Страница 7 из 7
Судьба бумаг, которые оставались у сына поэта после передачи основной части архива на государственное хранение (в том числе экземпляр сборника 1900 г., машинописный оригинал сборника 1939 г., «Литературные воспоминания» Перцова с инскриптом Шестакову), неизвестна. Более того, неизвестно, что еще хранилось в домашнем архиве и библиотеке, помимо подаренного Долгополовым экземпляра сборника Поэты 1880–1890. Видимо, всё это было утрачено после его смерти: Петр Дмитриевич скончался не ранее 1979 г., когда ему исполнилось 82 года, пережив своего единственного сына Дмитрия Петровича (талантливый ученый-театровед; полный тезка деда, родившийся в год его смерти), который умер бездетным в 1973 г. «На нем закончился род филологов Шестаковых», – с грустью написал его отец в предисловии к «Избранным переводам в стихах» его деда. В «Краткой литературной энциклопедии» статьи о деде и внуке Шестаковых, написанные соответственно Л. К. Долгополовым и А. А. Аникстом (Д. П. Шестаков-младший был его учеником), помещены рядом[16].
Ознакомившись с неопубликованными стихотворениями Дмитрия Петровича, Л. К. Долгополов немедленно начал прилагать усилия к их публикации. Однако добиться удалось немногого. 12 стихотворений владивостокского периода появились в журнале «Дальний Восток» (1970, № 7), три – в Поэты 1880–1890. Больше редакции интереса к Шестакову не проявляли. Не была доведена до конца и предпринятая в 1973 г. работа над подготовкой к печати его переписки с Фетом. Удивляться не стоит: в преддверии столетия со дня рождения Константина Бальмонта в 1967 г. Л. К. Долгополов обратился в редакцию журнала «Новый мир» с предложением написать статью к юбилею, но заведующий отделом критики В. Я. Лакшин ответил, что это не представляет интереса ни для журнала, ни для советского читателя. Издательство Казанского университета, которому ученый предложил выпустить книгу избранных стихотворений и переводов Шестакова, вообще не удостоило его ответом. Невозможность реализовать задуманное в итоге привела к тому, что Долгополов охладел к наследию поэта, а переписка с его сыном постепенно замерла.
Впервые прочитав в середине 1980-х годов стихотворения Шестакова в томе Поэты 1880–1890, автор этих строк сразу обратил на них внимание, хотя раньше не слышал этого имени. Значение этого сборника трудно переоценить: он не только дал возможность познакомиться с творчеством замалчиваемых или фактически запрещенных поэтов, но вернул читателям целую поэтическую эпоху, интересную и яркую, богатую талантами и несправедливо заклейменную официальным советским литературоведением как «безвременье». Имена большей части авторов, при всей их неравнозначности, были на слуху, а вот Шестаков стал подлинным открытием. Разумеется, заинтриговало меня и указание на обширный корпус поздних неизданных стихов, хранящихся в собрании сына в Москве.
Через несколько лет я познакомился с Л. К. Долгополовым и рассказал ему о своем восхищении Шестаковым. Леонид Константинович удивился, а потом, улыбнувшись, снял с полки (дело происходило в его петербургской квартире) и показал мне четыре тома машинописного собрания стихов Шестакова (пятого у него не было) и экземпляр прижизненного сборника. Пораженный, я немедленно заявил, что это надо печатать, но в ответ услышал историю предыдущих, неудачных попыток, что, впрочем, моей решимости не убавило. Я начал вести переговоры с редакциями и предложил Леониду Константиновичу подготовить совместные публикации, но тот решительно отказался от соавторства, сказав, что Шестаков ему более не интересен и что теперь его занимают другие персоналии и проблемы. В декабре 1993 г. он подарил мне три тома машинописного собрания стихов (переводы – в августе 1994 г.) и собранные им материалы, включая письма Петра Дмитриевича, сделанные им копии различных текстов и документов, а также свою переписку с издательствами, редакциями и т. д., предоставив распоряжаться этим по собственному усмотрению. Что касается прижизненного сборника с дарственной надписью старшему брату, то: «Это после моей безвременной», – заметил Леонид Константинович с горькой усмешкой. Увы, пророчество сбылось слишком скоро: весной 1995 г. неожиданная болезнь свела моего учителя в могилу; новых публикаций Шестакова он не успел увидеть, а книга пропала.
Путь последнего ученика Фета к читателю оказался труден, что порой наводило на мысль о фатальном невезении. Постепенно положение менялось: 15 стихотворений 1926–1934 гг. были опубликованы в алма-атинском «Просторе» (1996, № 2), «Владивостокские ямбы» – в нью-йоркском «Новом журнале» (Кн. 219, 2000), «Миги» – в моей книге «Загадки Серебряного века» (2009), наконец, 165 стихотворений вместе со вступительной статьей и приложениями заняли почти весь номер амстердамского журнала «Russian Literature» (Vol. LX. № 1. 2006). При подготовке собрания стихотворений Шестаков–2014 В. А. Резвому удалось отыскать не менее 80 стихотворений (прежде всего в письмах к Перцову), не вошедших в машинописный пятитомник и, очевидно, неизвестных сыну поэта; большинство их – неопубликованные тексты последних лет. Наверно, мы нашли не всё, но можно сказать, что возвращение поэта Дмитрия Шестакова к читателю состоялось. Теперь уже насовсем.
«С царевококшайским лешим сходственно»
Александр Котомкин
Ирине Александровне Котомкиной
Александр Котомкин. Инскрипт Александру Кресслингу на книге «Из старой святой Руси» (1958). 8 марта 1960
О поэте Александре Ефимовиче Котомкине (1885–1964) я впервые писал лет десять назад в книге «Bibliophilica»[17]. Крестьянин Царевококшайского уезда Казанской губернии, он рано стал сочинять стихи в духе Кольцова и Некрасова и умудрился выпустить первый сборник в 19 лет, ко времени окончания реального училища. Призванный в том же году на военную службу, он поступил в пехотное юнкерское военное училище в Москве (с 1906 г. – Алексеевское). На юнкера-стихотворца обратил внимание главный начальник военно-учебных заведений великий князь Константин Константинович, он же президент Императорской Академии наук и «августейший поэт» К. Р. Великий князь посылал ему книги, письма и деньги, телеграммой поздравил поэта с первой публикацией в столичной печати – стихотворением «Призыв» в «Ниве» 14 ноября 1909 г., помог издать второй сборник стихов в 1910 г. и написал к нему предисловие, женил на одной из фрейлин своего двора, помог по окончании училища получить назначение в родные края и не оставлял вниманием, когда тот в 1911 г. вышел в отставку и поступил на земскую службу. Благодарный Котомкин посвятил великому князю много стихотворений, которые в 1915 г., после смерти «августейшего поэта» выпустил отдельным сборником.
Имена и судьбы переплетаются. Четверть века назад я готовил к печати сборник стихотворений К. Р., который мог стать первой за много десятилетий книгой великого князя на его родине, но не вышел (издатель надул). В 1998 г. мне попал в руки интересный и редкий сборник «Славяне и Восток», изданный в 1921 г. в Праге под редакцией Котомкина, который занял своими сочинениями половину объема (о нем я и писал в «Bibliophilica»). Мое внимание привлекли стихотворение «О ясима но куни. (Страна восьми островов – Япония)» и цикл «Религиозные мифы Японии»: «Хаос», «Появление первых богов», «Появление божеств, создавших Японию». Приведу заключительное.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
16
Краткая литературная энциклопедия. Т. 8. М., 1975. Ст. 700–701.
17
Молодяков В. Bibliophilica. M., 2008. C. 193–203.