Клинок чести

Илана задумчиво смотрела на уложенное перед ней тело юноши из её снов. Астральный демон, созданный ритуалом, будет неотступно следовать за пленником, пока не истечёт заложенная в него Сила. И только тогда развалится на составляющие, что немедленно сбегут обратно в Астрал. Слабые хищники, чуть ли не падальщики астрального плана в слиянии имели именно такую звероподобную форму, остававшуюся убийственно мощной, несмотря на свой необычный внешний вид.

Демон будет сторожить этого юношу, которому ещё рано умирать. Всему своё время. Сначала надо попытаться договориться. По-хорошему, а не как со всеми.

– Перенесите его в мой шатёр. Перемените там постель, уложите спящего и заботливо укройте. В изголовье чашу с ключевой водой и что-нибудь из еды на скорую руку, – скомандовала Илана окружавшей её свите из служанок. – Я скоро приду и сменю вас. Приступайте.

Озадачив всех вокруг работой, девушка расслабленно выдохнула и отправилась в уединённое место неподалёку. Ей предстоял нелёгкий разговор с самой собой. Всё во имя процветания рода!

Беспамятство плавно перетекло в сон. Осознав, что стены внутреннего мира дрогнули и начали растворяться, уступая волне сонливости и расслабления, я сосредоточился на мантре бодрости, выдохнул мудру Рин, запуская крохи энергии в Цикличный Оборот по моему усталому физическому телу.

Проспал я не дольше пяти секунд и, проснувшись, продолжил лежать с закрытыми глазами в прежней позе, в точности повторяя всё до мелочей, включая ритм и громкость дыхания. Брату не повезло с детством не меньше, чем мне.

– …Госпожа приказала говорить при нём только на русском. Даже когда он спит. Она хочет, чтобы он понимал, мы не несём ему угрозы, дурочки, как вы не понимаете?

Ага. Предварительная обработка наивного чукотского юноши началась. Придётся подыграть. Но по моим правилам.

– Если вы меня понимаете, то сходите и позовите свою госпожу, что даёт столь мудрые распоряжения, – максимально вежливо и властно пожелал я, открывая глаза и приподнимаясь на локте. – Вы меня очень обяжете, если отправитесь выполнять моё пожелание в полном составе. Доступно излагаю?

– Да, господин, – хором произнесли четыре красивых азиатки, влюбленно вылупив на меня свои огромные черные глазищи с чисто «эльфийским» разрезом. Мне везёт на экзотику. И везёт по полной.

Каждая служанка была как древняя статуэтка. Даже в мыслях притронуться боязно, дабы ненароком не сломать.

У японцев (видимо, и у айнов тоже) остро развито чувство прекрасного. Можно даже сказать, что это в некотором роде бзик. Если бы не крайне обострённое понимание эстетической красоты, построенное на чутком эмпирическом познании.

Когда они шустро собрались и вышли, накинув на себя лёгкие меховые шубки и сверкая голыми до середины бедра ногами, прошествовали мимо меня в своих тоненьких кожаных сапожках с меховой опушкой, бренча десятками колец и браслетов на запястьях и икрах, я чуть было не умер от полученного психоэмоционального удовольствия, выразившегося в сильном моральном потрясении.

Именно моя мертвенная бледность лица впечатлила девиц по-настоящему. Подумав, что я их равнодушно проигнорировал, они восхищённо замерли у входа в шатёр и поклонились перед уходом. И ушли ещё под большим впечатлением, когда я проигнорировал их вновь, внутренне утешая себя, что ещё успею на них насмотреться. Присутствовало сильное ощущение – я здесь надолго.

Стоявший у изголовья стакан воды пришелся бы как нельзя кстати, но пить в доме своего похитителя то, что тебе поставили под руку? Да ни в жизнь! Но жажда была достаточно острой, чтобы после ухода служанок вопрос встал ребром. Встав с кровати, я обнаружил себя почти полностью раздетым, оставшись в одном исподнем. Одежда лежала рядом, вычищенная и аккуратно сложенная, поверх покоился мой танто в ножнах. Натянув штаны и подвесив кинжал на пояс, я ощутил себя более чем уверенно, чтобы приступить к обыску.

