Страница 69 из 85
Мы оба замираем, затаив дыхание до самого конца этого тесного и сладкого пути, и лишь когда я уперся в горячий предел, одновременно шумно выдыхаем. Голова едет, и мне приходиться немного замереть, чтобы не сорваться прямо сразу с обрыва вниз, а потом начинаю осторожно двигаться. Боже, это невыносимо сладко! Мне всего много: чувств, заполнивших все внутри, жаркой теплоты ее тесного тела, такого маленького, но при этом такого идеального для меня, кислорода, поступающего в мои легкие, кружащего голову, ощущения ее полного подчинения мне, ее голодного страстного взгляда, устремленного куда-то вглубь меня, оголяющего все мои нервы. И одновременно всего этого мне мало! Я хочу полностью раствориться в этом моменте — моменте, когда она и мыслями и телом только со мной.
А дальше начинается безумие! Я срываюсь, послав к черту всю осторожность и размеренность, оголодавший зверь вырывается из клетки, обрушившись всей страстью на наше единение. Бешеный темп, набирающий обороты, стоны, вскрики, ее ноготки, впившиеся мне в плечи, давление мягких пяточек на ягодицы, побуждающее толкнуться еще глубже, еще сильнее, жаркое дыхание, ощущение острых зубок на моем предплечии — все это с головой накрывает меня.
Она подкидывает свое тело мне навстречу, не уступая в жадности до нашего умопомрачительного единения. Гибкое стройное тело будто обволакивает меня, оглушая жаркой пульсацией внутри, отсчитывающей мгновения до нашего полета.
Хриплый крик сорванного горла, мое имя, жарко прошептанное у самого уха — и Яся выгибается мне навстречу, натянувшись струной и устремив расфокусированный взгляд куда-то вверх. Мгновение — и я лечу следом, проглоченный вихрем эмоций и сумасшедшей разрядки, унесшей все, кроме ощущения того, как она сладко сжимается вокруг меня, лихорадочно сокращаясь.
В последний момент я скатываюсь с нее, чтобы не придавить, и просто падаю на подушку, прощаясь с сознанием…
*62*
Ярослава
Возвращаюсь медленно в эту Вселенную…
Так не хочется оставлять ускользающее состояние полного расщепления на мелкие частицы, но действительность возвращается с приглушенным окном звуком первых машин, отъезжающих с парковки.
Пытаюсь определить, который час, и понимаю, что полностью дезориентирована во времени. Мутная серость за окном могла характеризовать как полдень так и близость к первым вечерним сумеркам.
Рядом мирно спит Артур, лежа на животе и обняв во сне подушку. Пока он находится в царстве Морфея, я тихонько разглядываю его, приучая себя к мысли, что это МОЙ мужчина. С трудом верится, что такой взрослый и сколоченный из непрошибаемого упорства Артур мог заинтересоваться такой простой и пресной мной. Между нами чуть больше десяти лет разницы, у него за плечами взлеты и успехи, падения и неудачи, участие во множестве жестоких боев, тяжкая битва за клуб и постоянные усилия, прикладываемые для его существования, борьба с судьбой за здоровье матери, разочарования от предательства отца, — совсем не простая и не легкая жизнь…
Я же, по сравнению с ним, как кусок картона наравне с плиткой шоколада с соленым арахисом: всю свою недолгую жизнь жила под чьим-то крылышком, то родителей, то Гели, то Кита; те проблемы, которые я раньше считала такими глобальными, теперь, в сравнении, казались смешным мыльным пузырем. По сути, я сама их себе выдумывала. А по всему выходило, что я слабая бабочка, которую легко сдуть малейшим колебанием ветра… Я не видела жизни, подобной той, что была у Артура, все мои трудности порождались только собственной планкой, которую я задрала до немыслимых высот…
Я хотела рядом сильного человека, но выбрала Кита, абсолютно не приспособленного к самостоятельности, и пыталась дотянуть его за счет собственных ресурсов; хотела заняться танцами, связать с ними свою жизнь, но безвольно сложила крылья после первого "нет" Кита, чтобы не давать ему повода расстраиваться, не давать пищу для ссор и недопонимания… Я хотела для себя именно комфортной жизни, удобной, как костюм, сшитый в ателье и подогнанный по моим меркам, — а так не бывает! На неудобство этого костюма, на торчащие нитки и некоторую неправильность линий я попросту закрывала глаза, убеждая себя, что он мне в пору!
