Паранойя: Маскарад

Шеф выдохнул, отпил из своей шефской кружки и, уже спокойнее, продолжил:

– Итак, на данный момент у нас семь жертв, все убиты схожим образом – ударом в грудь острым предметом. У шестерых срезана кожа с лицевой части черепа, и пришита к голове обратной стороной. Все жертвы найдены в разных частях города и по результатам предварительного изучения, никак друг с другом связаны не были, и не контактировали. Также, опираясь на отчеты коронеров, – как минимум четверо были убиты примерно в одно и то же время, между тремя и четырьмя часов утра. Как вы уже догадались, это означает, что преступления были совершены не одним человеком, но группой лиц. Стоит заметить, что действия, проведенные с жертвами, походят на ритуал. Теперь внимание на проектор.

На стене появилось изображение карты города, с красными точками на тех улицах в различных районах.

– Эти отметки – места, где были обнаружены тела. – Продолжал Шеф. – На данный момент, мы формируем группы патрульных, которые будут прочесывать город. Фокусируемся на старых и заброшенных домах, как показала практика, жертв чаще всего находили в подобных местах. Ещё вы могли заметить, что в центре города тел, подходящих по профилю, обнаружено не было. Убийцы фокусировались на старых районах и кварталах на окраине. На этих территориях тела могут не найти очень долго, поэтому нужно быть готовыми, что их будет больше. Как я уже упоминал, все убийства были совершены примерно в одно и то же время, из чего следует, что это была тщательно спланированная операция и эта группа отлично подготовлена. Мэр даёт нам 48 часов на устранение угрозы и выявление подозреваемых, после чего в дело вступит ФБР. В случае если количество жертв будет расти, будет введен режим ЧС. Хочу добавить, что не стоит опасаться простоя в расследовании, ведь теперь мы знаем, что убийц минимум семеро, и один из них однозначно допустил ошибку. Вычислим одного, поймаем всю группу. Мы должны показать мэру и прокурору, что такое быстрое правосудие, понятно? Хорошо. Вопросы? Да, Генри?

– Да, сэр. Но, как же этой группе удалось выкрасть семерых человек без огласки? Не было ли скачка пропавших на этой неделе?

– Нет, не было, и это не может не тревожить. Дело осложняется тем, что тела троих погибших были найдены дома, в собственных квартирах, то есть их не похищали. Приоритет на тех, чье тело было обнаружено не дома, – нужно выяснить, где их схватили, когда и как. Здесь мы хотя бы можем восстановить цепочку событий и понять мотив преступников по выбору жертвы.

– Что общего между жертвами? – Раздался голос с задних рядов. – Хоть что должно быть.

– Личности троих ещё до сих пор не установлены. – Ответил Шеф. – Но уже сейчас можно сказать, что среди них нет стариков и детей. Все жертвы возрастом от 24 до 38 лет, четверо белых, трое цветных. Четверо мужчин и три женщины. Без явных дефектов, все среднего телосложения и роста.

Среди них не было толстяков, калек и нездоровых. Очень похоже на жертвоприношение.

– Да, Энтони, у тебя вопрос?

Пока я пьяным взглядом изучал столь интересные узоры столешницы, мой приятель решил выделиться.

– Да, сэр. – Тони опустил руку. – На других местах преступления не находили изображения, похожего на то, что обнаружил Влад?

– Насколько я знаю, нет. Никаких рисунков найдено не было. – Ответил Шеф. – Более подробную информацию вы получите на брифинге от лейтенанта Бара, чуть позже. Мне осталось лишь проинформировать всех присутствующих, что во главе расследования я решил поставить именно его. Прошу по всем вопросам консультироваться с ним и информировать его как старшего офицера о любых продвижениях. Теперь же, прошу вас лейтенант, излагайте по делу.

Альберт Робин Бар. Говнюк, которого перевели к нам чуть меньше полугода назад из 23-го участка с кучей рекомендаций за отличную службу. За то время, как он начал работать в нашем участке, я с ним и не разговаривал нормально ни разу. Обычно я отчитывался напрямую перед шефом, а Альберту отсылал отчеты о уже закрытом деле. Для меня он был тем типом, который молча принимал бумажки, кивал при встрече и неловко топтался в очереди в буфете. Он был очень высоким, худым и напыщенным, имел болезненный вид, и он мне не нравился.

