Учитель танцев

Противная рыжая девчонка? Красивая медноволосая девушка — взрослая и уверенная в себе. Когда он навещал Алису, она уже была не похожа на ту нахалку, которая незваной гостьей появилась у него в гримерке. Но эта стала еще лучше — ее не хотелось жалеть. Если бы не Сэм, он обнял бы ее сразу. Просто потому что ему хотелось!

И теперь, едва выпустив Алису из объятий, Ник ясно понимал, что его отношение к ней изменилось. Как назло, он снова испытывал страх: боялся испугать, боялся, что наваждение исчезнет, если Алиса вдруг примется за старое, боялся дать ложную надежду.

Странные, противоречивые чувства. Как можно одновременно умирать от желания обнять и ждать подвоха? Единственное, что Ник знал наверняка, так это то, что сейчас Алиса никуда не уйдет, даже если ему придется лечь трупом на пороге собственной квартиры.

Потому что им нужно поговорить! Обо всем.

— Сэм так и не поела? — спросил Ник, выгружая на стол продукты из сумки.

— Когда температура, есть не хочется. — Алиса присела на краешек стула у окна. — Думаю, ничего страшного, наверстает.

Ник кивнул и открыл холодильник.

— Так… — сказал он, заглянув в пару кастрюль. — А ты сама почему не ела?

— Я? — Она удивилась. — А надо было?

— Лиса, я же сказал тебе перед уходом, — нахмурился Ник. — И показал, где что лежит.

Да, что-то такое она припоминает. Но как можно было оставить Сэмми?

— Спасибо, я не голодна.

— А если не врать? — фыркнул Ник. — Хорошо, поужинаем вместе.

— Нет, я не буду. Мне… мне домой пора.

Он с удивлением заметил, что Алиса испугалась. И ведь не спросишь, чего именно, только и остается, что обернуть все в шутку.

— Возможно, я не очень вкусно готовлю, но отравиться не получится, — улыбнулся он, накрывая на стол. — Даже Сэм не отказывается от моей стряпни.

— Ты сам готовишь?

— Представь себе, да. Я давно живу один, так что научился о себе заботиться.

Она вдруг тихо рассмеялась и запрокинула голову.

— Что? — поинтересовался Ник.

— Да ничего, так…

— Скажи, мне любопытно.

— Ох, ну… — Алиса усмехнулась. — Мне показалось, ты живешь не один.

Как ни странно, он сразу понял намек.

— Я живу не один, — кивнул он. — С некоторых пор в моей жизни появилась любимая женщина, и зовут ее Саманта.

Алиса тепло улыбнулась.

— Все, ешь. — Ник поставил перед ней тарелку супа. — Приятного аппетита.

— А ты?

— И я сейчас сяду.

Было в этом что-то невероятно уютное и домашнее — ужинать вместе с Алисой, ухаживать за ней и вести неспешную беседу. Она рассказывала о детском доме и о больнице, он — о проблемах с открытием танцкласса и о занятиях с Сэм, которая — такая умница! — старается и делает успехи.

— Я бы так хотела посмотреть, как вы занимаетесь! — вырвалось у Алисы.

— А я хочу, чтобы ты вернулась к занятиям, — тут же сказал Ник. — Лиса, нельзя бросать что-то на полпути. Черт с ними, с деньгами, приходи так.

Он ожидал услышать очередное категоричное «нет», однако Алиса неопределенно повела плечом и пробормотала:

— Посмотрим…

— И смотреть нечего! Вот Сэм поправится, и возобновим тренировки. Договорились?

— Ник, а тебе нравится учить Сэмми? — спросила вдруг она.

— Ох, нелегкая это работа, — засмеялся он. — Но мне нравится, правда.

— Потому что она твоя дочь? Или потому что ребенок?

— Лиса Алиса, чую, ты к чему-то клонишь. Давай, колись, что задумала.

— Не хочешь взять детскую группу?

— Эй, ты меня вообще слышала? — Ник покачал головой. — Я ж рассказывал, что пока ничего не получается. Эти разрешения… согласования… Если бы можно было просто взять и учить!

— Так я тебе и предлагаю просто взять и учить. — Алиса достала телефон, полистала что-то и показала экран Нику. — Вот, смотри.

— Кто это? — На фотографии он увидел детей, облепивших Алису. — Это твои детдомовские?

— Да! Хочешь их учить?

— Главное, чтобы они хотели. — Ник не разделял ее восторгов, но отказаться сразу было как-то неловко. — И потом, это все же недешевое удовольствие. Нужен специальный класс, с зеркалами и станком. Детям нужна одежда для занятий, а потом и для выступлений.

