Страница 26 из 44
— Привет, любимый, — сказала громко, чтобы слышали все.
Макс улыбнулся и не подал виду, что удивлен такому приветствию.
— Принцесса, я скучал, — сказал Максик.
Эх, какой же у него усталый вид. Тоже мне пришли, достают. Подошла с другой стороны кровати, наклонилась и прошептала возле губ.
— Я больше.
Нежно коснулась губами сухих губ Максика, отстранилась. Глаза Устинова засияли завораживающим блеском восторга.
— Что вы себе позволяете? — раздался голос декана.
Алла так вообще вся позеленела.
— Как прошел твой день? — проигнорировала декана.
Он мне в универе надоел!
— Скучно, — поморщился Макс.
— Глупости, мы так увлекательно разговаривали, — подала голос блондинка, до сих пор не убрав руку с плеча моего Максима.
— Я разве тебя спрашивала? — подняла взгляд на блондинку.
Дай мне повод вцепиться тебе в волосы, пожалуйста, я хотя бы пар выпущу.
— Мы уходим, Максим, надеюсь, ты сдержишь своё слово, — произнёс декан, приобняв свою дочурку за плечи.
— Да, но только касательно учёбы, — твердо сказал Макс.
— Что за слово? — нахмурилась, когда семейка удалилась.
— Что доведу пары до конца месяца, как и обещал.
— Какие к черту пары? Он совсем чокнулся, не видит, в каком ты состоянии? — взорвалась.
— Я буду проводить пары дистанционно, Владимир Федорович в это время будет присутствовать в аудитории, следить за поведением студентов.
— Бред, неужели нельзя от тебя отстать.
— Это принцип, я не выполнил его требование, — улыбнулся Макс.
— Касательно меня?
— Ты у меня очень умная, я тебе говорил?
— Может, мы на него жалобу напишем? Куда там нужно обращаться.
— Нет. Я доведу пары до конца.
— Макс…
— Это не обсуждается.
— Какой же ты вредный!
— Какой есть, Принцесса, весь твой.
— Девушка, почему вы без халата, — возмутилась медсестра, заходя в палату.
— Извините, забыла, — пробормотала, исправляя оплошность.
Пока медсестра меняла капельницу Максиму, он моментально уснул.
— Проследите, чтобы его больше не беспокоили, он слишком слаб, — сказал медсестра, прежде чем удалиться.
Только устроилась на диване, как в палату зашла Галина Петровна.
— Кирочка, — улыбнулась мама Максима, обняв меня.
— Ты голодная? Ой, да чего я спрашиваю, садись, накормлю. Хорошо хоть гости ушли, я не смогла вынести грубость Владимира, вышла, чтобы не расстраивать сына. Он не любит, когда мы ссоримся.
— С Владимиром Федоровичем сложно дружить, — поморщилась, отпивая чай из термокружки и откусывая самый вкусный пирожок.
Какая оказывается я голодная.
— Ешь ещё, не стесняйся, — улыбалась Галина Петровна.
— Спасибо, — ответила смущенно, но пирожок ещё ухватила.
За увлекательной беседой с Галиной Петровной, не заметила, как съела всё до последней крошки. Стало так стыдно, и пирожки, и булочки, и даже пирог — хоть что-нибудь могла оставить?
— Извините.
— Прекрати, я рада, что ты наелась, вид у тебя был совсем усталый, сейчас хотя бы щечки порозовели, — улыбнулась Галина Петровна.
От её улыбки так и тянет добром и теплотой.
— Спасибо, — в сотый раз поблагодарила.
Ничего не могу с собой подделать, но робею рядом с родителями Макса знатно.
— Рад, что вы подружились, — хрипло сказал Макс, и всё наше внимание сразу же сосредоточилось на нём.
— Сыночек, как ты себя чувствуешь?
— Пить хочу, — не стал скрывать Макс.
Я помогла придержать его голову, Галина Петровна придерживала бутылку с водой, пока Макс утолял жажду.
— Чувствую себя гадко, — поморщился Макс.
— Успокойся, поправишься, будешь ухаживать за нами, — улыбнулась.
— Буду, — твердо сказал Устинов.
О, боже мой, он всегда всё в серьёз воспринимает?
— Поспи ещё немного, тебе нужно ещё отдохнуть.
— Поцелуешь, усну, — приподнял уголок губ Макс.
