Страница 19 из 26
– Ну здравствуйте, принц Чарльз, и не пойму я никак, почему третий. – Вот с такой прямолинейной простоватостью встречает этого принца Чарльза Третьего у себя в апартаментах по иноземному, а так-то в светлице, принцесса Анюта, а никак не Аннет – уже не нужно объяснять, почему возникли все эти именные метаморфозы: всё по воле Царя-батюшки, с дуба рухнувшего по мнению людей дремучих, с печки головой об пол треснувшегося по верному заверению людей домашнего склада ума, а может и рехнувшегося, как поставили тайный диагноз ему заговорщики, уже и думать уставшие, чтобы ещё такого придумать, чтобы Царя-батюшку сместить с трона (вот откуда появился, а затем заявился сюда этот принц Чарльз).
А этот принц Чарльз Третий, что за рожа такая не пробивная и непроницательная на чувства и эмоции, да к тому же очень противная для принцессы Анюты, ни в счёт не ставит принцессу и свою рожу поганую оборачивает к стоящей чуть с сзади и поодаль, светской даме из числа его делегации. И в присутствии принцессы начинает с ней изъясняться на совершенно незнакомом для принцессы Анюты языке. И тут даже если ты не принцесса, а самая обычная девушка на выданье, то ты начнёшь сомневаться в здравомыслии этого Чарльза Третьего, который не только приволок на эту встречу всех своих бывших девок (а кто ж они тогда?), но ещё таким изысканнейшим образом издевается на ней.
Они таким образом, на глазах принцессы между собой шашни крутят, а она дура дурой стоит. – Эта дура принцесса не образованна нисколько и нашими высококультурными языками не разумеет, чем и мы будем пользоваться, дорогуша, – обращаясь к своему переводчику, светской даме и по совместительству любовнице, вот что задумал извращённый, взращённый на всякой просвещённой пакости ум Чарльза Третьего, по жизни и с виду сухостоя, кто физически и ни на что не был способен, что думать ему иначе не мешало, а также вот замышлять интриги он был горазд.
И тут уж без особых вариантов со стороны принцессы Анюты, в один момент взорвавшейся от возмущения. – Это как вас, принц Чарльз, ещё понимать?! – подскочив со стула, вознегодовала на всю светлицу принцесса Анюта. – Что вы эту потаскуху, в случае моего согласия на ваше предложение, с собой в нашу опочивальню захватите. Чтобы она там с вами, извращенцем, была заодно. Так вот на что вы в итоге рассчитывали, и теперь мне понятен смысл вашего имени без ваших лицемерных объяснений. – На этом месте принцесса Анюта набирает в грудь побольше воздуха, чтобы истерично докричаться до папеньки, – а принц Чарльз в непонимании и растерянности смотрит на так взорвавшуюся принцессу, и только та светская дама, кто потаскуха и ладит и с нашим языком, в напряжении начала назад пятиться, – но не успевает всех тут своим громоподобным криком поразить. А всё потому, что Царь-батюшка по-нашему, был в курсе всего происходящего в её светлице.
И Царь-батюшка, всё это время претерпевая неудобства своего положения, стоя уперевшись ухом к двери, ведущую в светлицу принцессы, где ему не только не всё было отчетливо слышно, но и на пути к пониманию происходящего в светлице стояла шероховатость и занозы с двери (падлу, столяра, казню), как только такое жуткое предположение в устах принцессы услышал, то в момент взбеленился, и выскочив с бешеным видом из дверей, прямиком рукой до уха принца Чарльза. Где он начинает ничего непонимающего Чарльза Третьего трепать за его ухо, водя по светлице, и приговаривать:
– Ах ты, паскудник. Чего тут надумал. Прикрываясь своим именем, решил наводить тут свои позорные порядки. Я, конечно, слышал, насколько опаскудилась ваша норма и цивилизация, и какие вы, тьфу, просвещённые этой вашей бессовестной моралью, и я даже закрыл глаза на эту срамоту на ваших ногах, – Царь-батюшка бросил уничижительный взгляд на ноги принца Чарльза Третьего, слишком отвлечённого на своё ухо, чтобы что-то замечать другое, тьфу-сплюнул и с оговоркой на местные обычаи пошёл дальше крыть принца Чарльза, – одели на себя бабские колготы и задом виляют, думая, что это здорово и всем нравится. А как по мне, и другими благочинными людьми с разумом, глядя на эту срамоту видится, то куда чинно и благоразумно в такой-то мороз на улице будут выглядеть подштанники на тебе, или на худой конец кальсоны.
