Страница 1 из 11

Бандитский брудершафт

Шарапов Валерий

Валерий Шарапов

Глава 1

Александр Васильков обогнал миловидную девушку и случайно задел скрипичный футляр, мерно качавшийся в ее тонкой руке.

– Простите, – не глядя на эту особу, сказал молодой мужчина.

Девушка наморщила носик, хотела было возмутиться, да вдруг запнулась, заметила, какой красавчик невзначай пнул коленом ее ношу. Он был явно чем-то сильно озабочен, даже не притормозил, быстро протопал мимо. Глядя ему вслед, девушка мечтательно вздохнула, поудобнее перехватила ручку футляра и зашагала дальше.

Минуту назад Васильков свернул с Крестовского переулка на Первую Мещанскую улицу и оказался в плотном потоке пешеходов. Здесь следить за троицей молодых подпитых парней стало труднее. Васильков вскочил на каменное крыльцо аптеки, остановился и оглядел поток сверху.

– Ага, вижу, – прошептал он.

Троица по-прежнему двигалась в сторону Ржевского вокзала. Кепка длинного верзилы кивала в такт его шагам. Второй, самый нетрезвый, то и дело прикладывался к бутылке портвейна. Третий сгорбился, тягал из кармана семечки и смачно, с наглым вызовом плевал на асфальт шелуху.

Двигались за троицей и коллеги Василькова: Иван Старцев постукивал тростью по тротуару противоположной стороны улицы. Вася Егоров опережал Ивана на полсотни метров.

Перед тем как спрыгнуть со ступенек и направиться дальше, Александр бросил короткий взгляд назад. Старенькая «эмка» с белыми шашечками на боках нехотя вырулила с Крестовского, повернула на Мещанскую и сразу же прижалась к тротуару. Водитель не торопился, ожидал условного сигнала.

«Молодец, парень. Справляется», – отметил про себя Васильков, зацепился взглядом за кепку самого рослого из бандитов и пошел следом.

Муровцы вели клиентов от ресторана «Гранд». Там эти субъекты изволили отмечать некое событие, то ли чьи-то именины, то ли удачный грабеж.

Несколько дней назад в банкетном зале этого ресторана отмечал юбилей один уважаемый человек из Наркомата продовольствия СССР. В числе приглашенных был работник Московского уголовного розыска. Он-то, выходя в туалетную комнату, и приметил мужчин, как две капли воды похожих на уголовников из банды, недавно появившейся в Москве. Они расслаблялись в соседнем небольшом кабинете. Один – угрюмый с колючим взглядом, лет сорока пяти. Второй – его ровесник, похожий на татарина или башкира. Третий чуть помоложе, с умным живым взглядом.

Профессионал сразу смекнул, что шум поднимать бесполезно, только спугнешь и никого не поймаешь. Он немедленно сообщил о подозрительных типах в управление. С того дня за рестораном велось осторожное наблюдение, и вот сегодня подфартило. В том же кабинете загуляли три блатных паренька, вероятно, из той же банды.

Сначала сыщики решили закинуть удочку прямо там, на Крестовском, покуда полупьяные блатные топтались на тротуаре и смолили папироски. Черная «эмка» с белыми шашечками медленно проплыла рядом. Водитель надеялся, что кто-то из этих молодцов взмахнет рукой. Но нет, ничего подобного не произошло. Вместо этого уголовники побросали на тротуар окурки и двинулись в сторону Мещанской. Операм пришлось садиться им на хвост и на ходу менять план операции.

Башенки вытянутого строения постепенно приближались. Сегодня этот красивый вокзал назывался Ржевским, прежде он был Виндавским и Балтийским. По мере приближения к нему народу становилось все больше и больше. Навстречу сыщикам то и дело попадались люди с баулами, чемоданами, сумками. Война закончилась полтора месяца назад, многие из тех, кто был отправлен в эвакуацию, возвращались в родную Москву. Другие задерживались в ней на день-два и ехали дальше.

