От третьего лица

Почти невозможно было представить, что всего несколько месяцев назад здесь всё вокруг сковывали лютые морозы, кружили метели и завывали вьюги. Так в этих краях бывает каждый год, сезонные колебания температуры воздуха от минус 45 до плюс 45 градусов по Цельсию, это реальность этих мест. Таков он, резко континентальный климат Юго-Западной Сибири, на юге Алтайского края, почти на границе с северным Казахстаном и Монголией.

В географических справочниках эти места называют – Кулундинская степь, а в новейшей истории страны – Целина, прославленная в шестидесятые и семидесятые годы прошлого века комсомольцами, романтиками и просто людьми стремившимися заработать и обеспечить себе и своим семьям достойную жизнь.

Целинные совхозы это, в те годы, огромные бескрайние поля нетронутых ранее степей, вспаханные и засеянные различными зерновыми культурами: пшеницей, гречихой, подсолнечником. И всё это руками ребят и девчат приехавших осваивать целину по комсомольским путевкам, строить здесь свою жизнь и свой новый мир. В этом всесоюзном, по своим масштабам движении, принимали участие агрономы, инженеры, строители, ученные, учителя и многие специалисты разных других профессий, но прежде всего ценились специалисты рабочие – шоферы, механизаторы, доярки.

Идеологи страны, советского времени, умели внушить людям и чувство единения, и общей цели. Люди ехали в палаточные городки и бараки – такие, большие корпуса коридорного типа, где была общая кухня и другие общие места, в них каждая семья, как правило, занимала одну комнату.

Люди, воспитанные в патриотическом духе, дети победителей в Великой Отечественной войне, готовы были отказаться от родных мест и комфорта и начать жизнь в этих суровых краях. Фантастическая мотивация людей к работе в сложных условиях и созиданию нового.

Кроме того, в пик года, осенью, в уборочную страду, на помощь в сборе урожая, сюда приезжали тысячи грузовиков из далёкой Москвы и Ленинграда (Санкт-Петербурга), других промышленных центров, практически со всего Советского Союза. Урожаи год от года были всё более рекордными, руководство страны докладывало о скорой и неизбежной победе коммунизма на 1/6 части суши, которую занимал Советский Союз, а жизнь почему-то становилась всё более тревожная и напряженная. В магазинах всё больше становилось дефицитных категорий товаров, с полок исчезли шоколад, масло и колбаса, не какие-то марки или виды, нет, вообще, как продукт, и многие товары продавались по талонам, которые выдавали гражданам по месту работы.

Наступил 1986 год, однако об обещанном переходе к фазе победы Коммунизма, которая, должна была наступить ещё в 1980-м, судя по графику, изображенному во всю стену маслом, в кабинете истории местной школы, до сих пор никак не объявлялось. А учителя на вопросы «Почему» и «Когда» внятно ответить не могли и терялись, и путались в объяснениях.

Афганский синдром

За то, два раза в год, весной и осенью в село возвращались загорелые, угрюмые и иногда совсем поседевшие парни, отслужившие армию в далёком Афганистане и часто удивлявшие родных и просто односельчан сверкавшими на груди боевыми наградами. А ещё бывало, что их встречали гораздо раньше срока, когда возвращались они в цинковых гробах, крепко запаянных сваркой и запрещённых к вскрытию, в сопровождении людей в военной форме. Вот тогда, из уст местного Военкома, на сельском кладбище звучали краткие слова о каком-то интернациональном долге, который они исполнили до конца.

Это совсем никак невозможно было понять, кроме того, что концом выполнения долга для них стал конец их земного пути и самого ценного для каждого человека – собственной жизни. Никто из селян не знал значения этих слов про «интернациональный долг», сквозь слёзы невест и матерей лишь приходило понимание, что где-то там очень далеко, на чужой для нас земле, идёт чужая война, и там почему-то воюют наши вчерашние школьники, молодые ребята, которых никто не провожал в этот ад и никто не рассчитывал на такую встречу.

Так Афганистан стал страшным ужасом для всех матерей, чьи дети подрастали и готовились вскоре пойти по призыву в армию. Многими ночами они тихо рыдали в подушку и молили Бога, кто как умел, чтоб её кровинку миновала эта участь. Но миновала она не всех.

