Страница 37 из 53
— Я согласен, — после молчаливого раздумья произнес Аваланс.
Этих слов для Хастера оказалось достаточно, он не стал откладывать и принялся сразу же за дело.
— Хасия, будь рядом, присматривай за девочкой. Как только ты понадобишься, я тебя позову, — коротко и по-деловому распорядился некромант.
Мне сразу вспомнился магический допрос Зильги, когда усилиями нескольких оборотней, Бристана и нейеры Хасии снежную волчицу возвращали к жизни. С тревогой оглянулась вокруг, неужели вампирша одна сможет справиться с возвращением моей подруги к жизни? Впрочем, я не настолько хорошо знала, что будет происходить, чтобы начинать расспрашивать и сеять панику.
Женщина обошла мою кровать и встала за ней, стараясь по возможности быть неподалеку, и в тоже время не мозолить глаза Авалансу. Я притихла в своей постели, только аппарат тихо попискивал надо мной. Не могу сказать, что стала лучше себя чувствовать, но сейчас во мне бушевало столько эмоций по поводу подруги, что трудно было определиться с собственным самочувствием.
Нейер Хастер сложил кисти рук вместе ребром друг к другу, ладонями внизу, где сейчас же стал образовываться заряд магии смерти. Зеленое свечение набирало силу, клубясь и угрожающе переливаясь своей силой. Старый вампир толкнул свое заклинание и направил точно в грудь снежной волчицы, Зильга резко вздохнула, выгнулась на постели в последнем мышечном спазме и окончательно обмякла.
— Зильга Аваланс, призываю тебя, — потребовал некромант приказным тоном.
Я смотрела второй раз как на моих глазах убивают подругу, и опять с разрешения ее отца. Никогда не смогу привыкнуть к этому миру. У этих нелюдей совершенно другие понятия морали, жизни и смерти, отличные от тех по которым воспитывалась я. понимаю, что не мне их судить, и не мне перевоспитывать. Есть такая поговорка: «Со своим уставом в чужой монастырь не лезут», но принять новые законы и нормы не могла.
— Зильга Аваланс! — грозно прикрикнул старый вампир, — Я вызываю тебя!
Сердце екнуло. Неужели эта смерть была напрасной и душа волчицы не придет, не захочет никого видеть из живых? Или учитель чего-то не учел, не все рассчитал?
— Зильга! — рявкнул Хастер, — непослушная девчонка, быстро пришла ко мне! Иначе я тебя найду сам и хорошенько встряхну за твою белоснежную шкурку на холке! Я не шучу!
От этих слов невольно улыбнулась, правда очень грустно, не до веселья сейчас совсем. Оборотень напрягся в ожидании и не сводил внимательного взгляда с некроманта.
— Зиль, — тихонечко позвала подругу, не особо надеясь на успех.
— Жень? — послышался удивленный голос подруги.
— Я, Зиль! — подскочила на кровати от эмоций.
Хастер перевел на меня сверкающий магией взор и поощрительно кивнул, чтобы продолжила разговаривать с снежной волчицей. Он прав, нам без разницы на кого среагирует душа умершей девушки, главное чтобы пришла и выслушала, а потом захотела вернуться.
— Зиль, тебя папа зовет, — поторопилась вступить в разговор я.
— Папа? А где он? Я не вижу, — разочаровано вздохнула душа.
— Зиль, иди сюда, — позвала подругу, — надо поговорить. Хален умер и магия, что подчинила твой разум, разомкнулась, ты потеряла себя. Твой папа четвертый день не спускает с рук, зовет, надеется, что ты вернешься.
— Папочка, — с нежностью произнесла Зильга и наконец-то ее белесый дух проявился.
Сейчас она мне сильно напомнила то видение моей мамы, что я в лаборатории Халена. Такая же прозрачная дымка, лицо без эмоций и очень живые глаза, в которых еще жила жизнь.
— Доченька, — прошептал ласково оборотень и протянул руки, чтобы обнять.
Зильга подплыла к нему поближе и внимательно осмотрела дорогого ей человека. Хастер смотрел внимательно, но никаких действий не предпринимал, тем более не вмешивался словами.
— Папочка, мне так жаль, что так получилось, — печально произнесла снежная волчица.
