Страница 23 из 25
в) Подвергать сомнению сталинскую догму о зависимости государств-сателлитов от СССР и способствовать развитию чувства национального достоинства.
г) Использовать в отношениях с сателлитами всевозможные средства экономического давления.
(5) Правительственные структуры должны начать тактическое планирование и осуществление вышеуказанных планов в соответствии со стратегической концепцией, намеченной в данном документе»80.
Как нетрудно заметить, данный план геополитической борьбы во имя устранения конкурента, и даже политической альтернативы на международной арене, с самого начала был основан на грубом и прямом вмешательстве во внутренние дела других государств, что противоречило подписанному США 26 июня 1945 г. Уставу Организации Объединенных Наций (ООН). Но и в дальнейшем, уже в начале XXI века, некоторые американские президенты отнюдь недалеко ушли от трубадура «холодной войны» Г. Трумэна, почти дословно и без стеснения повторяя его директивы.
В этой связи, нам кажется, трудно не согласиться с выводом заместителя директора ЦРУ США по разведке (1962-1966 гг.) Реем Клайном, писавшим: «ученым известно, что судьбы народов формируются комплексом трудно улавливаемых социальных, психологических и бюрократических сил. Обычные люди, чья жизнь – к худу ли, к добру ли, – зависит от игры этих сил, редко понимают это, разве что смутно и весьма поверхностно. Одной из таких сил с начала 40-х годов стала разведка»81.
И хотя приводимые нами далее доктринальные установки США по ведению «тайной войны» против СССР выходят за хронологические рамки пребывания И.П. Ивашутина во главе военной контрразведки в ГДР, тем не менее они характеризуют те внешние факторы оперативной обстановки, что объективно предопределяли задачи деятельности советских органов государственной безопасности, и с чем приходилось непосредственно сталкиваться Петру Ивановичу на всех занимавшихся им постах.
30 сентября 1950 г. президент Г. Трумэн утвердил новую секретную директиву СНБ 68 «Задачи и программы национальной безопасности США», призванную «усилить многократно военные приготовления» и «сеять семена разрушения внутри советской системы».
В ней прямо заявлялось о решимости США на ведение «открытой психологической войны, направленной на поощрение массового отказа населения от соблюдения верности Советам и подрыв планов Кремля всяческими способами».
Для достижения данного результата предусматривалось «усиление активных и своевременных мер и операции тайными средствами в области экономической, политической и психологической войны с целью разжигания и поддержания недовольства и бунтарских настроений в отдельных стратегически важных государствах-сателлитах», а также «усовершенствование и повышение активности действий разведки»82.
10 апреля 1951 г. президенту США был представлен меморандум «Психологическое наступление против СССР. Цели и задачи», основной целью которого провозглашалось «расширить разрыв, существующий между советским народом и его правителями»83.
А 20 июня 1952 г. появился новый закон, разрешавший ЦРУ и иным спецслужбам США использовать для финансирования подрывных акций против стран народной демократии «любые дополнительные суммы за счет средств, отпущенных на мероприятия Североатлантического альянса», то есть НАТО.
Примечателен и тот факт, что администрация США прагматически подводила солидный финансовый и организационный фундамент под «тайную войну» против СССР и других европейских социалистических государств.
3 марта 1953 г. новый президент CША Дуайт Эйзенхауэр провел через сенатскую комиссию по иностранным делам резолюцию, утверждавшую, что СССР несет главную ответственность за напряженность в мире, так как «извращенно трактуя» Ялтинские (февраль 1945 г.) и Потсдамские (август 1945 г.) соглашения, нарушает их, «что и привело к покорению народов Восточной Европы».
В конце 1954 г. появилась директива СНБ 5201, которая рекомендовала администрации США «побуждать восточноевропейские режимы к самостоятельному выходу из «силового поля» советского доминирования».
В ее развитие 5 апреля 1955 г. президентом США Д. Эйзенхауэром был утвержден «Новый план нанесения поражения коммунизму», активную роль в обсуждении и корректировке которого играли Государственный секретарь и директор ЦРУ братья Джон Фостер и Аллен Даллесы.
В нем «Руководящие установки для политического наступления» были сформулированы следующим образом:
«1. Поддерживать во всей советской империи дух сопротивления и всемерно подогревать надежду на освобождение и обретение суверенитета…
2. Рассеивать горькое чувство изолированности, какое испытывают все внутренние враги Кремля, путем доведения до их сознания того факта, что, подобно революционерам в царское время, они тоже имеют преданных друзей и сильных союзников за пределами их родины…
3. Усиливать всеми возможными путями и средствами неуверенность советских властей в преданности своего народа….
4. Обеспечивать как моральную, так и материальную поддержку (в том числе квалифицированным руководством всех оппозиционных и подпольных движений в странах-сателлитах, а также в Китае и в самой России…».
В данном «Новом плане нанесения поражения коммунизму» подчеркивалось, что «организационная структура ведения холодной войны уже существует, и что «она должна быть только усилена и приспособлена к расширяющимся масштабам нынешней деятельности».
После двух лет руководства военной контрразведкой ГСОВГ Петр Иванович возвращается в Советский Союз. Генерал-лейтенант П.И. Ивашутин последовательно занимал должности начальника Управления военной контрразведки МГБ СССР по Ленинградскому военному округу (18 ноября 1949 – 25 декабря 1951 гг.), заместителя начальника 3-го Главного управления (декабрь 1951 – сентября 1952), министра государственной безопасности Украинской ССР (сентябрь 1952 – март 1953)…
По линии военной контрразведки П.И. Ивашутину довелось служить под началом руководителей 3-го главного управления Н.Н. Селивановского, Н.А. Королева, Я.А. Едунова, С.А. Гоглидзе84, Д.С. Леонова, совместно с их заместителями И.Я. Бабичем, В.И. Бударевым, Н.Р. Мироновым.
Скажем честно: как в управлениях военной контрразведки «Смерш» существовали подразделения (первые отделы), занимавшиеся контрразведывательным обеспечением безопасности функционирования управлений и штабов фронтов, командования армий и корпусов, так и в структуре 3-го Главного управления МГБ СССР 1-й и 2-й отделы занимались контрразведывательным обеспечением Генерального штаба и министерства обороны СССР85.
А между тем, и в самом министерстве госбезопасности происходили процессы, оказавшие самое непосредственное влияние на формирование гражданской, партийной и профессиональной позиций будущего начальника ГРУ.
12 июля 1951 г. был арестован министр государственной безопасности СССР В.С. Абакумов. И здесь представляется необходимым последний раз обратиться к судьбе этого сталинского министра.
Достижение МГБ отдельных действительно отдельных положительных результатов в борьбе с разведывательно-подрывной деятельностью спецслужб иностранных государств, наверное, породили у Абакумова чувство чрезмерной самоуверенности, вызвав своеобразное, так хорошо знакомое Сталину, "головокружение от успехов".
Причиной падения, казавшегося всемогущим, министра стал банальный донос на него одного из подчиненных, подполковника М.Д. Рюмина86, писавшего в ЦК ВКП(б) 2 июля 1951 г.: "тов. Абакумов, по моим наблюдениям, имеет наклонности обманывать правительственные органы путем замалчивания серьезных недочетов в работе органов МГБ".
Уместно однако подчеркнуть, что, по своему служебному положению, Рюмин не располагал доступом к документам, которые могли бы дать основания для подобных выводов. Согласно указаниям некоторых историков, письмо о "неправильном поведении" Абакумова было написано Рюминым непосредственно в кабинете секретаря ЦК ВКП(б) Георгия Максимилиановича Маленкова, "курировавшего руководящие кадры" госслужбы.