Страница 63 из 85
Собравшись и глубоко вздохнув, я кивнула Диме, чтобы он включил трек. Раздался мягкий стук таблы, восточного барабана, нарастающий с каждым ударом, и постепенно стали загораться маломощные лампы на столах, приближаясь с дальних рядов ко мне. Последний удар — и софиты надо мной зажглись, отделяя гостей от меня. Я перестала видеть зал, сконцентрировавшись только на стене из света.
И неожиданно волнение ушло. Остались только я и музыка.
Плавный взмах руки — и мелкие движения бисером побежали от ног к плечам, заставляя подвески на поясе заиграть радужными бликами и тихонько зазвенеть. Нога вперед, на носочек — движение бедром, шаг вперед. Вторая нога — полукруг, еще шаг. Платок волшебным парусом развернулся передо мной в руках, направляя по морю танца, волна телом, дразнящее скольжение шелком по груди немного вниз — и обратно, вновь закрывая меня. Прозрачный отрез в руках рисовал свои узоры, то скрывая меня от зрителей, то открывая. Музыка меня подхватила. Растворившись в вихре мелодии и эмоций, я отпустила себя на волю.
Этот танец был для Него! Я знала, что Артур где-то там, за этой стеной из света, невидимый мне, но его взгляд ощущался физически, я смогла почувствовать его, хотя и не видела. Легко представила, что мы здесь только вдвоем, перед внутренним взором был пустой полутемный зал, и Он — в центре, следит завороженным взглядом за каждым разворотом, за каждым изгибом талии, за рисунком платка.
Музыка сделала очередной виток громкостью звука, а я развернулась спиной к залу, продолжая крутить бедрами восьмерку, заставляя мелкие монетки взлетать и мягко ударяться о тонкую ткань шаровар. Прогиб в спине и плавное движение плечами, волна по рукам, опускающийся на грудь платок, мягко обволакивающий в свою ткань мое горящее тело. Удар в барабан — и резкий разворот, а затем вращение с платком за спиной на вытянутых руках. Поворот. Еще поворот. Прячусь за тканью, оставляю поверх линии шелка только глаза, заигрывая взглядом.
Мелодия сменяется, играет сольную партию канун, и движения замедляются, становятся плавными и тягучими, тело мягко покачивается из стороны в сторону, платок падает вниз, голова слегка склоняется, и наступает очередь танца живота.
В свое время он не сразу покорился мне, было сложно заставить эту часть тела двигаться самостоятельно. Сколько часов я провела перед зеркалом, стараясь повторить то, что казалось таким легким поначалу! Плечи должны были замереть на месте, а бедра резко сократить свой радиус, даже рукам следовало оставаться на месте. Участвовать могли только ноги, перенося вес тела с одной на другую, в то время, как живот создавал волны.
Струны кануна постепенно затихают, и вновь приходит очередь таблы, в отголосках боя которой слышно едва заметное позвякивание рика… Волна телом от ног вверх, скользящий шаг в сторону, еще волна. Бой усиливается, и бедра наращивают силу взмахов из стороны в сторону. Музыка резко замирает. Волна тазом вверх в левую сторону и остановка. Удар в барабан. Бедро в другую сторону и вверх. Опять тишина. Вновь удар. Руки поплыли вверх с платком, скрывая меня от зала. Мелкая звенящая дробь рика. Платок взмывает вверх, перекидывается через голову, и я отпускаю его. Последний, громкий бой, и платок мягко падает на пол, а я окончательно замираю с высоко поднятой головой. Точка.
Несколько секунд звенящей тишины, в которой я только слышу грохот собственного сердца и шумное дыхание. Стена из света рассеивается, обнажая сидящих за первыми столиков людей, и на меня обрушивается шквал аплодисментов. Некоторые гости даже соскочили со своих мест, восторженно что-то крича и свистя.
Почти одеревеневшим телом я делаю поклон и подхватываю платок с пола, стараясь скорее убежать за полог. Сейчас, когда я вновь могу видеть людей, головокружительное волнение возвращается.
Едва не теряя мягкие кожаные чешки, я скрываюсь за пологом и падаю в Гелькины объятия.
— Вот это номер, Яська! — не скрывая восторга, кричит она мне в самое ухо.
