Академический дефектив

— Раз, два, три. Во сне умри! Четыре, пять, шесть! Я хочу есть! — послышался сиплый голос из-под кровати, вызывая у меня холодный пот. Ничего-ничего! Если ты сожрешь министра, я готова забрать тебя домой и кормить три раза в день! Да что там! Я готова дать тебе имя и выделить миску под кроватью! — Маленькие ручки на зубах хрустят, маленькие ножки убежать хотят.

— Вот! Все! Я выяснила, куда пропадают ученики, — авторитетно заявила я, тыкая пальцем под кровать. — Все верно! По статистике тридцать процентов студентов спят без одеяла. На одеяле наложены защитные чары! Вот тебе и тридцать процентов на списание! Это все он виноват! Дело закрыто, виновник найден!

Внезапно я увидела, как молниеносным движением кровавая лента извлекает маленький пушной шарик с огромной, непропорциональной, длинной когтистой лапой с двумя локтевыми суставами. На бубоне выкатились огромные жалобные глаза, а маленький ротик, похожий на розовую точечку страшным басом изрек: «Трупики детишек спрячем под кровать. Буду их глодать!».

— Эм… — опешила я, видя несуразную руку, которая вцепилась в кровать и маленький ротик, который вещал, как будет обсасывать мои косточки. — Ну, возможно он превращается в огромную кровожадную тварь!

— Превращайся, — насмешливо заметил министр, пожимая единственную мохнатую руку. Его глаза вспыхнули в темноте, заставив меня отшатнуться к сырой стене.

— Я. - икнул комочек писклявым голосочком, делая самые жалобные глазки. — Я вообще-то пылевик… Живу под кроватями и в шкафу. Пустите, пожалуйста. Я пыль ем. Когда я вас пугаю, вы дергаетесь, а мне пыль сыпется. А когда боитесь, то не лазите под кровать с тряпкой. Или вообще сбегаете. А мне хорошо. Сытно. Я никому зла не делал. Просто пугаю.

Пушистик дернулся и на пальцах руки, сложившись причудливым образом, побежал на пальцах, растворяясь в темноте.

— Еще вопросы есть? — спокойно произнес Министр, а глаза его слегка потухли. — Удивление? Хм… Какое сладкое у тебя удивление. Немного кислит разочарованием.

Министр с наслаждением потянул воздух, прикрыв глаза.

— Ты точно человек? — негромко спросила я, чувствуя сладковатый запах его духов, почему-то прикрывая старые шрамы ладонью.

— Смотря с какой стороны смотреть, — задумался министр магии, а я видела массивный перстень-печатку на руке. — Например, боевых магов министерство никогда не считало за людей, если судить по зарплате.

— Ты не похож на человека, — покачала головой я, понимая, что выбирая между «покачать права» и «головой», в данной ситуации лучше выбрать первое.

— Значит, ты смотришь на меня не с той стороны. Что тебе стоит посмотреть на меня с другой стороны. — послышался спокойный голос. — Отчет не принят. Плохо, Дея, плохо. Я ожидал большего. Ты ведь можешь, Дея.

В темноте на меня смотрел блеклый свет голубых глаз, а мне на щеку легла обжигающе холодная рука. Усталость обрушилась на меня пыльным мешком, оглушила и прибила к подушке.

— Вставайте! — послышалось за дверью, а мне показалось, что я просто поцеловала подушку.

— Вы опоздали на половину урока! Вам в башню Скорби!

Я подскочила, протирая глаза и присматриваясь к темноте. Босые ноги отрезвлял холодный сырой пол, а я лихорадочно металась в поисках одежды. На вешалке висела унылая форма на вырост и на вынос вместе с мусором. Я наскоро натянула мешковатую юбку, несуразную блузку с дурацким черным жабо и пиджак с гербом Академии.

— Так! — нервничала я, осматриваясь по сторонам. — Что берем? Что берем?

Через минуту я вылетела из комнаты, гулко мчась по пустому коридору. Башня Скорби? Я припала к плану Академии, водя пальцем по светящимся буквам. Башня Слез, Башня Чернокнижника, Башня Страданий, Башня Смерти, Башня Скорби! Вот она!