— Ничего, я все понимаю. Ты так хотела узнать о своем рождении, что не побоялась вампира и пришла к нему за помощью, — попытался утешить дочь отец, но получалось плохо, сдавливаемые рыдания проскальзовали в хрипловатом голосе.
— Теперь я понимаю, что это было ошибкой. Но ничего, теперь у меня ничего не болит, и мне стало хорошо, — мило улыбнулась отцу Зильга.
— Нет-нет! — заторопился Аваланс, — Я не хочу, чтобы ты уходила, не оставляй меня!
— Не надо, пап, — остановила горячий порыв оборотня снежная волчица, — Мне, правда, сейчас спокойно и хорошо.
— Неужели ты не хочешь вернуться? — в отчаянии воскликнул мужчина.
Молчание стало ему ответом. Подруга светящимися любовью глазами смотрела на своего отца и взглядом передавала свои чувства. Слова бессильны передать все чувства и эмоции, они лишь могут их обозначить привычными понятиями, но не наполняют объемом и смыслом.
— Доченька, послушай, — все же сделал над собой усилие мужчина, повинуясь моей жестикуляции, призванная подтолкнуть того к откровенности, — Если ты свой выбор сделала, то мне останется только его принять.
Я мысленно застонала. Только этого не хватало.
— Но пока ты здесь, хочу все рассказать. Знаю, что мы с мамой старались не говорить на эту тему, уходя от прямых вопросов, но сейчас, я считаю, ты должна все знать, — чем дальше говорил оборотень, тем тверже становился его голос.
— О чем, пап? — спросила с тихой улыбкой душа волчицы.
— О твоем происхождении, — твердо ответил мужчина, а мы все замерли, боясь пошевелиться.
Душа должна была решить нужно ей это сейчас, когда она уже на пороге вечности, или не стоит задерживаться? С отцом она попрощалась, со мной виделась, осталась еще мама, находящейся под присмотром в клане, но туда Зильга может добраться в любой момент без порталов.
— Интересно, — протянула подруга, — Пап, ты прав. Не хочу уходить, пока это не станет ясным и понятным для меня.
— Хорошо, — с готовностью кивнул оборотень.
Старый вампир тихо отошел в сторону, оставляя дочь наедине с отцом. Им было о чем поговорить, а посторонние им были ни к чему. Впрочем, они настолько были поглощены общением друг с другом, что на нас не обращали никакого внимания.
— Твоя мама была такой же красавицей, как ты сейчас, — начал свой рассказ оборотень, — снежные волки дрались за ее благосклонность, стараясь показать себя сильными бойцами. Занра никого не выделяла, флиртовала со всеми одинаково. Она ждала свою пару, ту самую, настоящую, но при этом получала удовольствие от мужского внимания.
Я вернулся из Академии совсем взрослым и застал очередную драку волков. Они кувыркались в грязном снегу, подранные, перепачканные своей и чужой кровью. При этом я знал этих парней, они росли вместе и были самыми близкими друзьями, вовсе не противниками. Недолго думая, вмешался в их драку и раскидал раненных и уставших волков в стороны. Помню, тогда еще долго рычал на них, объясняя, что ни одна девчонка не стоит мужской дружбы, проверенной годами и настоящими испытаниями.
А потом я увидел ее на следующий день. Ощущение было такое, будто из моих легких выбили весь воздух одним ударом. Занра была голенастым подростком, когда отправлялся в Академию на учебу, в дни редких каникул мы не встречались. Она была потрясающе красива. Мой зверь взвился на дыбы, когда увидел юную снежную волчицу и почувствовал запах. Непередаваемый, моей пары.
Мы встретились в горах, куда отправился на прогулку, чтобы размять мышцы и позволить разогнать кровь моему волку. Занра осталось все той же задиристой девчонкой по характеру, но превратилась в самую прекрасную снежную волчицу. Ты очень похожа на нее.
Оборотень сделал судорожный вздох, сжал и разжал кулаки, снимая напряжение, сковавшее его тело, потом продолжил говорить.
— Ты похожа на нее во всем — красотой зверя и человека, искрой в глазах, веселым нравом и тем, как любишь нравиться мужчинам. Пока ты росла и становилось все заметнее ваше сходство, меня все больше обуревали собственнические чувства. Представлял, что ты вырастишь, и парни начнут увиваться за тобой, мне казалось я буду рвать их на кусочки, если они только подумают причинить тебе вред. И не уберег.