А подрастающие старшеклассники знали, что рулетка не предсказуема и кто-то обязательно попадёт служить либо в «команду №1», в желанную ГСВГ (Группу Советских Войск В Германии), откуда все возвращаются счастливыми и радостными, привозят наклейки с пышногрудыми фрейлинами и рассказы про покоренную Германию, где Коммунизм тем не менее, для немцев, как это не парадоксально, за счёт нашей помощи, уже наступил, где несколько раз за службу советский солдат из ограниченного контингента мог сходить в увольнение, и даже возможно попробовать настоящего немецкого пива и колбасок. А кто-то другой попадёт в «команду №2» и тогда светит ему путь в учебку, в Таджикистан, и оттуда, через шесть месяцев, его перебросят транспортным ИЛ-76 в Кабул, а дальше, уже вертушкой (вертолет), в одну из афганских провинций. В страну, где стреляют даже дети и старики, а смерть поджидает в любом месте, в любое время.

Особого героизма и желания воевать никто не испытывал, хотя все ещё были комсомольцами и патриотами, но внутри каждого было чувство чего-то не настоящего в этой истории, какого-то обмана.

Ведь война на афганской земле никакого отношения к защите собственной Родины не имела и обратное никто не доказал, даже Советская пропаганда. Никто не мог объяснить убитым горем родителям, почему их сыновья должны были погибнуть в мирное время и на далёкой чужбине.

Вот почему, в том числе, среди разных прочих причин, десятикласснику важно было не просто закончить среднюю школу, но и обязательно постараться поступить в институт. Ведь тогда можно будет получить отсрочку от призыва в армию или закончить военную кафедру и вообще стать офицером запаса. А эта война в Афгане, как называли Афганистан те, кто оттуда вернулся, глядишь к тому времени и закончится, рассуждали те, кто имел способности мыслить «по-взрослому».

Саня не был исключением, он тоже много раз задумывался на эту тему, внимательно читал международные новости в газетах, смотрел программу «Время» по телевизору, но там почти ничего не говорили про эту далёкую войну.

Серёгина исповедь

И вот однажды, недавно вернувшийся из армии, сосед, Серёга Пархоменко, которого Саня знал с малолетства, тот самый Серёга, который когда-то учил Саню как сделать из куска трубы пистоль, теперь изрядно приняв водки вдруг стал рассказывать сквозь потускневшие стекленеющие глаза свою историю. Он почему-то решил рассказать её здесь, в тренерском домике, на сельском стадионе, в комнате которая была с детских лет Меккой всех местных физкультурников, где стены были увешаны памятными вымпелами и призовыми медалями, а полки уставлены запылившимися спортивными кубками, именно здесь, после очередного футбольного матча с командой соседнего района, его прорвало. Видимо носить в себе эту тайну дальше было тяжелее, чем рассказать о ней и о пережитом хоть кому-то из своих.

Его лицо вдруг потемнело до серого, землистого какого-то цвета, плечи опустились, он весь сгорбился и постарел на пару десятков лет. Внезапно по его щеке покатилась слеза. Охрипшим голосом без всяких эмоций, почти шепотом, Серега заговорил про то, что такое, эта Афганская война. Сжатые до побелевших косточек кулаки дрожали, как он не пытался их прижать к столу. Дыхание его стало прерывистым и даже иногда казалось, что ему не хватает воздуха и он задыхается. Он медленно говорил о том, как там, в Кандагаре, им всем хотелось жить, и про то, как гибли товарищи и как важно было выдержать первый год, потому что ещё зверствовали и собственные дембеля, но надо было терпеть и выживать, иначе не возьмут на боевые (боевые рейды) и будут потом «чморить» до конца службы.

Хотя Серёга и выпил, но многое он не договаривал, ведь подробности рассказывать ему было нельзя и это всем было понятно. Но и из того, что он говорил было понятно многое. Сквозь эти слова старшего товарища сквозили бури эмоций, обиды, непонимания и ещё много всего. Но всё равно, было трудно представить в полной мере, сколько горя, страха и ужаса пришлось там испытать и Серёге и всем, кого отправили на ту войну.