Страница 12 из 16
Угу, как же. Собрала, значит, некая семейка свои пожитки в цветные сумки, чуть отъехала от села и остановилась. Папаша спину о тополь чешет, мамаша голыми ногами машет, сынуля жрет втихаря, дочурка строчит что-то в блокнотик — небось впечатления о поездке спешит увековечить, пока из головы не выветрились. Типичная сельская сценка.
Мы приблизились настолько, что сомнений не оставалось: на опушке небольшого леска торчали практиканты.
Нас заметили. Медор лениво одернул рубаху, Заяц поспешно запихал в рот остатки еды, Лилея спрятала записи. Лишь Ласка продолжала сидеть на бортике повозки, не обращая внимания на даже по меркам Суши неприлично задравшуюся юбку. Впрочем, из присутствующих на ее прелести обратил внимание разве что Сокол, чьи уши подозрительно заалели. Мальчишка!
— У нас кучер сбежал, — добродушно хохотнул Медор. — Что делать? — странное дело, обращался он ко мне.
Я непроизвольно повернулась к колдунье, ожидая указаний. Она ответила раздраженным взглядом.
«Ну и чем я виновата?» — следом за обиженной мыслью пришло воспоминание о том, что отныне быт подопечных ложится на мои плечи и транспортные вопросы решать придется тоже мне.
— Искать, — произнесла весомо. — Давно он пропал? Как это случилось?
Выяснилось, что с полчаса тому назад Лилея увидела какую-то особенную бабочку («Королевский брюхокрыл — уникальный вид! В древности его использовали как индикатор магических колебаний. Усики брюхокрыла краснеют в присутствии человека, недавно активировавшего серебряную пыль. Когда-то с его помощью раскрывали магические преступления!» — объясняла она).
Девушка попросила остановить повозку («Дурында такой скандал закатила, что аж мне стало стыдно», — сообщила Ласка).
Начала гоняться за бабочкой («Слабачка. Наверняка завалила зачет по физподготовке. Разве так прыгают?» — сетовал Заяц).
Тем временем Медор надумал отлучиться в кусты («Сто раз говорила, чтобы сходил к врачу. Никакое это не «слишком много воды выпил», а проблемы со здоровьем. Так нет же, мужик есть мужик. Из года в год верит, что само пройдет», — жаловалась Илона).
Эньер присоединился к ловле насекомого с условием, что в случае успеха Лилея поделится выручкой за проданный экземпляр («В прошлом году такие козявки шли на аукционе по двадцать золотых за штуку», — признал он).
Ласка отправилась в противоположные кусты («Мое дело, зачем! Тебя не спросила, Зая!»).
Возница вроде никуда не собирался.
Когда все вернулись к повозке, оказалось, что править лошадьми некому — кучер исчез в неизвестном направлении.
Его, конечно же, искали. Подзывали. Угрожали. Обещали вознаграждение.
Без толку. Мужчина как у воду канул.
Практиканты не знали, что делать, и решили дождаться остальных. В смысле, тех, на кого можно спихнуть все заботы.
«И кому платят за избавление от неудобств», — напомнила совесть. Хорошо, что я редко к ней прислушивалась.
— Бабочку поймали? — Мелу больше интересовала животина, чем человек. — Точно Королевский брюхокрыл?
Лилея гордо продемонстрировала сжатый кулак, из которого торчал краешек крыла. Заяц вытащил из-под сиденья извозчика полупустую банку варенья и принялся черпать его ложкой — чтобы освободить посудину для столь редкого экземпляра.
— Я лучше пойду на расстоянии, — колдунья убралась прочь. — Если вы не ошиблись… Насколько я помню, брюхокрыл, почувствовав отголоски магии, краснеет и умирает. Не хотелось бы угробить ваше сокровище.
— Чем? — по-моему, она сегодня не колдовала. Или порталы тоже считаются?
— Я за утро столько порталов открыла, что впору самой отрастить усики и сложить лапки. Тая, поведешь лошадь? А я еще раз осмотрю окрестности. Вдруг кучеру стало плохо?
«Или вдруг его пришибли «убийцы», чтобы запороть практику?» — мне хватило ума не шутить вслух такими вещами.
Легко сказать: «Поведешь лошадь». Не то чтобы я не ладила с обладателями грив и копыт… Скорее, мы существовали в разных измерениях и до сегодняшнего дня близко не пересекались. Я предпочитала быть пассажиром и не лезть с нежностями к тягловой силе.
