на корточки и принялся разглядывать Олеговы туфли. Черная кожа уже перестала быть блестящей и черной. От пыли они посерели, местами появились потертости и царапины. Вождь взялся обеими руками за одну туфлю, потянул на себя и снял с ноги. Ступня осталась в одном носке. Вид носка привел вождя в трепет. Он ощупал его и сдернул. Такое поведение Кожаного плаща наводило Олега на мысль, что эти люди никогда не знали обуви и носков.

Разглядев внимательно туфлю и носок, Кожаный плащ уже без всяких церемоний разул вторую ногу Олега. После этого он натянул оба носка себе и попытался обуться. Однако размер явно не подходил дикарю. Туфли ни в какую не хотели налазить. В конце концов, он бросил эту затею. Перешел к Емельянову. У того на ногах тоже красовались туфли, но только размером больше и с вытянутыми носами. Вождь стащил их. Емельянов пытался брыкаться, но веревки на ногах не дали ему это сделать. Туфли охранника оказались в самый раз. Вождь засиял от счастья. Походил в обновке. Но совсем скоро на его лице появилась недовольная гримаса. Вождь с отвращением скинул с себя туфли, потирая ступни.

После всех этих церемоний Кожаный плащ вновь подошел к пленникам.

– Бу реть ог! – воскликнул он и показал в сторону чернеющих остатков вчерашнего костра. Он ткнул пальцем в грудь Емельянова – Ы бил на рищ.