Страница 6 из 75
— Довольно! — проревел её телохранитель Каликс.
Его голос прогремел так громко, что разорвал изображение в небе над Коралией. Толпа тоже притихла.
— Эти обвинения — ложь, — прошипел бог, стоя перед Сапфирой и словно защищая её своим телом. — И Леди Сапфира воспользуется правом на немедленное расследование.
Коралия рассмеялась, потрясая фотографией в руке.
— Расследование — пустая трата времени. Доказательства прямо здесь. Она предательница богов, и никакой предатель богов не может стать одним из Семёрки.
Я сжала кулаки. Я мало что знала о Свободных или Сапфире, но точно знала, что терпеть не могу коварных, своекорыстных злых сук-богинь вроде Коралии.
— Неважно, что ты думаешь, Коралия, — телохранитель Сапфиры холодно посмотрел на злую богиню. — Закон есть закон, а закон богов гласит, что Леди Сапфира имеет право на немедленное расследование, — его брови медленно приподнялись. — Если только ты не считаешь себя выше закона?
Коралия упёрла руки в бока и сердито посмотрела на него.
— Ладно. Что угодно. Расследование не изменит правды: она предательница, — она посмотрела на Сапфиру. — Хорошо выбирай своего Вопрошателя, Сапфира.
Сапфира подняла голову, и её голос тоже повысился.
— Я выбираю Леду Пандору.
Глава 3. Идеальная богиня
Все присутствующие здесь боги — всего их было более двухсот — повернулись и уставились на меня, и их небесные ореолы шипели от магии. Прямо-таки сцена с оленем, застывшим в свете фар.
Затем, так же внезапно, как публичное обвинение Коралии разожгло их ярость, боги вновь переключили своё внимание на бал.
— Это сигнал тебе начать расследование, — сказал мне Стэш.
— Здесь? Сейчас?
Кривая ухмылка тронула его губы.
— В этом, типа, и заключается идея немедленного расследования, милая.
— Полагаю, они также ожидают немедленного решения?
— Естественно.
— А как же утверждение, что терпение — это бессмертная добродетель?
— Они сказали бы, что вселенная огромна и постоянно нуждается в их внимании, поэтому у них есть дела поважнее, чем дожидаться завершения долгих расследований.
— Да, сейчас они все очень заняты, — я смотрела на море богов, одетых в причудливые одежды, потягивающих Нектар и сплетничающих о своих союзниках и врагах. — Почему Сапфира вообще выбрала меня Вопрошателем?
— Наверное, потому, что ты нейтральна. У тебя нет никаких союзов или привязанностей среди богов. Ты совершенно не вовлечена в политику. Ты здесь единственная, кто не поклялся в своей поддержке одному из богов.
— Если я здесь единственная, кто не связан клятвой с одним из богов, то какого бога поклялся поддерживать ты? — спросила я Стэша.
Он усмехнулся.
— Сапфира также выбрала тебя, потому что у тебя есть талант узнавать правду.
— Это не отвечает на мой вопрос, Стэш.
— Это отвечает на один из них.
— Ты поддерживаешь своего отца Зариона? Или Фариса?
— Я уже говорил тебе, Леда. Я бы поддержал тебя.
— Очень смешно.
— Спасибо.
— Но если подумать, разве у полубога есть право голоса? — спросила я у него.
— Да, но мой голос — и голос любого обычного бога — не имеет такого веса, как голос лорда. Отсюда необходимость в Бале Лордов, особом месте для всех особых богов, где те строят союзы и культивируют славу, — Стэшу даже удалось произнести всё это с невозмутимым видом.
— Теперь ты действительно можешь думать, как один из них, — сказала я ему.
— Ты тоже можешь. Это будет полезным навыком в твоём расследовании.
— Вообще-то я надеялась, что смогу отделаться от расследования, — призналась я. — Ты сказал, что я не имею никакого отношения к политике богов. Что ж, я хотела бы, чтобы именно всё и оставалось.
— Неужели? Я думал, тебе нравится совать свой нос в чужие дела.
— Ты сегодня настоящий комик, Стэш.
Он поклонился, а потом сказал:
— Серьёзно, ты эмиссар богов к демонам, Леда. С такой ролью ты не можешь ожидать, что останешься не вовлечённой в политику.
