Страница 2 из 3
У меня закружилась голова, твердь ушла из-под ног, и я безвольно опустился на кушетку. Сердце бешено колотилось, меня прошиб холодный пот, мысли путались…
Из оцепенения меня вывел шаркающий звук шагов прямо за моей дверью. Твою ж мать, эта тварь знает, где я!..
Конечно, из-за проблем с ногой медсестра не смогла угнаться за мной. Тем более, увиденное мной говорило о том, что либо нейроны плохо передают импульсы, сигналы от мозга к мышцам, либо сами мышцы уже не столь эластичны или пребывают в полусудорожном состоянии, либо и то, и другое вместе, – иначе я не мог объяснить дерганные, резкие движения этих существ. Соответственно, передвигаться быстро они не могут, и от них можно убежать. Но я этого не сделал, когда у меня была такая возможность, а вместо этого заскочил в палату, которая была и не так уж далеко от лаборатории. Медсестра вполне могла успеть выйти в коридор и увидеть, куда я спрятался. Да и шуму я наделал не мало. Болван!..
Шаги остановились прямо у дверной ручки. Через мгновение ручка стала медленно опускаться вниз, но, видимо, рука у медсестры с нее соскочила, и, опустившись примерно до середины, ручка с щелчком вернулась в исходное положение. Но медсестра не сдавалась и повторяла свои попытки снова и снова, а ее непослушное тело никак не хотело ей подчиняться, и рука у нее соскальзывала с ручки вновь и вновь. Между тем давление своим телом на дверь она постоянно усиливала, и я услышал, как затрещал дверной косяк. Я тут же метнулся к кровати, подпиравшей дверь, и изо всех сил навалился на нее с тем, чтобы она мгновенно не отъехала на своих колесиках в сторону, как только дверь распахнется. Я не знал, на что я могу рассчитывать в этой ситуации, и просто надеялся выиграть у судьбы хотя бы немного времени. Но мысли о возможных вариантах моего спасения упорно отказывались приходить мне в голову, и я уже готов был последовать примеру тех двух несчастных и броситься в окно, как только эта тварь ворвется в палату.
Вдруг до моих ушей донесся отдаленный (я бы сказал, с этажа выше) душераздирающий женский крик. Длился он секунд сорок, постоянно становясь выше тональностью, потом резко перешел в какое-то клокотание и хрип. Через мгновение после этого чья-то агония затихла также резко, как неожиданно она разорвала больничную тишину. От услышанного у меня сердце ушло в пятки, а желудок сжался в комок до резкой боли в животе. Тварь за моей дверью, думаю, испытала от услышанного более приятные ощущения (если она вообще могла что-то испытывать), т.к. давление на дверь тут же ослабло, а как только крик затих, я услышал мерные шаркающие шаги, удаляющиеся от моей палаты в сторону лестницы. Вскоре шаги стихли.
Уф!..
Теперь я могу перевести дыхание, собраться с мыслями и придумать, как мне отсюда выбраться и что делать дальше. Но медлить нельзя, соображать надо быстро, ведь медсестра может вернуться в любой момент, и даже не одна. Тем более нет уверенности и в том, что тот внизу с обезображенным лицом не увидел меня и не захочет пойти поохотиться на четвертый этаж. Значит, времени у меня в обрез!..
Я еще раз осмотрелся в комнате. Между моей кроватью и тумбочкой стояла старая спортивная сумка цвета хаки. Принадлежала ли она мне, я не помнил. Я открыл ее. Среди нескольких пакетов с какими-то документами, бумажными полотенцами, мылом и другими туалетными принадлежностями я нашел и пакет с одеждой: джинсы, бадлон, носки и кроссовки. Одежда и обувь были как раз моего размера. На дне сумки лежал ноутбук.
Я быстро переоделся – от монстров удобнее убегать в кроссовках, нежели в тапках, а длинные рукава и штанины придают чувство защищенности, да и согревают к тому же – я же собираюсь выбраться на улицу.
Осторожно отодвинув жалюзи, я выглянул в окно. Врачей-людоедов нигде не было видно; под окнами лишь продолжали лежать теперь уже частично объеденные останки тел тех двух бедняг, выбросившихся в окно.
