Страница 3 из 11
«Мой основной аргумент в том, что, так как мы не можем избавиться от кумовства, и так как оно имеет много положительных моментов, от которых мы не хотели бы избавиться, даже если бы мы могли, единственное, что мы можем сделать, это установить какие-то юридические нормы и попытаться понять, как они работают».
Итак, Беллоу предложил поэкспериментировать – принять закон, затем оценить его последствия, внести поправки и так до тех пор, пока не убедишься, что всё без толку. Весьма поучительный монолог на эту тему находим в романе Вячеслава Шишкова «Угрюм-река»:
«Закон, что дышло, хе-хе, – забубнил Ездаков, – куда повернул – туда и вышло. Законы пишут в канцеляриях. На бумаге всё гладко, хорошо… Нет, ты попробуй-ка в тайге… с этим каторжным людом. Надсмеются, голым пустят… Ого! Эти народы опасные. Палец в рот не положи – всю руку откусит… В тайге, милые люди, господа учёные, свои законы. Да-с, да-с, да-с… Жестокие, но свои-с…»
Удивительно, как точно бывший железнодорожник, ставший популярным писателем, описал смысл и суть существования всякой власти. И в самом деле, законы пишут для простых людей, а там, наверху, совсем другая жизнь – сытая, однако чреватая тем, что могут не только «руку откусить», поскольку люди способны на самые отвратительные проявления низменных инстинктов. И всё ради сохранения привилегий и своего места на Олимпе. «Каторжный народ» – этот образ как нельзя более соответствует реальности, поскольку многие из власть имущих за свои прегрешения давно должны обретаться за колючей проволокой, на тюремных нарах.
Впрочем, кумовство на службе – далеко не самый страшный из грехов, если только это не приводит к коррупции. К примеру, назначение Роберта Кеннеди генеральным прокурором во время президентства его брата Джона никак не связано с материальной выгодой – клан Кеннеди и без того достаточно богат. А вот привлечение супруги Билла Клинтона к работе группы по разработке реформы здравоохранения вызывает подозрения – юрист по образованию, она имела дело с медициной разве что при посещении врача.
Видимо, прав Беллоу, когда заявляет, что кумовство это естественный импульс, как «секс и агрессия», поэтому нет никакой возможности его искоренить. Но вот что удивляет: по мнению Беллоу, кумовство имеет множество положительных элементов – якобы оно создаёт доверие и очеловечивает то, что автор книги назвал «аморальной бюрократией».
Прежде чем анализировать состояние, в котором пребывает мораль современного общества, надо бы разобраться в «импульсах». Как известно, все мы существуем благодаря инстинктам. Однако инстинкт самосохранения может привести к предательству, а инстинкт продолжения рола – к воровству ради обеспечения благополучия семьи. Тут многое зависит от нравственного начала в человеке, которое формируется с детских лет под влиянием окружающей среды. Что же до кумовства, то оно к «импульсам» не имеет почти никакого отношения – это всего лишь одно из вторичных проявлений инстинкта продолжения рода. Кто как не близкая родня поддержит в минуты испытаний или посодействует в устройстве на престижную работу, причём с такой зарплатой, которая бы не поставила под сомнение рентабельность такого кумовства.
Приводя примеры кумовства в администрации Джорджа Буша, Беллоу утверждает, что в этом нет ничего предосудительного. Действительно, что плохого в том, что Майкл Пауэлл, сын госсекретаря Колина Пауэлла, стал председателем Федеральной комиссии по связи? Ведь это же не он подсунул своему отцу пробирку со стиральным порошком, когда решался вопрос о нападении на Ирак – на самом деле в той пробирке должно было быть «оружие массового поражения», разработанное в лабораториях Саддама Хусейна. Столь же очевидно, что Пауэлл не по собственной инициативе назначил своим помощником дочь вице-президента Дика Чейни – наверняка его заставили! Что она там насоветовала Пауэллу – один Бог знает. Однако результат действий такой администрации не впечатляет – ни в Афганистане, ни в Ираке американские стратеги не достигли того, к чему стремились, хотя некоторые чудаки утверждают, что целью было именно то, что получилось – безвластие и хаос.
К счастью или ко всеобщему огорчению, Беллоу нашёл в кумовстве не только «положительные элементы»:
«Семейственность, очевидно, может стать формой коррупции. В то же время, это простейшая форма коррупции, и всё, что вам нужно сделать, это пролить свет на это явление и сразу в обществе возникнет негативное отношение к этому явлению».