Мне казалось, что я нарастила броню, которая в действительности оказалась картонной заслонкой, дрогнувшей при первой же опасности…
Да, я считала, что умею держать себя в руках, но на деле оказалась слабачкой, вечно ноющей и выезжающей только за счет дерзости и наглости…
Сейчас мой собственный жалкий портрет вставал перед моим внутренним взором, и мне было стыдно… Стыдно за мои слезы, за мои слабость и слабоволие, за эти истерики… Во всей "красе" я предстала перед Артуром…
Но он не отказался от меня, закрыл сильным плечом, отодвинув всю надвигающуюся муть, хотя и у него проблем хватало.
И вот сейчас, лежа рядом, вспоминая все минуты, проведенные с ним, от которых щемило внутри, я боялась. Боялась, что он, в конце концов, рассмотрит во мне ту, которую я только что увидела в себе!
Первая близость с ним сняла с меня всю шелуху, я пересмотрела многое в своей короткой и такой неяркой жизни. Его осторожные касания, его крепкие объятия бередили в душе что-то совсем потустороннее: каждым свои жестом в мою сторону Артур проявлял заботу и нежность, понимание и терпение, просто безграничное терпение.
Вспомнила момент, когда у обоих сорвало планку этой осторожности и стеснительности, и внутренности внутри сделали неимоверный кульбит. Возбуждение вновь прокатилось по нервам.
Такого со мной еще не было! С Китом были и страсть, и сексуальные эксперименты, и минуты, наполненные нежностью… Но чтобы разом такая вспышка всех эмоций!.. Нет, подобного еще не было. Эта сторона жизни будто в первый раз открылась передо мной. Хотелось и отдавать, и брать, и быть самой-самой лучшей, и сильной, и слабой… Я потерялась в этих ощущениях! Впервые голова полностью подчинилась телу и инстинктам! Артур задел во мне какие-то неведомые до этого момента струны, о существовании которых я даже и не подозревала! Это было просто невероятно!
Он признался мне в любви, а я до конца не могла поверить, что так бывает: пару месяцев, как вообще в жизни появился человек, а ты его уже любишь! Но я и сама чувствовала, что с ним все по-иному. Будто спала, всю жизнь, находясь в перманентном состоянии, и вдруг все механизмы пришли в движение… Возможно, с моей стороны было трусостью, но я пока не могла себе признаться в том, что люблю его… Ждет ли он подобного признания в ответ? Не знаю… Но понимаю лишь одно, пока я не пойму, что это так, сказать, что люблю, не смогу… Это было нечестным, но перешагнуть через себя я не могла…
На тумбочке тренькнул телефон, сообщая, что в чате с сестрой появилось новое сообщение. Стараясь не разбудить Артура, я пробралась по краю кровати и взяла гаджет в руки.
"Привет! Как ты? Как самочувствие?" — писала Геля.
"Все хорошо, только проснулась," — мой ответ.
"Может, посидим вечером все вместе: Артур, ты, я и Яша?"
Ого! С Яшей?..
" Двойное свидание?" — пишу и хмыкаю я.
"Что-то подобное… Все-таки Новый год…"
"Думаю, это можно, если не будет других дел."
"Яша звонил с утра Артуру, но они оба хотели знать твое мнение… Если ты не хочешь, то перенесем на другой раз…"
"Не стоит! Действительно, Новый год и все такое. Нам всем надо немного отвлечься".
"Тогда скажешь сама Артуру?.. И… Систер, как у вас все?"
Я смотрю на Артура, думая, что ответить сестре.
"Все хорошо! Не переживай! Да и еще кое-что… Я пока поживу у него".
"Да ладно? Конец целибату?" — и куча подозрительно поднявших бровь смайликов.