Страница 96 из 123
На завтраке шумели первокурсники, со старших курсов пришло всего человек десять – остальные опять отсыпались. Ни Венды, ни Келеи за нашим столом не оказалось, возможно, они просто пришли пораньше и уже успели позавтракать.
Мы с Элиаром завтракали в молчании, оглядывая окружающих. Бойкая компания любителей глинтвейна, как теперь я постоянно называла этих ребят про себя, была в полном составе, не считая выбывших.
Тиенна и Леатида сидели к нам спиной, между ними на столе лежала книга, и они умудрялись одновременно завтракать и читать вслух. В их причёски были вплетены одинаковые шёлковые ленты светло-коричневого оттенка – Леатида поделилась с подругой. Взглянув на переливы шёлка в рыжеватых волосах Тиенны и среди золотистых прядей Леатиды, и я почувствовала грусть. За всё время моего обучения я так и не подружилась ни с кем из однокурсниц настолько, чтобы стать «сёстрами по лентам», как в шутку называли таких подруг в академии.
Девушки вместе готовились к новому зачёту. Насколько я поняла по обрывкам, достигшим нашего слуха, это был трактат по магической политике, одолженный Брилеусом. Сам Брилеус сидел напротив них, вставляя комментарии. Кажется, он наконец-то чувствовал себя важным и был очень рад этому.
Грониан сидел рядом с ним, уткнувшись взглядом в свою тарелку и не принимая участия в разговоре. Вся лёгкость и воздушность как будто покинули его. Куда-то пропали типичные для молодых магов стихии воздуха черты – разговорчивость, поверхностность, способность быстро переключаться с одного на другое. Было похоже, что после зачёта Грониан потерял желание учиться.
Остальные молодые маги, сидевшие чуть дальше, громко разговаривали и периодически поднимали такой шум, что магистр Тада в конце зала поднимал голову и бросал на них гневный взгляд. Он выглядел уставшим и раздражённым, как будто не спал всю ночь. То ли возлияние, совершённое накануне, дало такие последствия, то ли он действительно бодрствовал со вчерашнего вечера. То, что теперь все академические проекты висели на нём одном, не прибавляло Полосатому бодрости и сил.
Форгран так и не пришёл на завтрак. Не было его и в здании руководства, ни даже в аудиториях. Галерея, ведущая в покои старших магистров, была безлюдной. Элиар знал, где комната Форграна: он уже заходил к нему пару раз. Я же, к своему удивлению, поняла, что нахожусь в этой части замка впервые. Никогда раньше у меня не было повода зайти к старшим магистрам.
Серовато-зелёная штукатурка и здесь нашла применение. Унылые переходы со ступенями разной высоты провели нас в гостевое крыло. От преподавательских покоев их отличало более редкое расположение дверей, свидетельствовавшее о большем размере комнат. Простенки украшали старинные картины, в основном, портреты прежних руководителей академии и знаменитых магов. Запах слежавшейся пыли, свойственный всем старым зданиям даже при тщательной уборке, наполнял каждый уголок.
Дверь в комнату Форграна была прикрыта, но не заперта – тонкая щель у притолоки светилась утренним солнцем. Постучав, Элиар не дождался ответа и толкнул дверь.
Мы вошли.
Комната Форграна была ярко освещена, но не только солнцем – на столе догорала широкая восковая свеча, поставленная прямо на скатерть. Вокруг её основания по ткани растеклось жирное пятно расплавленного воска. Рядом лежало несколько книг и манускриптов, свёрнутых в свитки.
Форгран сидел спиной ко входу в кресле с высокой спинкой, и была видна только его седая голова, немного склонённая к плечу. Должно быть, тоже ночью занимался академическими делами и задремал за работой.
Обойдя кресло, я задула свечу и вгляделась в залитые солнечными лучами черты: морщинистые веки были неподвижны, уголки рта опустились к подбородку. Дядя Гран. Странно, что я даже его не помнила. Такое родное лицо, знакомое с самого детства. Совсем крепко спит, даже не услышал, как стучат. Что поделать, возраст даёт себя знать! Я тронула его за плечо:
- Просыпайтесь…
И тотчас почувствовала кончиками пальцев то, чему отказывались верить глаза: ни малейшей пульсации жизненных волн во всём теле.
Он был мёртв.