Страница 38 из 82
Время тянулось медленно, безделье было мучительным, охотник целыми днями валялся на кровати в своей келье и читал книги. Для тренировок тела ещё не пришло время, слишком слаб и раны не до конца затянулись. Хотя, если быть откровенным, после полученных ранений он вообще не должен был остаться в живых, несмотря на помощь опытной знахарки. Тем не менее, он остался жив, более того, облава, направленная по его следам, и обыскавшая каждый куст и каждый угол в домах, его не нашла. У цыган были способы прятать людей, а спустя всего две недели, он смог встать не ноги и даже добраться до границы, будучи упрятанным в повозку с соломой, там он обратился в первый монастырь, а святые братья, приняв полуживого охотника, восприняли его рассказ серьёзно и связались со своим начальством. Из резиденции даже отправили специальный кортеж, чтобы его забрать.
Выбравшись в умывальную комнату, Морт подошёл к большому зеркалу и посмотрел на себя. Вид был отвратительный, короткие седые волосы, седая же щетина, росшая неровными клочками, голова, похожая на обтянутый кожей череп и глубоко провалившиеся мутные глаза. Стянув рубашку, он оглядел остальное. Живой скелет, вот только с ранами что-то странное. Затягивались они с обычной скоростью, кроме тех мест, где стояли адские метки. Кожа под знаками была абсолютно здоровой, поэтому большой шрам на груди разделялся на несколько шрамов, можно было подумать, что татуировка тогда выступила бронёй, защитившей его тело от оружия.
Тяжело вздохнув, он налил из большого медного кувшина, принесённого кем-то из братьев, горячей воды в таз, после чего извлёк из небольшой сумки кусок мыла и начал намыливать себя, стараясь особо не тревожить раны. Смыв грязь, он почувствовал себя уже гораздо лучше, даже, немного подумав, извлёк из сумки бритву. Ранение - не повод плевать на себя. Взбив пену и намылив голову, он подошёл к зеркалу и провёл по голове лезвием, показалась голая кожа. За этим занятием его и застал брат Доминик.
- Петер, в резиденции есть отличный цирюльник, ты не знал?
- Я привык всё делать сам, - отозвался охотник, не поворачивая головы в его сторону, - вы зашли сюда по делу, или просто так, полюбоваться на мои мощи?
- Мощи твои выглядят отвратительно, - заметил инквизитор, - настолько, что возникает острое желание отслужить по тебе заупокойную мессу. Но я пришёл именно по делу. Есть хорошие новости, Святой Престол, тщательно проанализировав наш доклад, заключил договорённость с королём Венгрии, нам позволено будет прибыть в указанные места и произвести там обыск, разумеется, в присутствии королевских чиновников самого высокого ранга.
- Чиновники высокого ранга, - заметил Морт, - не могут выезжать тайно, слух об этой поездке разлетится ещё до того, как они покинут столицу, а значит, к их приезду не останется никаких следов, ничего, что позволило бы обвинить их в колдовстве. Что будем делать тогда?
- Не знаю, - угрюмо сказал Доминик и присел на лавку, - я лично поручился за всё, в случае провала вся ответственность падёт на меня. Скорее всего, отправлюсь в дальний монастырь, где-нибудь в Ирландии, где буду замаливать грехи. Ну, или поеду в Новый Свет, чтобы нести истинную веру дикарям. Вариантов масса.
- Что с книгами? - спросил Морт.
- Одна почти расшифрована, - объяснил Доминик, мы теперь примерно представляем себе суть готовившегося обряда.
- А время? - с тревогой спросил охотник.
- Дата рассчитывается по сложному календарю, с учётом движения Солнца, Луны и Венеры, но мы, кажется, смогли посчитать, это ночь с тринадцатого на четырнадцатое ноября.
- Нужно успеть... - начал, было, охотник, но остановился, рука с бритвой замерла, на затылке остался не до конца заживший рубец от удара прикладом. Брат Доминик, вздохнув, взял у него бритву.
- Я знаю, о чём ты думаешь, Петер, - спокойно сказал он, убирая остатки волос на затылке, - так и задумано, выступим с таким расчётом, чтобы быть на месте именно в этот день. Обряд действительно нельзя пропускать, они, скорее, рискнут быть пойманными, чем расстроят своего владыку. Более того, обряд предполагает длительную подготовку, которую следует проводить совместно, большим количеством людей. Единственным неясным вопросом остаётся место проведения обряда. Мы не сможем обойти все поместья за одну ночь.
- Я знаю это место, - Морт забрал у Инквизитора бритву и прополоскал её в тазу, - лысая гора в окрестностях, туда выходят пещеры, соединяющие несколько домов знати.
- Скорее всего, ты прав, - согласился Доминик, - обряд следует проводить под открытым небом, в свете луны и звёзд, можно использовать двор в одном из замков, но вряд ли там поместятся все желающие.
- Когда выезжаем? - спросил охотник, намыливая щёки, - ждать больше нечего, время уходит.
- Тебе ехать совсем не обязательно, - вкрадчиво сказал инквизитор, - ты слаб, ещё не оправился от ранений, наконец, тебя там помнят, это может создать проблемы.
- Я поеду, - заявил Морт, начиная скоблить щёки, - если нужно, могу немного изменить внешность, но ехать нужно обязательно, без меня вы не справитесь.
- Как знаешь, - не стал возражать Доминик, - если так, то выезд нашей делегации назначен на завтрашний вечер, будь готов.
С этими словами брат Доминик встал и вышел, а Морт, глубоко задумавшись, стёр с лица остатки пены. Собраться ему ничего не стоило. Новая одежда висела на вешалке в келье, остаётся только... вряд ли ему предстоит воевать, но оружие просто необходимо. Нож - продолжение его руки, без него он чувствовал себя беспомощным калекой.
Кузнец всё делал бесплатно, находясь на содержании у церкви, но поощрить его всё же стоило. Благодаря попустительству брата Доминика, да и вообще всех, кто отвечал за местное хозяйство, охотник раздобыл в погребе бутылку отличного вина и с ней в руках направился в кузницу. Кузнец обрадовался и ему и бутылке.
- Нож готов? - спросил охотник.
- Разумеется, - весело откликнулся мастер и полез в ящик, - ученик мой намеревался нанести позолоту, но я ему запретил, те, кто служит церкви, всегда отрицательно относятся к роскоши, я подумал, что лучше оставить его таким.
Он извлёк на свет нож. Рукоять была обложена пластинками из кости, небольшая гарда отлита из бронзы, из неё же сделано небольшое навершие рукояти. Клинок ослепительно блестел, отшлифованный до состояния зеркала. Режущая кромка была идеально гладкой, кузнец взял клочок шерсти и махнул над ним ножом, половина волосков упала на пол.