Страница 13 из 65
- О, точно, отлично! Только жалюзи́, а не жа́люзи. Ну, я поехал.
- Э, Анатолий Андреевич, а меня-то зачем вызывали?
- А, да. Роговы вернулись. И Фея Рашитовна выходит на работу.
- Я знаю, Костик звонил и велел приготовить в палате на втором этаже игрушки и манеж для их девочек.
- Э, собственно, Светлана Олеговна, Костик вам не Костик, а Константин Валентинович, и, кстати, не он хозяин нашей клиники, а Фея Рашитовна. И я просто хотел вам напомнить, что теперь она будет заниматься всеми делами. Так что подготовьте ей такой же отчёт, который вы обычно готовили для Константина Валентиновича. Бумаги для него я вам оставляю, вот они, а скоросшиватель возьмёте у заведующего хозяйственной частью. И да, несмотря на то, что вы будете некоторое время заниматься малышками Роговых, мы сохраним вашу зарплату.
- Но я…
- И да, кроме детской, подготовьте vip-палату для госпожи Альфии Шихматовой. Она будет проходить у нас курс лечения. Пока.
Молодой главврач поправил галстук, подхватил портфель и вышел.
Светочка вышла с ним, рассеянно глядя, как он повернул ключ в замке.
Он пошёл по коридору, а она осталась стоять с бумагами в руках.
- Подумаешь, хозяйка! Ты б так перед ней не лебезил, если б она тебя главврачом не назначила, потому что вы московский Мед оба заканчивали, только ты на пять лет раньше. А сама расплылась поди, после родов, курица-наседка. Да и какой ей отчёт – два года в дела не вникала, титьками мокрыми думала. Всё равно Костик приедет её страховать. И для меня он просто Костик, а не Валентинович. И зарплату он мне не сохранит, а повысит!
И Светочка откинула на спину светлые кудри, стоившие ей месячной зарплаты, и пошла за скоросшивателем – жёлтеньким, потому что ненавидела серость и убогость, а любила всё весёленькое и жизнерадостное…
***
Люди в белом однозначно привлекают внимание, а мужчины особенно.
Славик вошёл в клинику и огляделся. Светло, просторно, чисто. Кожаная и железная мебель, пластик, кафель, неон. О, и медсестрички хорошенькие. Да не просто хорошенькие, а высший класс! Он подошёл к стойке.
- Э, гм, доброго дня в эти сени.
- Что? – подняла на него глаза хорошенькая блондинка с большой грудью.
- Мне бы с завкадрами погутарить тет-а-тетно.
- С кем? Как? – привстала с места хорошенькая брюнетка с осиной талией.
- Э, гм, незапятнанный интеллект, - буркнул Славик в сторону, - э, девушки, меня к вам направили на работу. Где завкадрами?
- А, у нас его нет, - улыбнулась хорошенькая блондинка.
- Э, гм, в смысле?
- В прямом. Нет. Всех специалистов и сотрудников нанимает лично хозяйка.
- И как к ней пройти?
- Это вам ехать придётся, она в старом городе живёт, - сказала хорошенькая брюнетка.
- Э, гм, да, видимо, это хроническое. В э-той кли-ни-ке как к ней прой-ти? – спросил он по слогам.
- А её сейчас нет. А вы из Прибалтики? – улыбнулась хорошенькая блондинка.
- Из Владика, - обалдело сказал Славик, - так когда хозяйка будет на работе?
- Говорят, завтра, - сказала хорошенькая брюнетка.
- Э, гм, кто говорит? – решил уточнить источник информации Славик.
- Да вот же, Толяндрик говорил, - улыбнулась хорошенькая блондинка.
- Э, гм, кто? – изумился Славик.
- Анатолий Андреевич, главврач наш, - мечтательно вздохнула хорошенькая брюнетка.
- О, главврач Толяндрик сказал, значит, точно. Значит, завтра? Ну, до завтра.
- До завтра, - согласилась хорошенькая блондинка.
Славик прошёл к выходу и оглянулся. В коридор вышли мужчина на костылях и женщина в воротнике Шанса. Славик довольно сам себе кивнул…
***
Что делать, если поделать уже ничего нельзя, да и делать особо нечего? Что делать, если работать не заставляют, но работу спрашивают? Кто может отказаться от дела жизни? А кто поможет найти в собственной душе источник вдохновения? Что делать, если за тебя всё решили, оставив только дело, на которое ты не можешь отважиться? Что делать со страхами и вопросами?
- Выкинуть из головы этот мусор, тем более, романы «Что делать?» и «Кто виноват?» уже давно написаны, - проворчала госпожа Альфия и отправила страницу из записной книжки в кучку скомканных страничек в углу комнаты.
Она вздохнула и принюхалась. Пахло куриными котлетками в сухариках, которые жарил Виталик, и краской, которой он покрасил во дворе качели.
- Да что ж это за такое?! – возмутилась она, - И они думают, что в такой вот деревенской вонище я смогу творить? Да ни за что! Писать о любви под запах жареного лука, котлет и краски? Лучше смерть! И, клянусь, не моя, а этих предателей – бездушного гада-Костика и подлого продажного змея-Виталика.