Вожжи удобно легли в ладонь. А дальше? Вроде возница должен что-то сказать? Вйо? Или?.. Проклятье, я же слышала это едва не каждый день!
— Позвольте мне, — Сокол коснулся моей руки, забирая вожжи.
Странное ощущение. Жара, а его пальцы холодные, как лед. Не скажу, что это неприятно. Просто… необычно.
— Давайте положим сумку на воз, — предложила, заметив, как практиканта перекосило от излишних усилий.
Он отрицательно качнул головой. Длинные волосы выбились из-за плеч, упали на лицо. На мгновение я позавидовала такой шевелюре. С чего бы? Мои не хуже, да еще и светлее. Но парнишка определенно был симпатичный.
— Она легкая.
«Мне ее доверили», — говорил его взгляд обиженного щенка. Я не настаивала. Завтра не у меня будут отваливаться руки и ныть спина.
Поселка мы достигли быстро и без приключений — Сокол действительно умел управлять лошадьми.
Присутствие практикантов не позволило мне забыть, что в настоящее время из нас пятерых главная — я, то бишь в мои обязанности входит поиск учебной базы.
Спросить местных жителей? Они не слишком обрадовались нашему прибытию. Хмурились, тыкали пальцами, некий подросток назвал меня «живодеркой». Дикое место, одним словом. Даже если бы Мела хотела натаскивать здесь практикантов, подопытного материала ей не найти.
Другой вариант — посмотреть на плане. Я так и сделала. С удивлением обнаружила, что нашла нужную улицу. И все. Среди двух десятков одинаковых деревянных домиков определить требуемый не представлялось возможным.
Пришлось использовать старожилов.
— Че? База? Ну не здесь же! — выдала Ласка. — Вон, в конце поселка. Что, не нравится?
«У барона Ирресского конюшни куда уютнее», — пришло мне на ум.
Серые стены, маленькие окна, низкая крыша… Вместо вездесущей травы — сплошной песок. Перекошенная калитка, забор — одно название, зато над крыльцом — флаг с изображением короны и виноградной лозы.
— Это всего на неделю, — подозреваю, ободряла я в первую очередь себя. — К тому же сегодняшний день почти закончилась.
Где-то в центре ударили часы, объявляя полдень. Словно издеваясь!
Служитель, присматривавший за помещением, появился сразу же после нашего прибытия. Изрек подходящую случаю речь, напомнил о необходимости беречь мебель, притащил журнал с учетом каждой кровати, тумбочки, табуретки…
Меле повезло — она вернулась, когда я лестью и угрозами выбила ключ от склада и отвоевала каждому по матрацу и подушке.
— Нет?
— Нет, — она выглядела измотанной. — Не нравится мне все это.
— Плохое начало?
— Плохая компания.
Я бы охотно поинтересовалась, что именно подразумевала колдунья, однако в рядах подопечных возник шум и довелось разбираться.
— Чистая! — доказывал Заяц, размахивая пустой банкой. — Давай ее сюда!
— Мокрая! — жаловалась Лилея, указывая на стекавшие по стенкам капли воды.
— Постоит — высохнет, — практично уверял Медор.
Девушка сдалась. Засунула руку в банку, разжала пальцы.
Бабочка упала на дно.
Мертвая.
С красными усиками.
— Раздавила! — выкрикнул Эньер. — Двадцать золотых псу под хвост!
По щекам Лилеи потекли слезы. Думаю, деньги волновали ее меньше всего.
— Кто магичил, а? — прохныкала она. — Кто?!
— Веришь в сказки, малявка? — расхохоталась Ласка. — Враки чистой воды. Это просто бабочка.
Я посмотрела на Мелу. Ее непроницаемое лицо подсказало мне, что все куда серьезнее.
Мы отошли в сторону.
— Тебе тоже не по себе?
Она поежилась, отвела взгляд.
— Не факт, что это Королевский брюхокрыл, — проговорила тихо. — Не факт, что его усики действительно меняют цвет. Не факт, что кто-то из «убийц» использовал магию. А знаешь, что является фактом?
— Пропавший извозчик, — прошептала я. — Во что ты втянула меня, подруга?
— Вечером расскажу, — и от ее спокойного тона у меня екнуло сердце. — Извини. Вообще-то с ними, — кивок в сторону практикантов, — не должно было быть проблем.