Блажен, кто верует… Но, дав простейшую рекомендацию, как можно искоренить или хотя бы ограничить ненавистную коррупцию, Беллоу вносит ноту безысходности:
«С исторической точки зрения, формирование элит неизбежно, поскольку мафиозный принцип – это основной институциональный принцип. Всё, в конечном счёте, основывается на семье и на её расширении с помощью различных видов квазисемейных отношений. Это происходит в странах, где степень доверия в обществе находится на низком уровне, как например в России».
Но о каком доверии идёт речь? Как полагает Фрэнсис Фукуяма в книге «Trust: The Social Virtues and The Creation of Prosperity» («Доверие: социальные добродетели и создание благосостояния», 1996 г.), доверие есть «возникающее у членов сообщества ожидание того, что другие его члены будут вести себя более или менее предсказуемо, честно и со вниманием к нуждам окружающих, в согласии с некоторыми общими нормами».
O sancta simplicitas! О, святая простота! На самом деле, инстинкт почти повсеместно побеждает нравственность, когда речь заходит о больших деньгах. Во взаимоотношениях госчиновников и бизнесменов доверие базируется на принципе «рука руку моет». А в семейных кланах всё куда надёжнее – как-никак родная кровь!
Видимо, именно эта «родная кровь» стало причиной правонарушений, в которых обвинялась Мирьям Файерберг-Икар, мэр израильского города Нетания. Это самый крупный курортный город на средиземноморском побережье Израиля, расположенный между Тель-Авивом и Хайфой. Мирьям подозревалась в получении взяток при продвижении нескольких строительных проектов. В число подельников входили, помимо её заместителя раввина Шимона Шера, ещё и сын, адвокат Цафрир Файерберг, имевший долю в строительных проектах, и даже бывший муж, Элиягу Файерберг, а также ряд муниципальных служащих и строительных подрядчиков.
Судя по всему, аресты были произведены по результатам расследования, проведённого газетой Haaretz и опубликованного в июле 2016 года. Выяснилось, что Мирьям Файерберг-Икар приобрела квартиру стоимостью около 4 миллионов шекелей (чуть более одного миллиона долларов) в элитном доме, построенном Авраамом Тшува, братом крупного бизнесмена Ицхака Тшува. Однако жилплощадь была зарегистрирована на имя адвоката Авраама Гугига, в офисе которого работает сын мэра. Журналисты Haaretz получили возможность заглянуть в календарь руководителя мэрии и обнаружили, что в течение четырех месяцев в 2009 году Файерберг регулярно встречалась со строительными магнатами Ициком, Ицхаком и Авраамом Тшува, чтобы обсудить проект городского обновления, однако протоколы этих встреч отсутствуют.
Суть дела заключалась в том, что Файерберг купила участок земли, затем муниципалитет по её указанию провёл перепланировку этого участка, разделив его на несколько частей с различным целевым назначением и правовым режимом использования. В результате стоимость жилья, построенного на этой земле, значительно возросла, а прибыли строительных компаний увеличились. С учётом того, что площадь береговой линии, отведённой под строительство, была увеличена в пять раз, строительные компании получили воистину княжеский подарок.
Любопытно, что муж Файерберг официально не работал в мэрии, но проводил деловые встречи именно там, а её сын так же был частым гостем в мэрии. Возникает подозрение, что мэрия превратилась в подобие семейной фирмы.
Журналисты обнаружили, что нынешний муж Файерберг, Рони Икар, возглавлял городскую водопроводную компанию, но вынужден был подать в отставку после жалобы, в которой оспаривалась правомерность его назначения с учётом того, что его жена была мэром. Выяснилось также, что шесть человек, которые помогли с переизбранием Мирьям Файерберг на пост мэра, позже получили выгодные должности в городских структурах, причём два из этих постов появились только после выборов. К примеру, Рой Зельцер был назначен на должность, которая прежде не существовала, – руководитель отдела культуры Торы. Отдел специальных проектов был создан специально для Ронена Ментина, который имел лишь среднее образование. Haaretz также стало известно, что сотрудники городских учреждений склоняли горожан к вступлению в партию Ликуд. Впрочем, Файерберг заявила, что никогда никому в мэрии не давала подобных поручений. А через год дело против Мирьям Файерберг было закрыто – судя по всему, доказательств не хватило, а подозрения в нечистоплотности не могут служить основанием для приговора.