— Все будет. И зарплату тебе будут платить.

— Хочешь разорить отца?

— Да при чем тут папа! Я же работаю в благотворительном фонде. Фонд помогает этому детскому дому, финансирует разные проекты. Я все узнаю и все устрою, если ты согласен.

— Это было бы прекрасно, — признался Ник. — Мне действительно нравится работать с малышами. И, между прочим, я дипломированный хореограф.

— Отлично!

Такой Алисой хотелось любоваться вечно: глаза блестят, губы то и дело расплываются в улыбке, а на щеках появляются едва заметные ямочки.

— Теперь чаю? — предложил он.

— Ой, нет. Я лопну.

— С пирожными, — соблазнял он. — Вот печь я не умею, так что купил эклеры. Знаю, это читерство…

— Эклеры-ы-ы… — протянула Алиса.

— Ага. Сейчас поставлю чайник.

— Я помогу. — Она подскочила, стала собирать со стола грязную посуду.

— Сиди, лиса Алиса. Сегодня ты гостья. Я сам.

— Спасибо. — Она не настаивала. — Ты вкусно готовишь.

— О, спасибо за комплимент.

Алиса ела эклеры точно так же, как Сэм. Ник даже ущипнул себя за ляжку, чтобы убедиться, что это не сон. Сначала она слизывала сахарную пудру и глазурь, потом надкусывала пирожное и языком выбирала из него крем. Мистика, да и только! И ведь он точно знает, что Алиса никогда не ела эклеры при дочке и никогда не видела, как та их ест.

«Судьба!» — сказала бы Маша.

«Ну и идиот же ты, Коля», — вставил бы Михаил.

И ведь дело совсем не в эклерах.

После сладкого Алиса раззевалась. Оно и понятно, устала за день. Ну как ее можно отпустить? Куда?

— Я постелю тебе на диване, — произнес Ник тоном, не терпящим возражений.

Алиса мигом проснулась.

— Нет, это неудобно. Мне нужно домой. Спасибо за ужин, и…

— Лиса, мы с тобой уже спали в одной кровати. А сейчас я предлагаю тебе диван. Утром съездишь домой, а сегодня, будь добра, не спорь.

— В смысле? — Она нахмурилась. — Завтра тоже надо сидеть с Сэмми?

— Эм… Да. А ты не можешь?

— Я работаю, я же говорила.

— Что же делать… — расстроился Ник.

— А сколько дней… вообще… ну…

— В выходные я всегда работаю, Лиса. Ты забыла?

— А, ну да… А няня вернется, когда Сэмми поправится?

— Черта с два эта няня вернется, — пробурчал Ник. — Не хочу ее больше видеть. Ищу новую.

— О-о-о… — Алиса тряхнула волосами. — Ладно, я могу договориться. Это же фонд… а я всего лишь доброволец. К тому же, мне сейчас лучше не общаться с детьми.

— Кстати, да, — кивнул Ник. — Краснуха…

— Хорошо. Я останусь, пока нужна Сэмми.

— Ты всегда ей нужна, — тут же возразил он. — Лиса, не надо, не пропадай больше. Я счастлив, что ты согласилась помочь. И новую няню я, конечно, найду. Но не бросай Сэм. Ты же любишь ее, я это вижу.

Он заметил, что взгляд Алисы затуманился. Как будто на глаза навернулись слезы, которые она сдерживает из последних сил. Вот же упрямица! Неужели она не понимает, что все изменилось? Да она сама изменилась! И она нужна… нужна… им обоим?

— Я останусь, пока нужна Сэмми… — тихо повторила Алиса.

— А я? — спросил Ник, сам себе не веря. — Как же я? Лисенок, ты нужна… мне.

Алиса все же сбежала — в ванную комнату. Ник запер входную дверь, положил ключи в карман и отправился стелить постель. С рыжей лисой держи ухо востро. Только отвернешься, а она — фьють! — и убежала.

Ник переживал, что в ванной Алиса плачет. Но не ломиться же в дверь? Черт его дернул за язык… А, с другой стороны, он сказал правду. Сколько можно врать самому себе и прикрываться ребенком? Он смог забыть Алису? Нет. Он хотел, чтобы она вернулась? Да. У него чуть крышу не снесло, когда он увидел ее вновь после долгой разлуки.

И ведь не мальчик уже — юный, пылкий, влюбленный. Его чувства к Алисе какие-то… выстраданные, что ли? Как говорится, вопреки всему.