В общем, вывел Царя-батюшку принц Чарльз Третий своей необдуманной позицией, а затем вывел себя рукой Царя-батюшки за собственное ухо из светлицы и дальше пинком под зад от всего сердца всё того же Царя-батюшки.
Но не долго принцесса Анюта радовалась такому исходу встречи с принцем Чарльзом Третьим, который на время затаился в своём посольстве, где собрал всех своих советников, чтобы начать вырабатывать новую стратегию по заполучению в жёны принцессы. – Я не потерплю отказа! – вот так обосновывал свою настырность и настойчивость принц Чарльз Третий. И надо отдать ему и его упрямству должное, он практически всегда достигал поставленной им цели.
– Все бабы дуры, а в особенности принцессы. Ведь для любой благородной дамы и просто светской львицы, я уж не говорю о золушках, уже за счастье встретиться с принцем. А эти принцессы, по причине всего-то своей избранности их природой, перепрыгнули эту ступеньку к своему счастью, и теперь свои носы задирают. Даже перед нами, чистокровными принцами. – Прохаживаясь вдоль стола, где свои места заняли советники, дворцовые люди и другие важные вельможи, вот так, с наличием горечи в словах и лице, объяснял свой провал в деле охмурения принцессы принц Чарльз Третий. Где он остановился у председательского места и изучающим взглядом посмотрел на своих советников, выявляя среди них несогласных с этим заявлением. И, конечно, особенным вниманием он выделил герцога Мальборо, имеющего вечно недовольный вид и оттого подозреваемого в изменнических мыслях.
– Вижу, сэр Мальборо имеет особое мнение на принцесс. – Заявляет принц Чарльз Третий, переведя всё внимание на сэра Мальборо. Ну а сэр Мальборо, что уж тут утаивать, и вправду испытывал некоторый дискомфорт при правлении Чарльза Второго (папаши Чарльза Третьего), который не совсем по праву занимал свой династический пост. А всё потому, что сэр Мальборо и сам был на треть Чарльзом, и при этом готовым раньше родиться, нежели пока здравствующий Чарльз Второй, подвинувший его в их общей материнской утробе: сэр Мальборо был братом близнецом Чарльза Второго и поэтому был страшно ненавидимый Чарльзом Третьим, и Вторым тоже.
Ведь он запросто мог бы доказать своё первейшее право на престол при объективном освещении этого доказательства, и если бы суд был независим от воли власть предержащих. Ну а пока всего этого нет, то он склонен воле изъявлять верноподданнические чувства и только иметь особое мнение на правление династии Чарльзов, в частности Чарльза Второго.
– А почём мне знать, если я всего лишь герцог, и дел не имел ни с одной принцессой. И вам принц Чарльз Третий, виднее. – Герцог Мальборо большой мастер дворцовых интриг, как всегда ловко уходит от прямого ответа. Ну а Чарльзу Третьему только и остаётся, как поддеть сэра Мальборо оскорблением. – Да, я и забыл, сэр Мальборо, что ваш потолок, это герцогини, и никак не принцессы. – С ехидцей говорит Чарльз Третий, вызывая смешки со стороны советников и, заодно погружая сэра Мальборо во внешнюю бледность и глубинную темноту мыслей.
А между тем совещание продолжается и в итоге разрабатывается новый план. Где его советники, войдя в контакт с прихлебателями с царского стола, а также с теми, кто имеет доступ в палаты царские и кто не обременён совестью, а вот наличием насущных нужд и связанных с ними долгами, то сколько хочешь, кого много чего обещающим словом убеждают, кого подкупными заверениям направляют на путь истинный, и как логичный результат, они настраивают Царя-батюшку на мировую. А там и до встречи один на один, один шаг. Что в итоге приводит к этой встрече, где принц Чарльз Третий так вывернулся, что смог убедить Царя-батюшку в своей невиновности и получить от него ещё один шанс быть в глазах вашей, наикрасивейшей из всех принцесс, счастливейшим из людей.