Я чувствовал себя привычно плохо, поэтому брифинг почти и не слушал. Настроение у меня и так было поганое, вчерашняя дружба с Джеком сегодня вылилась в головную боль и привычные приступы тошноты, перед глазами плясали огоньки разных размеров и цветов. Нормальной свежести мыслей мне ждать не приходилось, надежда была только на кофе.

Ничего интересного на этом брифинге всё равно не было, ведь никто ничего не знал. Непонимание ситуации смущало людей, поэтому они и переливали дерьмо из одного горшка в другой, чтобы хоть как-то занять руки. Выдвигались теории, перемалывались факты, перемешивались идеи. Я молчал всё заседание, барабаня пальцами по столу, и старался вспомнить, чем закончилась серия убогого ночного процедурала.

Работать в команде я не умел, даже в футбол в колледже не играл. А толпа мужиков, по очереди выкрикивающих предположения наобум, только чтобы выделиться, напоминала мне школьный класс заучек.

“ – А может быть, они убили их, потому что хрен знает почему?

– Молодец Джонсон, вот тебе одобрительный кивок в твою сторону, заслужил“.

Альберт разбил людей на две команды, “приезжих” и местных, и в итоге объявил, что офицеры из других отделов остаются в брифинг зале, а мы должны подойти через час для получения новых приказов. Пока что необходимо было приложить все силы к опросу родственников жертв, и продолжать искать связь между ними. Когда и где пропал тот или иной человек основная задача каждого детектива.

Сегодня мне, похоже, избежать допросной комнаты не удастся.

Вместе с растекающимся стадом я вылился в общий зал, отстоял в очереди за кофе, и, схватив две чашки, добрался через толпу рубашек до своего стола. Тони благодарно кивнул, когда я поставил на его стол одну из кружек. Я сел напротив него и мы, молча, уставились друг на друга.

Наконец, он отхлебнул кофе и выдавил. –

– Холодный.

– Что? – Не понял я.

– Кофе остыл. – Буркнул он и поставил стаканчик на стол.

– Да там такая не очередь, а человеческая многоножка, размером с великую китайскую стену! – Возмутился я. – Не нравится, иди, сам за ним стой.

Тони поморщился, но взял стаканчик и сделал большой глоток.

– Ну и?

Я пожал плечами.

– Что?

– Что ты обо всём этом думаешь?

– Мы в жопе.

Тони задумчиво покивал.

Так серьезно кивнул, как будто в том самом сериале играет.

– Что делать-то будем? – Поинтересовался он.

– Просмотри утренние отчеты по вчерашним делам, я проверю, кого ещё нужно допросить. Потом на планерку к Бару, узнаем, какие планы на нас у руководства.

– Мы теперь не у руля?

– Хрен знает.

И правда.

– Пойду пока, сигарет куплю. – Добавил я и отправился к аппарату.

Я уже отошел от стола, когда услышал, как напарник зовёт меня, с трудом перекрикивая толпу. Обернувшись, я увидел, что он показывает на телефон на моём столе. Что, опять Рон Пэйтсон звонит, намереваясь отправить меня на рыбалку?

Я раздраженно вернулся к столу.

– Алло.

– А, добрый день… Могу я услышать детектива Ковача? – Услышал я тихий мужской голос.

Это был не Рон.

– Кто его спрашивает? Говорите громче.

– Ммм… Меня зовут Дэвид Аддерли, я работаю в академии Фбр, и мне прислали вчера вечером запрос, а также оставили данный номер для связи. Указано, что запрос отправлен неким Ковачем. Могу я с ним поговорить?

– Да это я, говорите. – Ответил я, не совсем понимая о каком запросе, идет речь.

– О, офицер, приятно познакомиться! Как я сказал, – я профессор Дэвид Аддерли. Вы вчера делали рассылку фотографий с места ритуального убийства, верно?

– Ах, да… Я попросил коллег из отдела экспертиз разослать фото по общей базе полиции. Как она попала к вам?

– Что ж, дело в том, что операторы фильтруют материалы по критериям и тэгам, и я оставлял прошение о том, чтобы необычные убийства, которые могут быть связаны с оккультизмом, отправлялись, в том числе, и на почту нашего факультета.