А я стараюсь отдышаться от эйфории, нахлынувшей на меня, и пытаюсь вернуться в эту реальность.
— Я пошла переодеваться, — хриплю пересохшим горлом и сбегаю от сестры по коридору.
Дверь, ведущая в комнату отдыха официантов, где я оставила свои вещи, была почти достигнута, когда мое тело неожиданно дергается в сторону и взмывает вверх, а потом несется в противоположном двери направлении.
— Детка, это было просто убийственно шикарно! — хриплый голос Артура раздается прямо у меня в голове, его губы мягко прикусывают мою мочку, посылая по телу миллионы разрядов.
Он, не обращая внимания на ошарашенных поваров на кухне, вихрем проносится до своего кабинета и пинком открывает дверь. Кажется, после такого феерического появления ни у кого не останется вопросов относительно наших отношений.
Ногой захлопнув распахнутую дверь, Артур широкими шагами достигает стола переговоров и усаживает меня на него. Его руки тут же притягивают меня к его телу, а губы обрушиваются на мои, заставляя кислород моментально испариться из легких. Сумасшедшие поцелуи не просто разогревают кровь, а заставляют ее бурлить, разгоняя сердцебиение. Еще мгновение, и, кажется, я сейчас умру. Если он остановится.
Ногами обхватив его талию, я сама неистово прижимаюсь к нему, запуская пальцы рук в волосы, притягивая голову еще ближе. Это похоже на приступ сумасшествия: руки, хриплые стоны и шепот, горячие губы и понимание, что границы наших тел растворяются, становясь одним целым. Полное исчезновение времени и потеря себя в пространстве. Его язык глубоко проникает в мой рот в диком танце, лишая меня напрочь воли, я как шоколадка, забытая на июльском солнце, таю в его объятиях, не представляя, что когда-то могла жить без этого.
— Артур, — со стоном вырывается его имя из моего горла, а он тут же запечатывает мой рот новой порцией страсти.
— Поедем после праздника ко мне, — просительно шепчет он мне в губы, и я киваю, больше не в силах сопротивляться нашему обоюдному желанию.
Он отрывается от меня, заглядывая в лицо потемневшими глазами.
— Ты правда согласна? — неверяще смотрит он на меня.
— Да, — киваю я, легко поцеловав его подбородок, не в силах провести и мгновение без ощущения его рук на своем теле, мимолетного касания губ, неважно чьих, моих к нему или его — ко мне.
— Ты же понимаешь, что там я уже не смогу остановиться? — все-таки уточняет Артур, по-прежнему с недоверием глядя на меня.
Не верит пока, что я сдалась.
— Я и сама уже схожу с ума, — признаюсь тихо я, слышая в наступившей тишине наше сумасшедшее дыхание. — Я хочу тебя! Всего и целиком!
На секунду прикрыв глаза, Артур шумно вздыхает и медленно выпускает из легких воздух.
— Тогда дай нам, бог, силы, чтобы дожить до конца этого вечера! — хмыкает он и вновь притягивает меня к себе.
Теперь уже поцелуй перерождается, становясь тягучим и сексуальным, прожигая страстью огромную дыру внутри, заставляя внутренности скрутиться в тугой клубок.
Он рисует дорожку губами от подбородка по шее до ключицы и отстраняется. А я смотрю на него, не до конца веря, что именно я могла сотворить это безобразие из волос на его голове, что из-за меня его грудь резко вздымается в тяжелом, со свистом вырывающимся изнутри, дыхании, и что из-за меня его ширинка буквально трещит по швам! Наверное, я выгляжу не лучше!
Артур нехотя делает шаг назад, позволяя мне соскользнуть со стола. На неловких ногах делаю пару шагов до высокого зеркала, рассматривая удивленными глазами незнакомку в отражении. Взбитые его руками волосы рыжей копной раскинулись по плечам, горящие темные глаза, в которых почти не видно цвета — радужка утонула в расширении зрачков, сексуально приоткрытые распухшие от жарких поцелуев губы, съехавший немного набок лиф костюма и перевернувшийся задом наперед пояс поверх шаровар. Я смотрела в зеркало и не узнавала саму себя.
Нервно подрагивающими пальцами постаралась привести волосы в порядок, поправила костюм, стараясь не смотреть на отражение Артура позади себя, тоже приводящего себя в надлежащий вид.