Я взбиралась по ступенькам, задыхаясь и путаясь в юбке. Старая винтовая лестница вывела меня к приоткрытой двери, откуда доносились странные чавкающие звуки. «Я правильно его тру? Он точно у меня встанет?», — послышался мужской басок. «Правило первое! Три головку!», — ответил суровый голос. «Гляньте, какая у меня головка!», — похвастался кто-то из студентов. «Почему у меня встает, а у вас нет?», — перебил преподаватель, пока я молчала. Ага, мне велели подслушивать, а я подглядываю! «Дай сюда! Сейчас покажу, как нужно тереть головку!», — рявкнул преподаватель, а чавкающие звуки усилились. «А ничего, что она у меня красная?», — послышался еще один голос. «Это кровоизлияние! Нежнее три! Нежнее! Пальцы сделай кольцом и три!», — отрезал преподаватель, пока я раздумывала, стоит ли идти на урок или все-таки нет.

Осторожно приоткрыв дверь, я увидела ванночки, доску и преподавателя, который заслонял собой запись на доске: «Перемывание костей. Том 6. С комментариями».

— Головка кости, — тот мрачный тип, который вчера выписал мне предупреждение, черным вороном нахохлился за своим столом. — Скользит в суставной впадине! Так что мойте ее тщательно! Следите за раствором. Раствор необходим для того, чтобы кости не разрушались в процессе соединения.

Тихой мышкой я юркнула за первую парту в крайнем возле двери ряду. В ванночке плескался розоватый раствор, на парте лежал скребок и какое-то шило.

— Итак, все-таки опоздала, поганка, — послышался голос, пока я смотрела на жидкость и на мрачноватого вида соседку с черной косой, которая интенсивно мыла косточку в растворе.

— Бери оставшиеся кости!

Мне на парту упал мешок, а я брезгливо извлекла целый набор, включая маленькую черепушку и несколько пар ребер.

— Неси это на помойку! — огрызнулся преподаватель, пугая не только страшным лицом, но и дергающимся глазом. — И мой тщательно!

Пока я брезгливо окунала косточки в раствор, видя, как они белеют на глазах, а рядом кто-то интенсивно сопел, чем-то скребя.

— Принципы соединения больших костей! — послышался голос преподавателя, когда на меня грустно смотрели глазницы маленькой явно животной черепушки. — Смотрите на доску! Это вам нужно собрать первого фамилиара!

Доска покрывалась символами, а я теоретически поняла, что от меня хотят.

— Положите кости в нужном порядке! — снова рявкнул преподаватель, а я едва не выронила кусок позвоночника. Сначала соединяйте большие кости! Потом мелкие! Заклинание на доске! Помните, поганцы, ваш фамилиар должен самостоятельно передвигаться! Фамилиары, которые будут ползать за вами, а не резво скакать, подлежат уничтожению. А их создатели будут ползать или скакать, как их позорное творение.

Правильно! Зачем мне фамилиар — инвалид?

Высунув язык от усердия, я пыталась соорудить из остатков костей что — то, что не хотелось убить табуреткой, руководствуясь жалостью и гуманизмом. Длинный хребет, черепушка и несколько грудных клеток, соединенных в ряд. Остальные кости пошли на как бы лапы.

— Руки со стола убрать! — командовал преподаватель, обходя столы и поглядывая на наши косточки. — Это что? Он что, у тебя на одной ноге скакать должен? Кость сюда!

— А я уже скрепил заклинанием, господин Ворон, — послышался робкий голос. Пока бедный студент полз между рядами наперегонки со своим ожившим, благодаря заклинанию учителя, творением, я решила на всякий случай сделать еще одну пару ног. Итого — шесть!

— Сойдет, сойдет, сойдет… — хмыкал преподаватель, обходя столы. — И этот сойдет в ад, чтобы дождаться тебя, идиот там, и прикончить!!! Помните, они все будут ждать вас там! Каждый некромант однажды встретит души тех, на ком ставил эксперименты! Поэтому он должен быть как можно более могущественным, чтобы отбиться!

Я еще раз подумала и переложила две беленькие косточки, и убрала третью, прислушиваясь к шелесту плаща. Преподаватель навис надо мной, а я нервничала, глазами глядя на свою каракатицу.

— Переделать? — не выдержала я шепотом, глядя на результат.

— Тебя нужно переделать! Откопаю твоих родителей и выскажу им претензии! — рявкнул преподаватель, пока я вжимала голову в плечи. Он усмехнулся, а я видела, как ползла вдоль парт девица наперегонки с ожившим фамилиаром, который подволакивал задние лапы. Я перестраховалась! Какие-то четыре из восьми по любому, собраны правильно.