Страница 63 из 65
- Ну, любую женщину надо оберегать, - пожал плечами Костик, - так всегда было. Почему именно эту?
- Увы, эти времена канули в прошлое. Посмотрите, Костик, как много стало вокруг женщин, которым на самом деле не нужен мужчина – они сами себя обеспечивают, и этого им достаточно. А ей нет, ей на самом деле нужен кто-то рядом, пресловутое мужское плечо. Это повышает ценность любых усилий ради неё. Надеюсь, я смог объяснить. Мы с ней не пылаем подростковой страстью и не творим чудеса в постели, но мы понимаем и поддерживаем друг друга, и это даёт нам дополнительные силы поддерживать кого-то ещё – детей, внуков, друзей, коллег. И потом, её капризы – это так весело. Всё время чувствую себя принцем, завоёвывающим надменную принцессу. Это пикантно. А уж если она благодарит – то от души! Тогда я чувствую себя султаном, покорителем мира, обладателем всех сокровищ. Она словно даёт крылья, - он взглянул на Костика, - Это высокопарно?
- Да нет. Я думаю так же про Фею, только никогда бы так не сказал.
- Боюсь, такое красноречие у меня от Виталика, - улыбнулся Модест Тимофеевич.
- О, этот зануда любого заразит. Как сейчас слышу: «Месье Константин, кушать подано. Не забудьте помыть руки».
Они улыбнулись и, подняв бокалы красного крымского портвейна, чуть чокнулись и выпили «за прекрасных дам».
- Месье Константин, месье Модест, хочу вам напомнить, что на ужин у нас рыба, и на аперитив лучше подошло бы белое вино, - заглянул в гостиную Виталик.
Они переглянулись и заговорщицки улыбнулись…
***
Утренний дождь гораздо хуже послеобеденного. Каким бы занятым или легкомысленным человеком вы ни были, утренний дождь навевает серьёзные мысли, а всерьёз думать едва проснувшись – глупое занятие. Это только в сказках утро вечера мудренее, а в реальной жизни вечер – пора мудрёных решений, а утро – время неги и рассеянности, отведённое не для того, что собраться с мыслями, а чтобы затолкать их на задворки сознания, привести себя в божий вид и бежать по делам, бездумно, механически совершая привычные действия. Утренний дождь приводит людей-роботов в негодность, и мы начинаем скрипеть и тормозить…
На эфир она оделась в длинное чёрное платье с длинными узкими рукавами, украсив его красивым серебряным нагрудным украшением в крымско-татарском стиле с полудрагоценными камнями, в уши вдела серьги в похожей стилистике, волосы собрала в низкий узел и убрала в сеточку.
- Только шали не хватает – и вылитая Ахматова, - хмыкнул Костик.
Фея молча подала матери шаль – голубую, расшитую золотом, с длинными кистями.
- Ну, вы даёте, - покачал головой Костик.
- Я боюсь, - вдруг сказала госпожа Альфия.
Все дико на неё посмотрели.
- Так, а оставьте-ка нас с госпожой сценаристкой наедине, - велел Костик.
Семья вышла. Костик усадил госпожу Альфию на диван, а сам отошёл на пару шагов.
- Сядьте на самый край. Ноги как у принцессы Дианы, даже под платьем. Спину прямее. Руки изящнее! Легче руки, чтобы они кисти видели, а не кулаки! Так, а теперь чётко, как на экзамене, – чего боимся?
- Сама не знаю. Раньше за мной Рашит был, и я могла делать всё, что угодно: знала, что он всё исправит, спасёт, удержит на краю пропасти. Но теперь я одна и…
- Какой чудовищный эгоизм и какая чёрная неблагодарность! – покачал головой Костик, - да не одна вы, дамочка! Во-первых, за вами теперь я, чёрт меня дёрнул с вами связаться. А во-вторых, у вас есть Модест Тимофеевич.
- Да ну тебя, - отмахнулась она, - что он может?!
Костик присел рядом.
- А вот многое может. Может уступить вам свой десерт, построить дом, принять вашу внучатую племянницу и всю вашу семью, выполнять ваши капризы, а когда вы всё же разразитесь истерикой, подставить вам плечо и ещё утешать. Вам мало? А знаете, что он про вас говорит?
- Что? – заинтересованно спросила она.
- Что вы даёте ему крылья. И что вас хочется оберегать, потому что вам это нужно. Так что прочь сомнения, госпожа Альфия! Идите, и творите, что хотите. А мы уж как-нибудь вас отмажем.
Она вдруг улыбнулась, встала и обняла его.
- Ну-ну. Не надо. И так растрогали. Идёмте!
Она подхватила свою шаль, и Костик галантно подал ей руку…
***
Интервью с госпожой Альфиёй, вновь покорившей вершины литературного мира Росси и Франции, показали по всем каналам и напечатали во всех изданиях.
- Госпожа Альфия, Ваша книга «Академия безумия» признана международным шедевром. Что Вы как человек считаете настоящим безумием?
Она поправила микрофон и постучала по нему пальцем с бордовым маникюром, проверяя. Операторы закатили глаза.
- Безумие – считать, что одни люди выше других, что одна жизнь ценнее другой. Мы все разные, поэтому все одинаково важны.
- Вы много потеряли в этой жизни и много приобрели. В этих потерях и победах есть какая-то взаимосвязь?