Рядом с тобой

Девочка вытирает слезы и улыбается. Доктор Коллинз и Алан выходят следом. Все вместе мы объясняем, как ухаживать за щенком в ближайшие дни, при чем девочка и мужчина даже не замечают, что главным образом, доктор Коллинз проверяет наши с Аланом знания.

Затем им назначают повторный прием, и они уходят, предварительно записавшись у Алисии.

– Сегодня вы меня порадовали, – улыбается доктор. – Можете быть свободны. Завтра кастрация у египетского мау.

Алан слегка морщится, а я смеюсь над его лицом.

– Давай, я угощу тебя молочным коктейлем, – предлагает Алан, когда мы выходим из клиники. – Нам ведь есть что праздновать.

Я соглашаюсь, так как мы освободились почти на два часа раньше. Стайлз все еще на занятиях, и я решаю после кафе пойти в книжный магазин.

Попрощавшись с Аланом, я к груди прижимаю купленную книгу и иду прямиком к Дэвис-скверу. Уличные музыканты развлекают прохожих, создавая много приятного шума. Толпа бегунов фотографируются на свои телефоны. Я сажусь на лавочку и открываю только что купленную книгу. Может мне стоит завести кота? Или еще одну собаку?

Думаю это хорошая мысль. А может хомячков. Вот только боюсь предвидеть реакцию Айка. Этот Айк намного активнее прежнего, но такой же умный. Вспоминая моего старого друга, сердце больно сжимается от тоски. Он стал моим первым другом в новой стране. Я долгое время была одинока, пока не нашла его однажды.

О Ките я долго не слышала. На суде он говорил, что не пытался причинить мне вред. И собаку, которую сбил, тоже не заметил. Встречный иск на Стайлза он не предъявил. Он пробыл в тюрьме три месяца. Позже мы слышали, что его отправили в клинику для лечения.

Мне не жаль его, но и прежней ненависти я к нему тоже не испытываю. Просто я надеюсь, что мы больше никогда не встретимся, и это останется частью не самых лучших воспоминаний.

Рэйчел и Стив в первое время часто ругались на этот счет. Стиву было сложно привыкнуть к тому, что Рэй заметила Кита прежде него и не верила ему, что Кит не так-то прост.

К счастью мы все прошли этот период, и жизнь потекла в привычное русло.

Вспоминая о прошлом, я резко вспоминаю дядю Генри и миссис Мерлоу. Откинув весь стыд и сомнения, я лезу в сумку за телефоном, чтобы позвонить маме и все-таки спросить об этом. Я не успеваю найти ее номер, когда на мои глаза попадается рассел терьер, бегущий со спущенным поводком. Этот небольшой песик несется прямо на дорогу, и я бегу за ним. Терьер с лаем кидается на ехавшую на велосипеде девушку.

– Роки, ко мне! – кто-то кричит позади.

Девушка не успевает вовремя затормозить и наезжает на пса. Я зажимаю рот рукой и бросаюсь к нему. Уж слишком мне это знакомо.

– О, господи! – Девушка присаживается рядом. – Я…я простите, я не заметила.

Терьер тихо скулит, и из лапки сочится кровь.

– Это не моя собака, – говорю я.

– О, нет, Роки. – Рядом появляется какой-то парень. Он откидывает в сторону свой скейт и опускается на колени рядом с нами.

– Простите меня, я не заметила, – повторяет девушка уже ему.

Он, не глядя на нее, рассеяно кивает и поднимает на руки своего пса.

– Все хорошо, малыш.

Я тоже поднимаюсь и подхожу к нему.

– Здесь рядом ветеринарная клиника. Я там работаю, могу предложить помощь.

Парень поднимает на меня глаза. Его лицо мне кажется знакомым. То же узнавание читается в его взгляде. Но сейчас мы оба слишком озабочены собакой.

– Правда? Это…, – он слегка мнется. – Было бы здорово.

– Да, идемте со мной. – Я поднимаю его скейт, так как его руки заняты.

– Спасибо, – говорит он, поглядывая на свою собаку.

– Извините! – кричит нам девушка, когда мы уходим.

– Все в порядке, – отвечает незнакомец, оглядываясь.

– Я конечно только первокурсница, но могу точно сказать, что песик не сильно пострадал. В клинике очень хороший доктор. Мы сейчас мигом его приведем в порядок, – тараторю я, когда мы переходим дорогу.

– Ты просто фея, – улыбается парень. – Как нам повезло, что ты оказалась рядом.

