НА РУСЬ!

Монгольское войско было окружено и сражалось с героизмом обречённых. Волны булгарских конников накатывались на круг обороняющихсяи откатывались назад. А на земле оставались раненые и успокоившиеся на века убитые.

По рядам булгар пронёсся радостный крик, когда они заметили нас и приняли за своих. Половина дела была сделана.

В полном молчании суда причалили к берегу. Самые нетерпеливые, не дожидаясь пока кили лягут на дно, прыгали в воду. И орда дико визжащих людей ринулась в бой. Булгарские воины недоумённо остановились, озираясь по сторонам. Понимание происходящего пришло быстро, а вместе с ним и отрезвление.

Очень тяжело настроившимся на победу перестраиваться. Здесь необходим опыт закалённых воинов и талант полководца. А в армии булгар было много ополченцев. Они-то первыми и побежали. Булгар было больше, но им стало страшно, а победа – дама капризная. Она не любит тех, кто не желает за неё сражаться.

Битва была кровопролитной. Несмотря на то, что ополченцы дрогнули, основные войска булгар стояли насмерть. Мы с Диландаем повсюду следовали за принцессой. Я несколько раз прикрывал её щитом от метких стрел башкирских и половецких всадников. Глупая девчонка отчаянно кидалась во все горячие заварушки.

– Нам что, больше всех надо, – досадливо ворчал Ди- ландай, отбивая пику булгарского кавалериста и подрубая жилы его коню. – Так я и до старости не доживу.

– Ты что, брат, собрался жить вечно? – кричу я, едва успев прикрыть девчонку своей грудью. Вернее, чжур- чженьским доспехом, что на мне надет.

Больно, чёрт побери! Но хорошая бронь выдержала и на сей раз. Я подмигиваю Диландаю, что, мол, пора принцессу потихоньку вытеснять из кровавой каши. Наши попытки удаются, и мы останавливаемся в стороне от занятой убийством толпы. Тяжело дыша, мы оглядываемся по сторонам. Да уж, наделали делов.

– Тихо! – поднимает руку Тань Я.

– Кто-то стонет, – согласно кивает головой Диландай.

А я уже скидываю наваленные трупы, из-под которых доносятся стоны раненого. Вот и разметавшиеся, слипшиеся от крови, рыжие волосы.

– Алтынчеч! – присвистнул я обескуражено. – Ну почему мне! – Я уже понял, что не выдам раненую девушку и от этого злился на себя ещё больше.

– Ты чего? – вопрос Тань Я остался незавершённым. – Нет! – произнесла она, взглянув мне в глаза. – Она принадлежит Бату. Ты не сделаешь этого!

– Я уже делаю, она спасла нас от смерти, – недовольно поморщился я, разглядывая её рану. – Диландай перевяжи, а я посмотрю по сторонам.

– Эх ты, —по-детскиобиженно произнесла принцесса.

– Девочка моя, ты ведь лучше меня знаешь, что с ней сделает Батый. Это не моя война, я не собираюсь отдавать её на заклание. А ты подумала, почему именно мы оказались рядом с ней?

– Ты скажешь, что это провиденье высших сил, – махнула рукой принцесса.

– Вот видишь ты и сама всё понимаешь, – улыбнулся я. – Когда-то вот также я спас и тебя. Ты ведь об этом не жалеешь?

– Порядок, – произнёс Диландай.

– Ты это зачем? – удивился я, разглядывая совершенно лысую голову Алтынчеч.

– Маскировка, – пожал плечами куин. – Теперь она не Златовласка.

– Сговорились, – махнула рукой Тань Я.

Я приказал Диландаю спрятать нашу опасную находку.

Сеча меж тем заканчивалась. Монголы азартно преследовали и добивали бегущих булгар. Мы с Тань Я направились в сторону развевающегося бунчука Батыя и стали там свидетелями встречи.

– Вовремя ты подоспел, темник, – проворчал залитый с головы до ног кровью Батый.

– Я спешил как мог, мой хан, – прислонил кулак к груди Бурундай и, отдавая дань справедливости, добавил, – если бы не принцесса Тань Я, праздновали бы сегодня победу булгары.

– Вот как! – скосил узкие щёлки глаз на подошедшую принцессу Батый, но спрашивать ничего не стал. А зачем? Раз его полководец делится успехом с кем-то ещё, значит, тот его заслуживает.

– Найти Алтынбека и дочь его Алтынчеч! – приказал хан кешиктенам. – Желаю посмотреть, настолько ли она златовласа, как о том говорят. А булгарского хана отдайте нашему другу Гази-хану. Это ведь его она назвала бабой.