Галина Петровна улыбнулась и отошла к дивану.
— Размечтался. Ты совсем офигел, при маме такое говорить, — тихо прошипела, от смущения покраснев.
— Принцесса, я имел в виду в щеку, — улыбнулся Макс, его глаза подозрительно сверкали.
— И ты уснешь? — прищурилась.
— Сразу же, — заверил меня Устинов.
Подумав, что в щеку я могу его поцеловать, в этом же нет ничего такого. Наклонилась, как Макс слишком прытко подставил свои губы и чмокнул меня.
— Ты…
— Я, — улыбнулся.
Послышался смешок со стороны Галины Петровны.
— Больше никаких поцелуев, — сказала и села на диван.
— Принцесса.
— Спи, Устинов, — отрезала.
— Врединка, — ласково сказал Макс.
Я сейчас провалюсь на месте, от смущения. Вот надо ему так себя вести, когда рядом его мама.
— Кое-как вас нашла, — раздался голос моей мамы.
Подняв голову, узрела запыхавшуюся маман с тремя пакетами в дверях.
— Чего смотрим? Кира, помогай, — раскомандовалась мама.
Забрав пакеты, присвистнула. Чего здесь только нет и фрукты, и соки.
— Как ты себя чувствуешь? — мама сосредоточила все своё внимание на Максе, даже не сразу заметила Галину Петровну.
— Хорошо, — улыбнулся Макс.
— Вижу я, как хорошо, — нахмурилась мама.
Чтобы не ставить в неудобное положение маман, сразу же познакомила её с Галиной Петровной.
— Какая вы приятная и адекватная женщина, — обрадовалась мама.
Теперь, после родных Иры, для мамы все будут казаться адекватными.
— Вы тоже ничего, — со смешком ответила Галина Петровна.
Вскоре женщины быстро нашли общий язык и болтали, не обращая на нас никакого внимания. Мама, наверное, и позабыла, что к Максу пришла.
— Осталось познакомить отца с Алексеем, и можно подавать заявление в ЗАГС, — тихо сказал Макс.
— Ты почему не спишь? — возмутилась, отрываясь от телефона.
А потом до меня дошла его фраза, и я выпалила.
— Ты сдурел? Какой ЗАГС?
— Обычный, — улыбнулся Макс.
С одной стороны я рада, что он так много улыбается, а вот с другой — бесит.
— Никакого ЗАГСа, пока я не закончу универ и вообще…
— Что?
— Мы даже не встречались нормально, а ты про ЗАГС, — грустно улыбнулась.
— Что ты ко мне чувствуешь?
— Не думаю, что я готова сейчас это обсуждать, — покосилась на мам, которые ушки свои навострили.
— Ты меня ревнуешь, значит, я тебе не безразличен.
— Когда я тебя ревновала?
— К Алле, — усмехнулся Макс.
— Пф, было бы к кому, — закатила глаза.
Макс продолжал улыбаться.
— Хорошо, немножко ревновала.
— И к студенткам?
— И к студенткам, — призналась.
— Зря.
— Ты с ними флиртовал!
— Я всего лишь отвечал на их вопросы.
— Дети, мы пойдем, — мамы быстро засобирались домой.
— Кира, ты здесь ночуешь? — спросила мама, прищурившись.
— Да.
— Значит, завтра принесу ещё еды.
— Зачем?
— Чтобы голодными не остались, а то я знаю, как в больницах кормят.
Отговаривать её бессмысленно, поэтому я промолчала, только обняла маму на прощание и села на стул, возле кровати.
— Макс, я боюсь боли, если и ты обманешь, я не переживу, — произнесла еле слышно, но он всё равно услышал.
— Не предам, — Макс сжал мои пальцы своей перевязанной рукой.
— И откуда такая уверенность?
Ответить Максу помешал Ваха, который в своей наглой манере зашел в палату, положил на тумбочку пакет с фруктами (их теперь обожраться можно) и сел на диван.
— Как дела? — спросил, покусывая зубочистку.
— Отлично, — сказал Макс, вновь сжав мою руку.
— Ты ему ничего не рассказывала, — не спрашивал, а утверждал Ваха.
— О чём? — напрягся Устинов.
И Ваха, нет бы промолчать, дать мне возможность подобрать слова и рассказать всё более-менее на лайте, вывалил на Макса все подробности.
Устинов мне руку так сжал, что я думала, он мне пальцы переломает.