Жилище с первого взгляда определялось как женское, а также в обилии было украшено живыми растениями, что невозмутимо цвели себе в зимнее время года. В шатре, чтобы вы понимали. Не в оранжерее. Аромат цветов и смеси из благовоний витал столь явно, что его шлейф, по идее, должен был быть виден в воздухе. Несколько объемных кожаных баулов, изукрашенных вышивкой и накладками из дерева, кости и драгоценных металлов, прятались у стенок, заваленные подушками или заставленные какими-то примитивными астрономическими приборами, хотя среди них я приметил и вполне современный цифровой секстант, надёжно укрытый в самом темном углу.

Ещё в одном углу, наткнувшись на химические принадлежности, я уверенно копнул глубже и восторженно воскликнул:

– Логика этих созданий непостижима! Не зря я решил проверить свою догадку!

Примитивная и построенная на догадках гипотеза использовала странный ассоциативный ряд. Я искал питье. Питье это не только вода, но и вино. Почему вино? Дед упоминал магов, а где маги, там и зелья. А некоторые зелья, как мне почему-то казалось, должны изготовляться именно на основе вина. То же приворотное зелье, например, чем не вариант?

В итоге вино я отыскал почти сразу. Приличного размера бурдюк из оленьей (по моим догадкам) кожи уютно устроился у меня на коленях, стоило мне вернуться на кровать. Довольный как слон, я откупорил затычку, определил плодово-ягодный состав жидкости, втянул пряный аромат специй, добавленных в вино, и решил, что жизнь в России на мне сказывается весьма отрицательно. Потому что захотел хорошенько напиться, а вина на сие мероприятие, как назло, хватало даже навскидку.

– Собственно, почему бы и нет? – спросил я сам у себя, получил требуемый отклик и, не стесняясь, сделал первый заход на содержимое бурдюка.

– Эта страна меня доконает, – произнёс я спустя минуту, подброшенный на месте мыслью, что пить из горла, да ещё и в одиночестве – это моветон. Надо хотя бы найти себе достойную чашу. Святая уверенность в незыблемости этих выводов вызвала у меня шок, при осознании того, как сильно я себя запустил. Тем не менее, шокированный и озадаченный, я не успокоился, пока не нашёл себе красивую чашу, отлитую в форме золотого человеческого черепа. Жизнь налаживалась.

Илана зашла в свой шатёр лишь через час после того, как к ней пришли служанки. Она считала, что следует дать пленнику почувствовать определенную свободу, прежде чем прийти к нему в роли милосердной тюремщицы, проявив тем самым уважение, его происхождению и положению.

Сильным не нужна жалость. Они её вообще не переносят. Но милосердие, проявленное из определенных побуждений, а не навязанное этическими или религиозными нормами, именно милосердие против сильных работает лучше всего. Прагматичное благородство по сути, облечённое в духовную форму – мощнейший стимул для согласия её пленника, который наверняка предпочтёт стать гостем, особенно на хороших условиях.

Выверенный перед зеркалом внешний облик, экзотичность наряда из замши и меха, оставлявшего на виду столь многое, и утонченная дороговизна украшений должны были расположить пленника к красивой девушке из уважаемого и богатого рода. А остальное… До остального надо было ещё добраться, потому что Илана не могла проигнорировать того, с какой лёгкостью он приказывал ЕЁ слугам, а они его слушались.

На входе в шатёр она специально немного пошумела, сбивая налипший снег с подошвы своего маленького сапожка. Уверенная в себе, Илана величаво вошла в шатёр, встряхнув гривой роскошных чёрных волос, слегка побитых инеем, и наткнулась на довольно неожиданное зрелище.

Пленник нагло развалился на ЕЁ кровати, пил ЕЁ вино из ЕЁ чаши! Немыслимо!

– Нахал! – почти выкрикнула Илана и негодующе притопнула ножкой. – Положи на место! Это же вообще чаша Смерти! Из неё нельзя ничего пить, это сакральный предмет!

– Не соглашусь, – флегматично отозвался наглый оккупант, подливая в череп вина. Отложив бурдюк в сторону, он взял чашу двумя руками, держа её так, чтобы в любой момент успеть среагировать и не дать никому её выбить так, чтобы жидкость могла выплеснуться и попасть в лицо. Сделав несколько глубоких глотков, он осушил череп до дна, давая ей время и удобный ракурс для взгляда со стороны.