Я смущенно улыбаюсь и больше ничего не говорю.

– Это тебя я видел тем утром. Ты была в фиолетовом сарафане. Ведь сказал же, что узнаю по волосам.

Смотрю на парня, и в уме всплывает его образ. Этот скейт, который я держу в руках. Та же бейсболка и приветливое лицо. Его русые волосы спутаны и живут своей жизнью, как и у Стайлза.

– Точно. Э-э привет.

– Привет.

– Ладно, познакомимся позже.

Он кивает, но продолжает смотреть на меня, пока мы идем.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Что там у вас случилось? – Стайлз ставит передо мной тарелку с двумя кусочками горячей пиццы и садится напротив.

– Где мой банановый фостер? – вопросом на вопрос отвечаю я.

– Где мои вафли? – Он изгибает одну бровь.

– Хорошо. Утром я – вафли, ты – фостер. Все довольны.

Он улыбается.

– Но ляжем спать пораньше.

– Э-эм, – я сделаю вид, что думаю. – Ладно.

Он снова улыбается и встает, чтобы принести мне сок. Холодильник древесного цвета украшен нашими совместными фотографиями. Над маленьким обеденным столом такого же древесного цвета, висит подвесной светильник. Я купила его Стайлзу в подарок, когда он только сюда въехал.

– Рассказывай.

– На моих глазах сбили собаку, – с набитым ртом рассказываю я.

Стайлз притих и серьезно смотрит на меня. Наверное, не такой реакции ожидал.

– О, нет, нет, – объясняю я. – На маленького терьера наехала девушка на велосипеде. И мы отнесли его к нам в клинику. Все хорошо, у него нет даже перелома. Небольшой порез и вывих.

Стайлз расслабляется.

– Хорошо. Наелась?

Я отодвигаю от себя стакан с соком.

– Так точно.

– Идем.

Я убираю посуду и иду за ним в гостиную. На проигрывателе крутится пластинка, воспроизводя лучшие хиты группы Nazareth. На кофейном столике стоит ноутбук и стопка бумаг. Стайлз кликает мышкой на ноутбуке и из стоявшего рядом принтера, выскакивают листы.

– Что это? – интересуюсь я, устраиваясь на диване.

Стайлз собирает листы и кладет их в кожаную папку.

– Скоро ты узнаешь, о чем я весь этот год писал.

Мое сердце замирает.

Стайлз смеется над выражением моего лица и садится рядом.

– Ты так старалась скрыть свое любопытство. – Он целует меня в щеку.

– Ты заставляешь меня стыдиться, – опустив глаза, бурчу я.

В последнее время я слишком часто страдаю любопытством.

– Эй. – Стайлз убирает папку и пальцем поднимает мое лицо за подбородок. – Неужели ты думала, что я от тебя что-то скрою?

– Ну, – я смотрю на него. – Я долгое время не знала, что ты амбидекстер1.

Стайлз фыркает.

– Пустяки.

– Вовсе нет, – возражаю я. – Это один процент населения. Великий Да Винчи был амбидекстером.

– Ну да. А еще исследователи выявили, что среди таких людей больше шизофреников и бисексуалов, – с умным видом парирует Стайлз.

– Ты невыносим. На счет первого, я определенно скажу: нет, но на счет второго, даже не знаю.

Он округляет глаза.

– Вот как?

– Кто знает, какие еще тайны скрывает этот симпатичный юноша. – Я провожу ладонью по его гладкому лицу.

– Очень скоро ты прочтешь все мои тайны. Клянусь тебе, я не бисексуал.

– Хорошо. Ничего не имею против однополой любви, но видеть тебя с другим парнем…– Мадлен Ланкастер, – строго произносит Стайлз. – А, ну живо закройте свой хорошенький ротик.

Я смеюсь и откидываюсь на спинку дивана.

***

Следующие несколько дней проходят в хлопотах. Я работаю в клинике, Стайлз усердно занимается на курсах.

Как-то вечером мы едем в Салем, чтобы навестить Ханну и забрать у мамы Айка. Услышав о наших планах, Чарли и Ханна потребовали от нас оставить Айка у них дома. Миссис Мерлоу не была против, как сказал мне позже Стайлз. Перевозка собак – дело не такое уж и хитрое, но стоит учитывать породу Айка. В общем, я еще оставалась вся в раздумьях. К счастью время еще для этого было достаточно.

1

человек, у которого одинаково развиты как левая, так и правая рука.