— Это другое дело. Я пытаюсь заключить союз между богами и демонами, чтобы противостоять Стражам. Это для всеобщего блага, — я указала на бал богов. — Пререкаться из-за того, кто станет одним из Семёрки — нет.
— То, какие боги заседают в совете и правят большей частью известной вселенной, играет большую роль во всеобщем добре — или всеобщем зле.
На это я ничего не ответила. Стэш прав. Но, как он и сказал, некоторые голоса значили больше, чем другие. Если голос полубога не имел большого значения, то я сомневалась, что все, затаив дыхание, ждали, что скажет гибрид бога и демона, известный как Ангел Хаоса.
— Тебе не нужно голосовать за то, чтобы сделать выбор, — сказал мне Стэш. — У всех нас есть свои роли, и, похоже, вселенная решила, что твоя роль — расследовать утверждение Коралии относительно Сапфиры.
— Вселенная сошла с ума, — парировала я. — Неужели я не могу отделаться от этого?
— Нет. Бог, обвинённый в предательстве, может призвать любого солдата Небесной Армии быть Вопрошателем. Прямо сейчас, в этот самый момент, ты — солдат Небесной Армии.
— Супер.
Так что вместо того, чтобы постоять в стороне, я снова оказалась втянутой в самую гущу событий. Драма действительно преследовала Ангела Хаоса, как потерявшийся щеночек.
— Тогда мне лучше начать, — заявила я.
Следующий час я провела, совершая обход, беседуя с богами и богинями на Бале Лордов. То, что я обнаружила, не выходило за рамки очевидного. Сапфира пользовалась всеобщей популярностью. Все её любили. На самом деле, один из богов, с которым я разговаривала, организатор сегодняшнего мероприятия, держал меня в заложниках целых десять минут и поэтично рассуждал о чувстве эстетики Сапфиры. Он называл её внимание к деталям «божественным», а творческие штрихи — «небесными». Очевидно, Сапфира внесла несколько идей, которые использовались в окончательном дизайне этого бала. Идеальная богиня точно знала, как заводить друзей.
И всё же, если обвинения против неё окажутся правдой, и Сапфира помогала этому восстанию, тогда каждый из богов, которые так высоко ценили её, объявит, что больше не хочет иметь с ней ничего общего.
Я не была удивлена их отношением, но это не приблизило меня к пониманию того, были ли обвинения против неё правдивы.
Сбежав от болтливого организатора мероприятий, я нашла в толпе Лорда Эроса. Вблизи жених Сапфиры выглядел ещё более грозно. Я насчитала ещё пять видов оружия, которые не заметила на нём со стороны, и на расстоянии вытянутой руки поняла, что его вечерний костюм на самом деле был сделан из чешуйчатой брони. Даже его зелёные глаза, казалось, светились ярче, когда он находился прямо передо мной.
— Лорд Эрос, могу я поговорить с вами? — я старалась говорить вежливо, что было нелегко после целого часа бесед с представителями низшей знати богов. Их высокомерие свело мои манеры к голым, обнажённым нервам.
— Леда Пандора.
Несмотря на яркие и блестящие боевые регалии, Эрос держался сдержанно. Его голос не был громким или импульсивным. Он был задумчивым и наполненным тихой силой. Он не походил на мужчину, который с головой бросается в действие. Он, казалось, обладал бессмертным терпением, которого я так часто не замечала в бессмертных существах.
— Ты дочь Фариса, — сказал он. — Та, кого называют Ангелом Хаоса.
— Мои враги называют меня Ангелом Хаоса, — я улыбнулась. — Но друзья зовут меня Пандорой.
— Ангел Хаоса. Пандора. Это практически одно и то же.
— А иногда друзья и враги — тоже одно и то же, — сказала я ему.
— Полагаю, твоя склонность к хаосу раздражает чувства нашего Короля Фариса.
Я пожала плечами.
— Папуле это не нравится, но он также признает, что требовать, чтобы я убирала свою комнату — безнадёжное занятие.
Он наморщил лоб.
— Ты очень своеобразный ангел.
У Эроса, похоже, не имелось никакого чувства юмора, но, по крайней мере, он не осуждал меня за это.