После этих слов загоревшее лицо Гази потемнело ещё больше. Он с ненавистью вспомнил, как в прошлом году к нему заявилась эта девица и от имени отца обозвала его бабой.

А случилось это так. После того как великий хан Огодай (Угэдэй) назначил его ханом булгар, Гази прибыл в ставку Мергена в городе Кызыл Яре7. Он разослал во все города указ о том, что Великий хан всех монголов назначил его эмиром Булгарии и тот, кто не подчинится этому указу, будет иметь дело с монголами. Первым власть Гази Бараджа признал улугбек земли Башкорт Ильхам Иштяк, и Гази переехал в Уфу. Затем под его руку пришли улугбек Казани Хисам и улугбек города Банджи Ильяс Ялдау.

Приехала в Уфу посланцем от царя и Алтынчеч. Она дерзко заявила, что отец сказал, что предатель для своей страны хуже продажной девки. А так как он отныне баба, то и приказ об объявлении его изменником привезла ему баба.

– Зря вы показываете свою гордость, – сдерживая гнев, сказал тогда Гази. – Монголы завоевали полмира. Те, кто им покорятся, останутся целы, все остальные погибнут.

– Погибнуть в бою не зазорно, – усмехнулась девушка. – Погибнуть за отчизну великая честь.

– Повелитель, – сотник кешиктенов в страхе повалился на колени. – Булгарского хана и его дочери нет ни среди живых, ни среди мёртвых.

– Ушли, – сжал зубы хан. – Но ничего, недолго им гулять осталось.

Глава 7.

НА СТОЛИЦУ!

– Перестань скалить зубы! Смотреть противно, – фыркнула недовольно принцесса.

И в самом деле, смотреть на глупую рожу влюблённого куина было весьма презабавно.

– Она спит, – шёпотом произнёс Диландай.

– А я ем. И что? – передразнила его Тань Я.

– Э-эх, – махнул рукой воин. – Ничего ты не понимаешь.

– Да уж, конечно, куда нам, – продолжала допекать парня принцесса. – Мы-то в любви ничего не понимаем.

– Златовласка, – мечтательно протянул Диландай. – Ни у кого нет таких волос.

– Рыжая-бесстыжая, – вновь фыркнула Тань Я. – Нашёл Златовласку. Чувствую я, достанет нам от неё ещё горя.

Я сидел молча. Вмешиваться в разговор друзей не хотелось. Алтынчеч ехала в нашей кибитке, а непоколебимый куин имел неосторожность влюбиться в царскую дочь. Девушка уже пришла в себя и быстро шла на поправку.

Мы остановились на привал и коротали ночь у костра. Впервые за всё время Диландай вынес Алтынчеч из кибитки и, закутав её по самые глаза в верблюжье одеяло, пристроил у костра. Она, как и я, молчала и только переводила грустный взгляд с одного спорщика на другого.

– Я не рыжая, – как гром среди ясного неба прозвучал её слабый голос. – Я лысая. – И из глаз несчастной девушки потекли слёзы.

– Глупая, – не сдержаласьи погладила её по голове Тань Я. – Волосы отрастут, была бы голова цела.

– Тихо! – насторожился Диландай. – Там кто-то есть. – Скосил он глаза в сторону кибитки.

Мы примолкли, а куин, извернувшись словно пантера, прыгнул под возок. Раздался короткий всхлип и неприятный хруст шейных позвонков. Мы молча переглянулись, и стало понятно, что за нами следили.

– Под кибиткой гад притаился, – переведя дыхание, сообщил вернувшийся куин.

– Мы уже поняли, – озабоченно произнесла Тань Я. – Интересно один он там был или нет?

– Шпики по двое не ходят, хотя… – не стал я заканчивать свою мысль.

– Интересно, приставлен он к нам был или это случайный соглядатай? – нахмурила брови Тань Я.

– Если приставлен, надо вспомнить, могли ли мы где- нибудь с принцессой проколоться или нет. Думайте, – посоветовал я.

– Да, вроде бы нет, – неуверенно произнёс Диландай. – Я её сегодня впервые из кибитки вынес.

– Так не пойдёт, – покачал я головой. – Мы должны знать точно, иначе…

Все поняли, что я имел ввиду.

– Мне надо уходить, – прозвучал из-под одеяла женский голос. – Я не хочу, чтобы у вас из-за меня были неприятности.

7

Кызыл Яре – ныне Петропавловск в Казахстане