Страница 18 из 37
Глава 11 Заговорщики
- Кто там шумит по ночам?!- раздался из-за ворот недовольный голос.
- Десна,- послышался отзыв, и дубовые створки приоткрылись, пропуская прибывших.
Развернув плечи, поглаживая бороду, Боярин Давид Олегович Лучин и его спутники, прошествовали к столу, за которым уже собралась городская знать.
- И тебе здравия, уважаемый Давид Олегович,- ответил на правах хозяина боярин Колычев,- проходи, садись за стол. Отведай, чем бог послал.
- Ну что же,- продолжил Колычев,- теперь все в сборе. Тогда начнем.
- Тут,- сказал он, похлопав по свитку,- заверенное австрийским королем Фридрихом, обещание князя Даниила, вернуть Галичской знати былые свободы и привилегии. Нам нужно только изгнать ненавистного княжича Андрея Мстиславовича…
Собравшиеся бояре согласно закивали.
- Не дело вы задумали,- вступил в разговор боярин Лыков,- а ну ежели, заговор наш раскроется? Или дело не выгорит? Да нас всех на воротах повесят, как два года назад бутовщиков.
- Государь милостив,- сказал Лыков,- и умеет прощать оступившихся. Надобно нам к нему обратиться, авось простит он наши грешные души и вернет некоторые вольности.
Лучин продемонстрировал всем собравшимся кукиш.
- Да и пусть знает! Не долго, ему осталось княжить! Я голосую за смерть! Кто со мной?
- Ну а ты, Тимофей Васильевич?- повернулся в сторону Лыкова, боярин Колычев.
- Ты не юли,- зло проговорил Лучин, сжав кулаки,- с нами ты, или нет!
- Ну, тогда,- усмехнулся Колычев,- и тебе не жить.
В этот момент в сенях раздался топот множества ног и шум падающей утвари. Дверь распахнулась, и в горницу ворвались облаченные в легкую броню воины. Ничего не говоря, они бросились на бояр, сбивая их с ног ударами прикладов арбалетов. Упавших, связывали по рукам и ногам.
- Ну, вот и все, господа бояре,- молвил Гордеев, входя в комнату. Он оглядел бывшую городскую знать, которая теперь беспомощно валялась у его ног. Брезгливо поморщившись, Дмитрий направился к боярину Лыкову. Тот сидел на полу в углу комнаты и рассматривал лежащий у него на ладони выбитый зуб.
- Да ладно,- усмехнулся Лыков, сплевывая кровь,- главное жив остался…