Я задвинул жалюзи, медленно подошел к двери и прислушался. Тишина. Я с максимальной осторожностью, стараясь не издать ни единого звука, отодвинул от двери кровать и снова замер, прислушиваясь. Опять тишина.
С минуту я выждал. Ничего. Тогда, вооружившись ноутбуком (иного подходящего для обороны предмета в комнате я не нашел, а ноутбуком можно хотя бы разок хорошенько огреть одну из этих тварей по башке), я медленно, с замиранием сердца, стараясь сделать это как можно тише, повернул ключ в дверном замке. Один медленный поворот – глухой щелчок; второй медленный поворот – второй глухой щелчок. Замок открыт.
Я снова замер, прислушиваясь. Ни шагов, ни чавканья.
Крадучись, я вышел в коридор. Дверь предательски громко скрипнула. Я быстро огляделся по сторонам. Коридор был пуст. Лампы по-прежнему раздражающе мигали. Не зная, что меня ждет за стенами больницы, я все же решил пробираться вниз, на улицу. Приняв во внимание, что, услышав крик этажом выше, медсестра удалилась в сторону основной лестницы, выход на которую проходил через лифтовой холл, я решил попробовать использовать для побега «черную» лестницу, располагавшуюся в конце коридора рядом с лабораторией и раньше использовавшуюся пациентами в качестве несанкционированной курилки. Лишь бы дверь была не заперта!..
Бесшумно пробравшись вдоль стены к выходу на «черную» лестницу и крепко сжимая ноутбук в руках, я обернулся, чтобы убедиться, что позади меня никого в коридоре нет. Вдали, у двери в столовую, я увидел бурого цвета кошку, пристроившуюся у лужи разлитого томатного сока и увлеченно лакавшую его (теперь-то я понимал, что это был вовсе не томатный сок!). Внезапно кошка подняла голову и устремила свой взгляд на меня. Глаза ее были подернуты белесой пеленой. Я медленно опустил дверную ручку и тихонько подтолкнул дверь. Она плавно отворилась. Ура!
Лестница была освещена. Я быстро проскользнул за дверь и тихо закрыл ее за собой. Как только дверь закрылась за мной, в нее раздался сильный удар снизу – это гребаная кошка решила напасть на меня! Расстояние, разделявшее нас с ней, она преодолела удивительно быстро. К счастью, удар о закрытую дверь охладил ее пыл, и атака больше не повторилась. Надо было двигаться дальше.
По лестнице с верхних этажей вниз по ступенькам стекали струйки крови. Стараясь побороть отвращение и охвативший меня ужас, а также не поскользнуться на крови и не наделать своим падением много шума, я стал осторожно спускаться по лестнице вниз.
Спустившись на полтора пролета, я остановился и замер. Двери третьего этажа, ведущие с черной лестницы в гематологическое отделение, были закрыты. Сделаны они были из ДСП, с матовыми стеклами посередине, плохо державшихся в своих рамах. Из-за дверей раздавалось громкое чавканье и хруст, а через мутные стекла при каждой вспышке мигающего в коридоре отделения света виднелись силуэты неестественно дергавшихся фигур, периодически над чем-то склонявшихся и подносивших потом это в своих культях ко рту.
Меня сковал страх, и я уже был готов развернуться и подняться обратно на четвертый этаж, как вдруг услышал парой этажей выше звук распахнувшейся двери, а вслед за этим шлепанье босых ног (или рук?) по мокрому от крови полу и звук волочащегося тела. Мельком бросив взгляд между пролетами наверх, в ужасе от увиденного я буквально сполз по ступеням лестницы вниз и вжался в угол стены: с длинными черными спутанными волосами, слипшимися от засохшей на них крови, с иссиня-серого цвета лицом, подтягиваясь на одних только руках с разодранными до мяса пальцами, вниз по лестнице в мою сторону ползла женщина в окровавленном больничном халате. Ноги от самого пояса у нее были оторваны, и за собой на полу она оставляла кровавый след; из приоткрытого рта сочилась кровь.
Я был зажат с обеих сторон чудовищами, и путь назад теперь мне был отрезан. Собрав все свое мужество и волю «в кулак», я опустился на четвереньки, крепко прижав одной рукой ноутбук к груди, и пополз вдоль дверей, стараясь не промелькнуть перед стеклами (хоть они и были матовые и непрозрачные, но, как говорится, береженого Бог бережет!).