Страница 63 из 82
С выбором конкретных книг он особо не церемонился, лишь бы произведение было написано на знакомом языке, в роли которого выступала обычно латынь. Попадались и многочисленные переводы на немецкий и французский, сделанные некими книжниками, что давным-давно сгинули в застенках Инквизиции.
Набрав дюжину томов, он устремился к выходу, где его остановил брат Томас, не то, чтобы он хотел ему воспрепятствовать, но все тома были на особом учёте, а потому святой брат немедленно переписал названия и авторов в журнал, а потом заставил охотника поставить свою подпись под каждым наименованием. Разумеется, он потом (а возможно, и прямо сейчас) доложит руководству, но это неважно, книги у него точно не отнимут.
По дороге домой он успел пожалеть о своей жадности, заставившей его набрать всего и сразу. Книги не были тяжёлыми, но нести их в руках было жутко неудобно, а идти пришлось далеко. Теперь он, как человек семейный, оставил свою просторную келью и поселился в небольшом посёлке неподалёку от резиденции. Там проживали ремесленники, которые обслуживали резиденцию, учёные книжники, в чьи обязанности входило переводить книги (под строгим надзором святых братьев, разумеется), особняком стояла казарма, где размещался гарнизон солдат охраны. А теперь в одном небольшом домике на окраине поселился охотник с женой. От ворот резиденции до его дома было десять минут ходьбы, что показались ему мукой, благодаря стопке книг, которые он нёс перед собой, не догадавшись попросить у брата Томаса мешок.
По приходу домой, даже не взглянув в сторону кухни, где хлопотала его жена, он пододвинул стол к окну, чтобы дневной свет падал на страницы, взял из стопки первую книгу и, опустив подробности про автора и его судьбу (надо полагать, печальную, иначе бы книга не оказалась в хранилище Инквизиции), углубился в чтение.
Первый том был трактатом о лечебной магии и заговорах, написанным, как говорилось на первых страницах в Константинополе, в правление императора Анастасия, Морт не помнил точно, что это за император и когда он жил, но дату представить себе смог, тем более, что там же было указано, что сей труд перевёл монах Бонифаций в 810 году от Рождества Христова. Тогда были другие времена, и учёный монах мог заниматься, в том числе и такими книгами.
Читал он выборочно, стараясь пропускать некоторые моменты, точно не относящиеся к делу. В итоге, одолев больше половины, захлопнул книгу и взял следующую. Но и тут его ждало разочарование, любовная магия, привороты и отвороты, написанные в Александрии давным-давно одной дамой, вряд ли это могло помочь в деле поиска кого-либо.
Относительно удачной была восьмая книга, целиком посвящённая гадостям, которые колдун может устроить любому человеку. Некоторые советы не касались магии, просто набор способов отравления, причём, в качестве ядов выступали абсолютно обычные, доступные всем растения и минералы. А результат мог быть разным, от недельного поноса, до смерти или тяжёлого заболевания. Были перечислены два десятка способов наведения порчи. В том числе, весьма оригинальных, как, например, заклинание, воздействующее на кусок мыла, которым потом воспользуется жертва. Морт отметил про себя, что грязнуля окажется надёжно защищён. Ближе к концу находились несколько глав, посвящённых взысканию долга, это было уже интересно, ведь должника зачастую сперва нужно было найти. Нельзя сказать, что этот раздел ему не пригодился, один из способов требовал обязательно брать расписку, а если она по каким-либо причинам не помогла, то выбрасывать её не стоит, ибо расписка, даже юридически недействительная, остаётся предметом, который должник создал сам, а потому она несёт в себе его след. Правда, дальше автор резко перескакивает на другое, упомянув мельком, что благодаря расписке (и вообще, любой вещи должника) можно найти его, используя метод, описанный Ильмаром из Равенны, в его знаменитом труде.
Морт в задумчивости закрыл книгу, с удивлением обнаружив, что уже глубокая ночь, а на столе стоят две свечи, заботливо принесённые женой, которая, так и не дождавшись мужа, уже легла спать.
Следовало пойти и поесть, но он, как всегда, когда нападал на след добычи, голода не испытывал, более того, он готов был прямо сейчас бежать в библиотеку и переворачивать её вверх дном, чтобы найти труд того самого Ильмара. Остановил его только тот факт, что библиотека, как и сама резиденция, давно закрыта, а брат Томас спокойно спит у себя в келье вычитав положенные молитвы. Теперь он не уснёт до утра, размышляя над тем, что делать дальше.
Глава двадцать четвёртая
Австрийские Альпы
30.04.1699г.
Стояла глубокая ночь, но почти полная луна ярко освещала широкую поляну, окружённую густым лесом. Почти в самом центре этой поляны стоял Петер Морт, который держал в руках толстую книгу в переплёте из бронзовых дощечек. У ног его стоял мешок с неизвестным содержимым. На лице застыла злорадная ухмылка, наводящая на мысль, что этот человек собирается делать нечто, что делать нельзя, но очень хочется.
Где-то далеко послалось уханье совы, но охотник и ухом не повёл, да и сова, узнав, кто именно пришёл в лес, постаралась бы улететь за десяток миль. Перед ним стоял широкий пень, оставшийся от собственноручно им спиленного дуба, дерево было толстым, пришлось изрядно повозиться, чтобы его свалить, а на помощь он никого не звал, чтобы избежать ненужных расспросов.
Сейчас он собирался заняться тем, за что ещё совсем недавно хватал людей и отдавал их на суд святых братьев. Пусть даже, для большинства из них всё проходило относительно благополучно, а наказание сводилось к длительному покаянию, дело это было строго предосудительным. Но что такое осуждение церкви в сравнении с возможностью выполнить, наконец, свой долг?
На пень легла тускло блеснувшая в лунном свете свинцовая бляха, которую некогда отдал охотнику сильно пьющий английский моряк. Это было то, что нужно, вещь, сделанная колдуном собственноручно, более того, магический жетон имел соприкосновение с его внутренней силой, а потому, при правильно проведённом обряде, безошибочно укажет на колдуна. Тот явно не ожидает, что его будут бить его же оружием.
Лунного света не хватало, поэтому Морт зажёг две свечи, которые закрепил по краям пня. В центре он нарисовал углём магический знак. Это было слово на латыни, только писать его следовало своеобразно, сначала первую букву, потом вторую, внутри неё, и так до последней, шестой, которая получилась с горошину. Значение этого слова он не знал, но это и не требовалось, достаточно было одного только написания, чтобы открыть врата магии. Вглядевшись в замысловатое переплетение чёрных линий на дереве, Морт невольно ими залюбовался, через некоторое время он почувствовал, что магический знак притягивает его, словно приглашая провалиться внутрь. Он резко отшатнулся назад, решив, что такие эксперименты ему не нужны. Пока.