На площади, вытянувшейся вдоль здания вокзала, высматривать трех молодцов стало и вовсе сложно. Оперов спасало то обстоятельство, что их подопечные шли медленно и неверными шагами. У остановки общественного транспорта бандиты встали, вновь потянули из пачек папиросы.

Васильков подошел к тумбе, обклеенной афишами и плакатами, пробежал взглядом по объявлениям и начал искать коллег. Егорова он нашел быстро. Тот взбежал по ступенькам центрального входа и задержался у его левой арки, делая вид, будто ищет что-то в карманах пиджака. Старцев доковылял с тросточкой до начала площади и остановился у края тротуара, чтоб держать в поле зрения черный автомобиль с шашечками на борту. Он встретился взглядом с Васильковым и неприметно кивнул.

«Сейчас, – понял Александр. – Будем пробовать здесь».

Площадь бурлила. Мимо красивого фасада Ржевского вокзала с тремя аккуратными башенками то и дело проезжали автобусы и легковушки. Раздавались паровозные гудки, автомобильные сигналы, цокот копыт и окрики кучеров. У дверей подъездов царила сутолока. Тут хватало и пассажиров, и встречающих.

Александр выбрал спокойное местечко у тумбы и начал изучать красочный плакат. Картинка была сочной и довольно привлекательной. На фоне темно-синего вечернего неба, раскрашенного салютом и перечеркнутого лучами прожекторов, блестела медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Ниже фраза о решающей роли советского народа в разгроме фашизма.

Однако плакат Василькова в данную минуту не занимал. Каждые две-три секунды его взгляд устремлялся на Егорова, наблюдавшего с крыльца за троицей. На том лежала самая ответственная задача: определить момент, когда бандитам надоест слоняться у вокзала.

И вот этот миг наступил. Егоров неспешно достал из кармана портсигар, откинул крышку, выудил из-под резинки папиросу, задумался, разминая табак и сминая ровную бумажную гильзу.

Старцев заметил сигнал и тотчас махнул таксисту. «Эмка» рванула с места. Водитель нацелился на компанию, стоявшую у края тротуара. Автомобилей с шашечками на привокзальной площади сновало множество. Молодому пареньку, сидевшему за рулем, сперва следовало расторопно втиснуться в поток, а потом с той же прытью вынырнуть из него и услужливо тормознуть перед клиентами.

Он сумел это сделать. И бандиты клюнули.

Длинный тип вальяжно подошел к авто, снял кепку, просунул голову в окошко правой дверцы и о чем-то спросил водителя. Затем он обернулся к дружкам и кивком пригласил их занимать места. Вскоре машина отъехала от тротуара, плавно повернула с Мещанской на Трифоновскую и исчезла из виду.

Васильков перебежал проезжую часть и оказался возле Старцева.

Тот вытер платком вспотевший лоб, довольно улыбнулся и негромко сказал:

– Кажется, получилось!

– Да, получилось, – сказал Александр. – Но ведь это только полдела.

– Верно. Нужно, чтоб у бандитов развязался язык и чтоб Аркадий невредимым вернулся.

Из толпы вынырнул Егоров.

– Ну что, граждане? Сработало? Видали, какие они пьяные были? Должны расколоться!

– Должны, Вася. Поехали в управление.

Муровцы дождались автобуса, кое-как втиснулись в его нутро и покатили в сторону Петровки.

Верзила вел себя по-хозяйски, нахально, хамовато, заглянул в открытое окошко, поинтересовался, свободна ли машина. Получив от таксиста утвердительный ответ, он позвал дружков и уселся на правое переднее место. Второй пассажир был прилично пьян и в основном молчал, продолжал хлебать портвейн из горлышка бутылки, прихваченной в ресторане. Третий, коренастый парень с неприятным запахом изо рта, лузгал семечки и выдавал отрывистые фразы.

– Надоело в хате чалиться, последняя четвертная бумажка на кармане осталась, – проговорил он, непонятно к кому обращаясь. – И к скупщику бежать не с чем. Все, что у меня было, я ему уже снес.

Ехать водителю было велено до Софийского проезда.